Начало пути
Шрифт:
– Знаешь, это просто ни в какие ворота не входит. Деймос, ты вообще представляешь, сколько стоят эти вещи, и где мы возьмем для тебя другие?
– Откуда вытащили эти, там и возьмете. Ни за что не поверю, что вы приехали в школу в одной рубашке. К тому же, это вам нужно, а не мне. Я могу и в своей одежде походить, – пробубнил я, прекрасно понимая Реггана и его претензии, обращенные ко мне.
– Да, Лео. Видимо, его мать очень плохо разбиралась в животноводстве, – совершенно серьезно проговорил друг префекта.
– Почему?
– Потому что его отец явно был не козлом, а свиньей. Слишком сын на папу похож, – сказав это, он развернулся и отправился вверх по лестнице, ведущей в спальни.
– Только не говори, что
– О, молодой человек. Это второй рекорд за все существования этой школы. Ты своим поведением настолько расстроил своих сокурсников, что с тобой абсолютно никто не хочет жить.
– И что, мне спать в гостиной?
– Нет, мы решили, что ты будешь жить один. Остальные даже согласились селиться по пятеро, лишь бы не с тобой. Как у тебя получилось настроить против себя всех своих сокурсников за несколько минут, я не имею ни малейшего понятия.
– И что, вы думаете, что меня это расстроило? – огрызнулся я. Никто не хочет со мной жить. Да ради Прекраснейшей! Нужны мне эти мажоры, как собаке второй хвост!
– Глядя на тебя, думаю, что ты будешь только рад. Значит так, сейчас мы подберем тебе одежду, и прошу тебя, не испорть ее за день. Нам, конечно, не жалко, но такими темпами одежды просто не хватит. Это первое. Второе. Вот твое расписание. На собеседовании ты очень удивил всех профессоров своими многочисленными талантами, а также отсутствием оных, поэтому у тебя будет самое загруженное расписание из всех учеников, когда-либо учившихся в Вольфнесте. Держи и ознакомься.
Я взял листок и прочитал расписание, написанное просто идеальным каллиграфическим почерком. Да, мои каракули не идут ни в какое сравнение с этим произведением искусства. Таким почерком только государственные договора подписывать. Так, завтра у нас понедельник. Сколько уроков? Пять? Да они совсем с ума сошли?
– Ознакомился? Первую неделю, я, как ваш префект, буду водить вас на занятия, которые начинаются в половине восьмого. Не учебными днями считаются суббота и воскресенье. Это то, что касается занятий. Я так думаю, что никаких учебных принадлежностей ты с собой в школу не взял? Ну, это не проблема – мы это обсудили, и каждый студент посчитал своим долгом выделить тебе по тетрадке и карандашу. Это все небольшой кучкой лежит в твоей комнате. Есть еще вопросы, которые интересуют тебя именно сейчас во втором часу ночи?
– Нет. Где мне можно помыться? И во что переодеться? – глядя в пол, спросил я. Во мне боролись два чувства. Злость на них всех, ведь я мог погибнуть, а они даже не поинтересовались, где я был, обсуждали, кто сколько мне карандашей выделит и одновременно с этим обида становилась все сильнее.
– В каждой спальне есть своя ванная комната. Ладно, пошли я тебя провожу. Вещи я принесу завтра утром, – Лео развернулся и направился по той же лестнице, по которой раньше поднялся Регган. Я потопал за ним. На середине пути префекта остановила какая-та девушка:
– А что с Реггом? Почему он такой взвинченный?
– Не знаю. Письмо пришло от отца. После этого он кидается на всех без повода, – пожал плечами Дефоссе и пошел дальше.
– Стой, – прокричал я, догоняя его. – Мне сказали, что посылки все запрещены из дома.
– Так посылки и запрещены. А письма писать можно.
Мы поднялись на третий этаж и вошли в комнату номер восемь. Я, особо не рассматривая интерьер, сразу потопал в душ отмываться. На этом собственно и закончился мой первый день в ненавистной мною школе.»
– Я думаю, что заседание можно прекращать, даже не начиная? – перебил Вудди Энди Смит.
– Почему? Неужели вам все уже понятно? – удивилась профессор Бретт.
– Как любопытно, – усмехнулся Смит. – Весь мир знает, кто такой Фолт, а жители собственной страны пребывают в блаженном неведении.
– Так, может, просветите?
– Так, может, я продолжу? – Вудди, не дождавшись ответа, продолжил чтение.
====== Глава 5. ======
«11 сентября 980 года.
За эту неделю ничего существенного не произошло, за исключением того, что наиболее частым обращением в мой адрес у преподавателей стало: «Нейман, пошел вон отсюда». Чем я это заслужил, я понять так и не смог, потому что старался выполнять все, что требовали от меня учителя, которые меня почему-то за что-то невзлюбили.
С сокурсниками у меня отношения не заладились. Студенты с Первого факультета старались общаться со мной как можно меньше. Ребята же со Второго просто ненавидели всех представителей Первого. Там были как обычные способные и умные ребята, так и обычная шпана, которая считала во всех своих бедах виноватыми аристократию. До сих пор не могу понять, в чем лично виноват, например, Маккензи, если отец одного из парней был игроком и проиграл все, что только можно, лишив семью дома и впоследствии застрелившегося? Так что отношения, видимо, чисто генетически между двумя факультетами не складывались никогда, и студенты старались не общаться друг с другом, а всю свою неприязнь выносить за пределы классных помещений в коридоры школы. К слову, лазарет никогда не бывает пустым. Битыми оказываются студенты обоих факультетов, и уже на протяжении многих лет видимого преимущества в силе нет ни у одной стороны. А вот гонора… Не ожидал, что некоторые представители Второго факультета будут выступать еще больше, чем наши мажоры. Зависть, что с них взять.
Лично меня никто почти не трогает, со мной никто особо не общается, и меня это несказанно радует! Я еще не встретил ни одного адекватного студента в этой школе.
А еще меня чрезвычайно удивило, что, кроме профессоров, занятия вели доценты и ассистенты. И если вторые еще чему-то пытались научить, то последним студенты были до болотной тины. Про каждого преподавателя можно писать часами. Таких неординарных личностей, собранных в одном месте, нигде больше не найти. Но писать обо всех нет ни времени, ни желания. К тому же я подозреваю, что впоследствии весь набор преподавательского состава все-таки будет отражен на этих страницах. Ежедневно у меня в расписании стояло от четырех до шести занятий, так что из гостиной я уходил раньше всех, а приходил соответственно позже. Крестный сдержал свое слово и впихнул в мое расписание арифметику и каллиграфию. От арифметики я отказался в первый же день, потому что это совершенно бесполезное занятие. Считать я умею, что бы ни говорил обо мне Алекс. Доведя до нервного срыва профессора математики в первые несколько минут от начала урока, я услышал то, что буквально ласкало мой слух в последнее время: «Нейман, пошел вон отсюда!» Я попытался сделать невинный вид и, пообещав больше так не поступать, вышел из кабинета, чтобы больше сюда никогда не возвращаться.
Вообще в моем расписании стояли следующие предметы: история, география, чистописание – это основные дисциплины, которые преподавались абсолютно всем. Лично для меня и таких же талантливых менталистов, телекинетиков и артефакторов в расписание были включены предметы соответствующих названий. Общая магия, бытовая магия, физическая культура и боевая магия, целебная магия и ботаника считались факультативами и посещались по желанию студента. Желание заниматься общей магией, целебной и боевой возникало обычно у всех, а все остальное выбирали единицы. Только почему-то у меня в расписании был весь этот список без права отказаться. Спасибо тебе, крестный. Я всегда буду помнить твою доброту. Будь моя воля, я бы вообще ничего не выбрал, кроме ботаники. Нужно же как-то отличать мутантный и не мутантный виды одного и того же растения, выглядевшие одинаково, но вот свойства имеющие диаметрально противоположные.