Начало рыбачьего патруля
Шрифт:
Витька нагнулся к ручью и опустил в воду чайник. Если сильно сощурить глаза, то получится, что ручей — это большая река, а кусты по берегам — непроходимый тропический лес.
Течет в лесных дебрях быстрая и глубокая река Громок, и нависают над ней чудесные громадные деревья — шиповник и крапива, переплетенные колючими лианами — ежевикой.
Если самому сделаться маленьким, с палец, то чайник будет как корабль. Залезть в него и плыть. Носик у чайника как
У Витьки даже дух захватило.
Расплескивая воду, он побежал к тете Поле.
— За смертью тебя посылать!.. — проворчала она, когда запыхавшийся Витька бухнул чайник на стол. — Я уж розыск хотела посылать… Думаю — может, он там заснул…
— Тетя Поля а тетя Поля! — горячо заговорил Витька. — Вы не знаете, откуда Громок вытекает?
— А бог его знает… Из-под земли… Откуда ж ему течь?
— Значит, там и пещера есть?
— Может, и есть, почем я знаю… А тебе на что?
— Вот хорошо, тетя Поля! Правда, хорошо? Ну скажите, хорошо?
— Почем я знаю… Может, и хорошо, а может, и плохо… А ты чего возрадовался-то?.. Да не вертись ты под ногами, а то ошпарю вот кипятком, и будет тебе пещера! Юла!
— Теть Поля, давайте я вам чего-нибудь помогу!
— Что ж, помоги, потрудись… Накося поверти мясорубку.
Витька вцепился в ручку мясорубки, завертел ее изо всех сил и загорланил во весь лес:
Шалтай-болтай, горилла!Горилла!Горилла!— И-и, дурила! — укоризненно сказала тетя Поля. — Только и на уме: горилла да крокодила… Тьфу! И песни-то все у него дурацкие! Где они и научаются! Какие хорошие песни с ними разучивают — заслушаешься… Вот, к примеру сказать, «Синичка». Давай-ка лучше споем «Синичку». Ну, пой: «Ты, синичка, где была…» — запела тетя Поля тоненьким голосом.
Но Витька терпеть не мог «Синичку».
— Это ерундовая песня, — сказал он. — Ее малышей учат петь…
— А тебя чему учат? — разозлилась тетя Поля. — Фулиганничать? Ну-ка, иди-ка отсюда! Мясорубку еще сломаешь со своей ухваткой, несуразный черт! Иди!
Витька, отойдя немного, спел еще раз «Гориллу», вызывал тетю Полю погнаться за ним, но она издали погрозила ему тряпкой, и Витька ушел.
Приятный разговор
Во время обеда все только и говорили о завтрашнем походе к Моховому озеру.
Витька в общем ликовании участия не принимал. Он сидел молча, задумчивый и таинственный, потому что за маленьким столиком сидели вместе с ним две девочки — Галя и ее подруга Маруся.
Витька давно хотел заговорить с Галей, да все не было случая. До этого он много всяких подвигов совершил только для нее — чтобы она могла сразу видеть, какой Витька бесстрашный, ловкий и веселый человек, не какой-нибудь там тихоня и слюнтяй.
Правда, сейчас мешала Маруся, черная и остроносая, как галка. Она и глазом косила по-галочьи, пытаясь влезть в разговор. Но Витька ей не давал.
А разговор был очень интересный.
— Я могу вовсе никогда
— Ой-ей-ей! — испугалась Галя. — Ну… и что?
— Ничего. Самая лучшая индейская еда. Если б можно было, я б одни ракушки ел, больше ничего бы не стал…
— А вот и врешь… — сказала Маруся.
Но Витька только презрительно покосился на нее через плечо, а Галя, глядя на Витьку с восхищением и ужасом, спросила:
— И… Много ты их уже съел?
— Три штуки. Для пробы. Вот скоро все удивятся… — загадочно пообещал Витька. — Надоели мне эти всякие завтраки, обеды, ужины… Скоро меня поминай как звали. Вот когда наемся я ракушек, как какой-нибудь дикарь!
— А у меня есть маленькая сестренка, — задумчиво сказала Галя, — она один раз бусинку проглотила…
— Ну, маленькие, чего они понимают… У одного моего товарища есть маленький братишка. Два месяца ему. Ерундовый — весь какой-то лысый… Все спит… Только его принесли — он давай спать! Спит и спит. Как только не надоест! Как будто больше делать нечего! Начали мы его будить — он орет. Никакого от него толку!
— У нас кошка может есть водоросли из аквариума. Знаешь, какой у нас большой аквариум, а в нем — золотые рыбки…
Витька немного подумал и спросил:
— А мыши у вас есть?
— Ой, нет! Я их боюсь…
— А у нас есть. Сколько угодно у нас мышей. Как начнут они ночью играть-петь!.. Даже ко мне под одеяло одна залезла, когда я в сарае спал. Такие ручные! Я давно думаю их совсем приручить… А то очень у нас мало разной живности, если не считать кур. А какая от них польза? Хочу я с отцом поговорить, чтоб он вместо этих кур завел павлинов. Я думаю, он согласится. Ведь павлинов держать куда интереснее, чем всяких там кур! Тогда я могу сколько угодно перьев кому-нибудь дать… Тебе нужны павлиньи перья?
— Очень! Ты мне одной дай, а больше никому не давай. Ладно?
— Ладно. Только придется Коське и Котьке по одному дать, потому что я им уже обещал… Сейчас-то мне этим некогда заниматься. Надо два открытия сделать… Маленькое и большое.
— Воображаю! — фыркнула Маруся. Но Витька не обратил на нее внимания.
— Одно мы уже почти сделали. Чуть-чуть не прославились на весь Советский Союз! Выкопали мы с Коськой и Котькой ископаемый череп первобытной коровы. Понесли в музей, чтоб там его положили за стекло и все люди могли видеть, какие в древности водились ужасные громадные коровы. А он возьми да и окажись не первобытным… А то представляешь, какое бы это было ценное открытие!..
— Ты уж много всего наоткрывал. Витамин несчастный! — опять вмешалась Маруся со зла, что не с ней разговаривают.
— Ага, Витамин? — злорадно сказал Витька. — Значит, ты дразниться? Хорошо же… А вот это видела?
Он достал из кармана спичечный коробок, извлек оттуда Попову Собаку и кинул на Марусю.
Маруся завизжала, опрокинула тарелку с супом, суп потек по столу и ей на платье.
Витька быстро подобрал Попову Собаку и спрятал в карман. Потом как ни в чем не бывало смирно уселся на своем стуле. Когда пришла Марина, он ей кротко объяснил: