Начало пути
Шрифт:
Заниматься с Фолтом было не просто сложно, а архисложно. До моего предка, похоже, не доходило, что для того, чтобы хоть как-то понимать, о чем он говорит, нужны хотя бы основы, а их-то я и не знал вообще. Причем Дэрик никогда не гнушался лишний раз напомнить мне, что мы не расстанемся, пока я не буду хоть что-то из себя представлять.
Примерно через неделю разговора «глухого со слепым», а так же постоянных «Нейман!» на уроках, я понял, что чтобы сдвинуться с мертвой точки, мне придется начинать учиться всерьез. Причем стараться необходимо как в старой лаборатории, так и на занятиях в школе. Поэтому все вечера я проводил, обложившись учебниками и кучами книг дополнительной литературы, и писал, писал, писал… Много очень неплохих эссе, заданных по разным предметам, просто записи с моими рассуждениями – все это могло перенести меня в ранг успевающих учеников, но это произошло бы
В общем, она мне не поверила. Я несколько разозлился. Ну ладно, я просто впал в бешенство. И на следующий урок пришел совершенно не подготовленным. То есть, абсолютно, и сдал Бретт практически пустую тетрадку. Хотя что-то там было все же написано, немного конечно. Я написал ответ на задание на стене перед кабинетом, когда Рейн напомнил мне о задании. Я считаю, что домашняя работа, сданная или не сданная, хорошо расписанная или нет, все же не является поводом для уважаемого профессора кричать:
– Нейман! Пошел вон!
Вот так и началась наш небольшой междуусобчик. Подошел я к делу творчески. К тому времени мои запасы различных приспособлений и веществ, которые я планомерно таскал с различных кафедр и даже из лаборатории Фолтов, существенно пополнились. Готовясь к общей магии, я вытащил порох, капсюли от ружейных патронов, а также обычные канцелярские кнопки. Зачем в лаборатории Фолтов находился, не побоюсь этого слова, склад с различными боеприпасами, большую часть которых составляло охотничье огнестрельное оружие, я спросить у предка не решился. А то и так, глядя на трупики животных, не слишком хорошо делалось. Зачем еще больше очернять память своих предков? Обмотать тонкой бумагой с насыпанным на нее порохом капсюль, прикрепить к нему кнопку, и все это осторожно приклеить к двери – было делом двух минут. Оставалось только зайти в класс и ждать результата. В этот раз появление профессора общей магии было, я бы даже сказал, феерично. Грохот, вспышка огня и поваливший черный едкий дым – это было незабываемым зрелищем. Я думаю, что кроме своей маленькой мести совершил еще и благое дело: навсегда отучил Бретт хлопать дверьми, причем не только классными. Однако профессор не оценила моего порыва. Она даже разбираться в этом деле не стала, просто проведя рукой по испачканным волосам, указала пальцем на закопченную дверь, и спокойно так произнесла:
– Нейман, пошел вон.
Я даже стал ее после этого всерьез уважать.»
– Айрис, а не поведаешь ли ты мне, что было написано в том злополучном эссе, которое послужило тому, что Деймос назвал милым словом «междуусобчик»? – усмехнувшись, обратился директор Сандер к своей заместительнице.
– На листе было написано название темы: «При каких условиях и почему нужно концентрировать силу в одной точке для производства любого магического действия?», а также ответ: «Потому что у кого-то перчатки красные», – невозмутимо произнесла Айрис Бретт. – А почему я ему тогда не поверила? Да все потому, что твой, как оказалось, крестник, сумел за пару недель убедить всех нас в своей полной безнадежности. Потом мы все же поняли, что Деймос делает все это нам назло, но уступать этому мелкому чудовищу никто из преподавателей школы не собирался. Вудди, продолжай.
«Остальные преподаватели меня тоже не жаловали. Во всех происшествиях, происходящих в школе, у них оказывался виноватым я. Сейчас у меня вряд ли прошел бы тот экспромт, когда я врезал Лео, для того, чтобы подставить тех придурков. Мне никто больше не доверял. А может это стереотип такой сложился у учителей, а «Нейман» стало чем-то безусловно рефлекторным?
Дэрик только пожимал плечами и называл мои демарши подростковой несостоятельностью, но уверял, что со временем это пройдет.
В конце концов, усталость взяла свое. Когда на очередном занятии телекинеза, где в практической части я делал значительные успехи, из-под Хилларис кто-то особенно одаренный выдернул стул, она, рухнув на пол, впервые на моей памяти закричала: « ...! ...! ...!!! Нейман! – хоть
– Мистер Нейман, вы куда собрались?
– Вон пошел, – пожал я плечами и вышел из класса.
Я вошел в гостиную своего факультета вместе со звонком, означающим окончание занятия. Как же меня все достали-то. Я поднялся к себе в спальню и просто рухнул на кровать. Никуда больше не пойду. Во всем у них Нейман виноват, нашли козла отпущения! Хорошо хоть от одной напасти я избавлен, от боевой магии и занятий физкультурой, но это в пределах школы. Крестный убрал два этих предмета из моего расписания после грандиозного скандала, который я ему закатил. Только вот убрать занятия с Дэриком Фолтом никто не в состоянии. Да и вряд ли Алекс рискнул бы поспорить в этом вопросе с Прекраснейшей. Ни один темный не рискнул бы. Поэтому-то я особо и не брыкаюсь.
Однако вот именно в тот момент мне захотелось устроить бунт и послать всех моих наставников в одно интересное место. Примерно в тот самый момент, когда я пришел к выводу, что все оставшееся время до самой своей смерти я проведу в этой комнате и конкретно на этой кровати, мир завертелся, и я очутился в кабинете Фолта. Ненавижу.
Я не знаю, как он это делает, но в одно и то же время меня просто переносит в пространство этой чертовой лаборатории, где бы я в данный момент ни находился. И относит меня по окончанию урока в то же самое место, из которого Дэрик меня забрал. Ну, вот зачем он вернул то, что от меня оставил прямиком в мою спальню? Нет же, предок выкинул меня аккурат на середину болота. Просто однажды я решил посмотреть насколько оно большое и куда в итоге выходит. И смогу ли я дотопать пешком до дома. Не получилось. Хорошо хоть дорогу обратно нашел, без помощи Хмыря, а то не знаю, смог бы я спокойно медальон с уже осточертевшей мордой Фолта лицезреть.
Я встал с пыльного пола и злобно посмотрел на предка, сидящего в кресле с задумчивым видом.
– Знаешь, похоже, я тебя недооценил. Это же нужно было додуматься – в войнушку с преподавателями играть.
– Я не играю – они сами, – обижено буркнул я и уселся в кресло напротив Дэрика. – Они, видимо, решили, что я обучению не поддаюсь, поэтому правильно написанное эссе они оценили как плагиат и отправили подумать о своем поведении.
– Я знаю. Это и заставило меня задуматься о корректировке нашего занятия. Видимо, у тебя слишком много свободного времени, которое ты тратишь непонятно на что. Уверяю тебя, Деймос, я сумею тебя занять.
– Уже страшно.
– А ты давай без иронии. Или ты решил, что я буду сидеть тут с тобой до самой смерти? Твоей смерти, хочу заметить. Значит так. Наше занятие будет складываться из двух частей. Конкретно здесь, в лаборатории, мы будем проходить практику, а вне урока ты будешь читать теорию. Тебе все равно нечем заниматься – домашние задания ты не делаешь. Что значит делаешь? А почему не сдаешь тогда его регулярно? Как это тебя никто не любит, не ценит и не уважает? Странное хобби у тебя какое-то: при выполненных заданиях нарываться на порицания и плохие отметки. Мазохизмом попахивает. Впрочем, не важно – это только твое дело. Так вот, вернемся к нашим баранам, то есть к тебе. Я подумал и решил, что начнем мы заниматься с приготовлений эликсиров, попутно я дам тебе основы алхимии, а потом в конце нашего четырехчасового занятия будем заниматься боевой магией. И я вижу искренний ужас осознания в твоих глазах. Именно с физической подготовки мы и начнем, и не говори, что основы бега мы уже прошли. Неправда. Медленнее тебя бегут только черепахи. Но так как у тебя, я надеюсь, все же есть зачатки, нет – не разума, хотя этого бы точно не помешало, а зачатки основ общей магии, мы начнем проходить простенькие боевые заклинания. Алхимию и иже с ним, мы должны пройти с тобой до Нового Года, чтобы после этого приступить к изучению непосредственно темной магии. Есть вопросы?
– Есть. Всего один. А если мы не успеем закончить все за два месяца?
– Ну, значит, наши занятия будут протекать не в четырехчасовом, а в пяти- или даже в шестичасовом формате.
– Но это же не интересно…
– Что именно тебе не интересно? – удивлено поинтересовался у меня Фолт.
– Алхимия.
– Ну… В этом я конечно с тобой согласен, но алхимия действительно нужная вещь. И не только алхимия, но и все, что мы с тобой будем изучать.
– В самом начале, вы сказали, что мы будем восстанавливать зельехранилище вашей бесценной лаборатории, а теперь на все про все только два месяца выделили?