Начальники советской внешней разведки
Шрифт:
Отпетому расисту понравился Александр Добров и, естественно, пришлась по душе его идея создать фашистскую партию в России. О своих беседах с Добровым Розенберг доложил лично Гитлеру и дал намерениям «русских фашистов» высокую оценку. В свою очередь Добров передал Розенбергу специально подготовленные руководством разведки правдоподобные сведения о положении дел в Советском Союзе и росте рядов своей мифической «партии». Оперативная игра, затеянная чекистами, позволила Москве быть в курсе истинных замыслов Гитлера в отношении нашей страны. Из донесений Лубянки руководству страны следовало, что в случае прихода
Исходя из сложившейся ситуации, в начале 1932 года по предложению Артузова было решено перестроить разведывательную работу за рубежом. Ввиду острой нехватки квалифицированных кадров Артузов поставил перед руководством ОГПУ вопрос об организации специальных курсов для подготовки и переподготовки разведчиков. Эти курсы, рассчитанные на 25 человек, комплектовались специально подобранными оперативными работниками ОПТУ. Предпочтение отдавалось лицам, имевшим опыт оперативной работы и владевшим иностранными языками. Создание курсов способствовало дальнейшему повышению уровня разведывательной работы за рубежом.
Начальник внешней разведки Артузов лично прочитал на этих курсах цикл лекций, посвященных работе советских органов государственной безопасности. Он рассказывал слушателям о ликвидации чекистами «заговора Локкарта», организации Савинкова «Союз защиты Родины и свободы», об операции по выводу на нашу территорию и аресту в Москве Сиднея Рейли. Он не упоминал названий операций («Трест» и «Синдикат-2»), завершившихся разгромом белогвардейских и монархических антисоветских организаций, поскольку они в то время еще продолжались и о них на Лубянке знал ограниченный круг лиц. Однако даже те некоторые детали, которые были сообщены молодым чекистам, произвели на них глубокое впечатление.
Слушатель этих курсов, в будущем видный советский разведчик Василий Петрович Рощин, вспоминая о своих встречах с Артузовым, подчеркивал, что Артур Христианович держался удивительно просто и скромно. Читая лекции, он не пользовался никакими записями, перечисляя по памяти множество фактов, имен, давая яркие характеристики политических и деловых качеств лиц, участвовавших в этих уникальных операциях как с одной, так и с другой стороны. Для Рощина было совершенно очевидным, что Артузов вложил в эти операции столько ума и сердца, что подробности навсегда осели в его памяти. «Эти лекции, — рассказывал Рощин, — значительно пополнили оперативный багаж слушателей, которые никаких специальных разведывательных школ не заканчивали, ибо в ту пору их просто не было. Оперативным мастерством молодым чекистам приходилось овладевать непосредственно на практике».
Касаясь самого А.Х. Артузова, В.П. Рощин отмечал:
«Знакомство с Артузовым было для меня событием значительным. Этот человек производил сильное впечатление своей простотой, тактом, за которым чувствовались эрудиция, деловитость и внимательное отношение к людям. Я не говорю о том, что он обладал исключительно высокими профессиональными качествами. Авторитет его среди сотрудников был очень высоким. За все время работы с Артузовым я ни разу ни от кого не слышал о нем неодобрительного слова…
В своих лекциях Артузов выдвинул, в частности, некоторые положения, которым в дальнейшем суждено было стать важными направлениями деятельности советской внешнеполитической разведки. В частности, он активно развивал мысль о том, что внешнеполитическая разведка не может ограничиваться только сбором информации, изучением положения в той или иной стране за рубежом, то есть не должен ограничиваться ведением, так сказать, пассивной разведки. Разведка должна быть активной, добивающейся благоприятного для нас воздействия на умонастроения и действия не только промежуточных, колеблющихся слоев, но влиять в нужном для нас направлении на взгляды и поступки наших врагов».
Касаясь поведения Артузова вне службы, В.П. Рощин рассказывал:
«Довелось мне видеть Артузова и вне службы. По его инициативе, например, было проведено сотрудниками нашего отдела несколько субботников в одном из подмосковных колхозов.
Артузов неутомимо работал с лопатой в руках. На коротких перекурах он разъяснял сотрудникам ИНО, а также колхозникам курс партии на коллективизацию сельского хозяйства. При этом проявлял такие глубокие познания в сельском хозяйстве, что многие думали, что он агроном по специальности. Лишь позднее я узнал, что он инженер, окончил Петербургский политехнический институт».
По указанию Артузова в 1932 году была проведена коренная реорганизация работы разведки в Германии, сочетавшая ведение разведки с «легальных» и нелегальных позиций. На базе нелегальных групп были организованы крупные нелегальные резидентуры, которым поручалось подготовить условия для разведывательной работы на случай войны. Этими резидентурами руководили видные разведчики-нелегалы Василий Зарубин и Федор Парпаров. В 1932 году резидент ОГПУ в Берлине Борис Берман и начальник германского отделения ИНО ОГПУ Отто Штейнбрюк предложили создать за пределами Германии две подрезидентуры, в которых по мобилизационному плану Центра во время войны могли бы обосноваться нелегалы для руководства своей агентурой в Третьем рейхе, где, судя по всему, не останется советских представителей.
Проведенная Артузовым работа по улучшению разведывательной деятельности принесла свои плоды. К началу 1933 года внешняя разведка создала в Германии надежный агентурный аппарат. Ею был приобретен, в частности, такой важный и надежный источник, как сотрудник гестапо Вилли Леман («Брайтенбах»), регулярно снабжавший резидентуру исключительно ценными материалами контрразведывательного и разведывательного характера. Именно от него в середине 1930-х годов были получены данные об испытании в Германии неуправляемых ракет ФАУ-1. Занимая пост начальника отдела по борьбе с «коммунистическим шпионажем» в Германии, он предупреждал резидентуру о готовившихся гестапо провокациях против советских представителей.
В 1933 году «легальная» резидентура ОГПУ в Берлине, руководимая Борисом Гордоном, а также нелегальные резидентуры вели активную разведывательную работу, добывая ценную информацию по всем направлениям деятельности. От источников этих резидентур, имевших доступ к секретным документам МИД Германии, других министерств и ведомств, люфтваффе, руководства национал-социалистической партии, полицай-президиума, гестапо, поступала ценнейшая информация о планах и намерениях гитлеровцев в отношении нашей страны и Европы в целом.