Начало пути
Шрифт:
— Присоединяйся, — Шон толкнул его в бок, но ашурт только фыркнул и ушел в комнату, потеряв в происходящему всякий интерес.
Вот вам и ответ на вопрос, зачем нужны башни? Так местные жители разговаривают со своими богами. Чтобы лучше слышали? Разве их боги живут на небе?
Уже ночью, наплескавшись в бассейне и лежа на чистых простынях, Лас задал давно мучавший его вопрос:
— Санти, а ты любил когда-нибудь, ну, по-настоящему?
Ашурт, уже засыпавший, никак не ожидал такого вопроса. Он открыл глаза и с трудом подавил тяжелый вздох, потом перебрался
— Я и сейчас люблю, спи уже, чудо неугомонное, — Сантилли широко со вкусом зевнул и затих, положив тяжелую руку Ласайенте на грудь, — Устал, как собака, — пожаловался он.
— Спи, уставший демон, — в тон ему ответил принц и закрыл глаза. Сон незаметно сморил обоих.
Утром герцога пинком разбудил злой, как черт, Шонсаньери. Они забыли закрыть дверь! Его Светлость спросонья подорвался и сел, скинув одеяло. Лас скатился с его плеча и, непонимающе и сонно хлопая глазами, приподнялся на локтях.
— Охренел? Я чуть разрыв сердца не заработал! — раздраженно рявкнул Санти.
— Я тебе сейчас устрою разрыв сердца, гаденыш! — Шон вздернул его за грудки на ноги и только сейчас понял, что ашурт спал в легких домашних штанах и рубахе. Ласайента, тоже одетый, растер лицо руками, прогоняя остатки сна, и снизу вверх хмуро посмотрел на брата. Но Шонсаньери еще не остыл, поэтому жестко встряхнул герцога и с угрозой выдохнул:
— Если ты, тварь, хоть раз…
Сантилли не стал дослушивать, снизу ударил его по рукам, сбрасывая их, и процедил холодно, глядя прямо в бешеные глаза йёвалли:
— Следи за словами, Ваше Высочество, — и резким движением одернул рубаху.
— Ты сейчас как никогда похож на своего отца, — неожиданно спокойно заметил Лас, глядя исподлобья на брата. Как пощечину отвесил. Еле заметное презрение искривило его губы.
Ничего больше не говоря, Шон развернулся и выскочил за дверь, на прощание хлопнув ею.
— И тебе солнечного утра, — угрюмо сказал Его Светлость и начал одеваться.
Теперь иди, разбирайся с другом, который не хочет понимать, что командовать парадом он не будет. Время уже ушло. Раньше надо было думать. Головой. Ласайента дернулся было следом, но герцог отрицательно покачал головой. Не надо.
Стучать Сантилли не стал. Вряд ли он дождется ответа.
Шонсаньери сидел на узком подоконнике и зло смотрел на ковер. Надо же, обиделись мы. Нежные какие! Ашурт подошел и встал рядом, стараясь успокоиться.
— Если я узнаю, что ты… — тихо с угрозой начал Шон, не глядя на друга, помолчал, подыскивая слова, — если ты сделал с ним что-нибудь…. Если ты… — он повернулся к герцогу и ткнул его указательным пальцем в грудь.
Тот ладонью отодвинул палец в сторону, криво усмехнулся и так же негромко, но ядовито сказал:
— Видишь ли, я немного опоздал, — он приподнял бровь, глядя на Шонсаньери с налетом насмешливого сожаления.
— Это, в каком смысле? — не понял тот.
Заглянул встревоженный принц.
— Лас, выйди, пожалуйста, — попросил Санти.
Ласайента недовольно поджал губы, но послушался. Герцог дождался, когда закроется дверь.
— А в таком, — злость все-таки выплеснулась наружу, заставив йёвалли широко открыть глаза, ашурт редко выходил из себя, — что я у него не первый, и даже не второй.
Шон ошеломленно смотрел на друга, и тот яростно проговорил прямо ему в лицо:
— Когда вы его вышвырнули подыхать, тебя не волновало, с кем и чем занимается твой брат. Живет у меня и ладно. Не хочет к папочке возвращаться? Какие проблемы?! — язвительно продолжал он, — С чего сейчас такая забота? Пустить мальчишку по кругу на собственный день рождения, хорошенько избив, чтобы не брыкался — это правильно, это хорошо. Да, Ваше Высочество? Ты тоже прошел такое посвящение?
— Это не правда! — йёвалли ошарашенно отшатнулся, приложившись к решетке окна.
Откуда он мог знать, что несколько лет назад в одной веселой трактирной драке тяжело ранили в голову старого наемника-человека. Целитель, осматривая его, устало махнул рукой — не жилец, и собрался отойти, когда умирающий схватил его за полу одежды и начал бессвязно бормотать о башне, в которую бросили какого-то принца. Старик просил отпустить ему грехи, и целитель, уважив последнюю просьбу, позвал первого попавшегося служителя одного из богов.
По иронии судьбы им оказался приверженец бога Равновесия, воздающего каждому по его заслугам. Этот человек, после тяжелых семилетних раздумий и терзаний, совсем недавно явился к графу Орси и рассказал о том, как по приказу князя йёвалли в дворцовой башне был избит и отдан наемникам на поругание молодой принц. Потом мальчик надолго пропал и неожиданно объявился на Празднике Мира в свите герцога Дэ Гра, вызвав небывалый шквал живейших обсуждений. Только после этого священник решился открыть правду, справедливо полагая, что Его Светлость должен располагать сведениями о том, кто его сопровождает.
Все это ашурт узнал перед самым визитом в гости к низшим. Лас приписал бессонную ночь друга предстоящему походу и в кои-то веки ни о чем не догадался.
Герцог до сих пор находился под впечатлением, до конца не веря тому, что услышал. Может быть, умирающий ошибся? Может быть, перед смертью он решил очернить князя, чем-то ему насолившего? В любом случае Сантилли не собирался останавливаться на полпути в поисках истины. И вот теперь этот разговор. А ведь старший брат и в самом деле ничего не знал. И младший молчал все эти годы, в одиночку неся в душе такой неподъемный груз.
— А ты спроси у Андерса, кто поставил его сына на колени? Будет забавно выслушать его версию, — едко предложил Его Светлость.
— Этого не может быть! Отец в нем души не чаял, — продолжал не верить Шон.
— Я заметил это при встрече. У меня было тридцать лет, чтобы докопаться до правды. Вы Ласти не получите! Он теперь мой! Весь, без остатка, — Сантилли с силой прижал ладони к своей груди, — И мне плевать, что вы будете там себе думать, — он развел руки и повертел ими в воздухе, — Но если я узнаю, что ты где-нибудь что-нибудь вякнул, скучно тебе не будет, поверь мне.