Начальник Тишины
Шрифт:
– Не рабыня, а паспорт мой у мамаши. Убегу домой, найдут, изобьют и вернут. Только не побегу я домой. Мне мать жалко. Она этих сцен не перенесет. А тех, кто раз убегал, потом чуть ли не под замком держат и денег не дают... Мне хоть какие-то копейки перепадают. Я их родителям отсылаю, анонимно. Они и не догадываются, от кого.
– А где у тебя родители живут?
– В Иркутске.
– Ничего себе. Как же ты сюда попала?
– Приехала в Москву в институт поступать. Мать отговаривала. А я настояла и уехала. А когда не поступила, стыдно было
– С каким батоном?
– Это кличка такая - "Батон". Вышибала. Здоровый мужлан. Он на кухне коньячок потягивает. У него-то пистолет настоящий, не то что у меня ножик.
– Батон говоришь...
– Влас задумался.
– Ладно. Я завтра опять приду. У вас тут это... распорядок дня какой?
– Мамаша у нас добренькая, больше одного клиента в день принимать не заставляет, чтобы мы форму не теряли. Так что на сегодня я благодаря тебе отстрелялась. А тебе, Влас, спасибо большое за доброту и за очень красивую сказку. А в Бога я и так верю. Крещенная... Ты, наверное, не догадываешься, а я ведь, дура, чуть тебя не убила, когда ты вошел!
– Я Гостя вначале тоже чуть не убил... Не бойся ничего, Василиса!
Влас хотел было провести рукой по ее вороным волосам, но одернул руку.
– Не бойся ничего, - твердо повторил он, обернувшись у двери, и вышел.
В прихожей мамаша обхаживала нового посетителя, прибалта или финна, говорившего по-русски с характерным акцентом. Влас окликнул ее. Мамаша подошла.
– Слышишь, мамаша, на завтра Василиса занята. Я опять приду.
– Какой бойкий мальчик, - одобряюще покачала головой мамаша.
– Без базара, она твоя. Приходи, поэт.
Глава четырнадцатая.
Вечером
Придя домой, Влас обнял мать, чмокнул ее в щеку и быстро прошел в свою комнату. Поплотнее прикрыв дверь, он позвонил Владу на мобильный.
– Алло, слушаю!
– раздался зычный голос Влада. По фону было похоже, что он находится на какой-то бирже или вокзале.
– Влад, это я. Влад, мне деньги нужны.
– Ты что ль, Влас?
– Я. Слышишь, что говорю? Большие деньги и быстро!
– Круто заворачиваешь! Но я рад. Может, и правда к полноценной жизни вернешься. Сколько нужно и когда?
– Тысяч пять зеленых... Завтра.
Влад присвистнул:
– Ну ты, братан, даешь! Это нереально. Я же пока еще не Березовский. А что за дело-то? Деньги вернутся?
– Дело очень простое. Мне сестру нужно спасти.
– Какую сестру? У тебя вроде сестры не было, - насторожился Влад.
– Была. Ее Надеждой звали. Она очень мне помогла: Богу за меня в церкви молилась, хотя я ее перед этим чуть не прикончил. Это мне Сам Гость рассказал. А теперь время пришло долг отдавать, и вот мне другой сестре помочь нужно, спасти ее.
– Влас, или говори нормально, а не загадки загадывай, или...
– Ладно. Тебе пока трудно понять. Ну девчонку мне у сутенеров выкупить нужно. Понял?
– Так бы сразу и сказал, - облегченно вздохнул Влад.
– А то я уж испугался, думал, у тебя окончательно на мистике крыша съехала... Девочка из наших старых знакомых?
– Нет, не из старых.
– Значит уже познакомиться успел?! Одобряем-с. Твою проблему уразумел. Значит денежки в одну сторону пойдут? Или что... она задним числом отработает что ли?
– Ничего она не отработает. Она завязать хочет. Я, если смогу, со временем деньги верну.
– Ой, Влас, какие мы порядочные. Причем тут "верну"? Ты меня что ли не выручал? Я, конечно, не Березовский, но если друг влюбился и "если женщина просит...", - затянул Влад.
– Поможешь?
– оборвал его Влас.
– Дня через два, не раньше. А сейчас дуй ко мне. Я в офисе. Адрес на визитке. Возьмешь денег на мелкие расходы.
– Спаси Господи...
– Опять начинаешь?
– Жди. Еду.
На улице стемнело. Москва залилась огнями ночных фонарей и реклам. Из-за этой иллюминации казалось, что звезды над городом кто-то выключил. Они словно исчезли. Было морозно, но не ветрено. Влас в зимней куртке нараспашку, бежал переулками к метро. В голове стучало: "Господи, неужели Ты сотворишь чудо? Неужели удастся? Господи...". Он старался успокоиться и читать привычную ему Иисусову молитву, но это плохо получалось. Все существо Власа было устремлено сейчас на то, чтобы спасти Василису, спасти сестру.
Глава пятнадцатая.
Рукопись "Начальник тишины"
II. Богословие
* Неведомый Бог познается блаженным неведением, познается безумными Христа ради.
* Многие Божественные истины являются для нас тайной в этом веке. А потому, хотя стремление к ясности - естественное требование человеческого разума, но разуму необходимо смирить себя перед Божественной тайной, которая в веке грядущем предстанет верующим во всей своей вышеестественной красе. Требование уже сейчас полнейшей ясности является отрицанием веры, которая, по Апостолу, есть уверенность в невидимом.
* Трудный вопрос: "Что имел в виду Достоевский, когда утверждал, что если бы ему предложили выбор между Христом и истиной, то он все же предпочел бы быть со Христом, нежели с истиной без Христа?".
Ответ прост: Достоевский глубоко прочувствовал, что истина без Христа перестает быть истиной, даже если внешне не претерпевает перемен. Истина без Христа - это уже лжеистина и лжехристианство, и с такой "истиной" он не желал быть. Только Христос - Живая Истина.
* Вопрос старцу и его ответ: