Начало
Шрифт:
От гигантского корабля-матки, к станции полетел небольшой кораблик, сопровождаемый десятком юрких истребителей: похоже, кто-то из начальства роя решил осмотреть местные достопримечательности. Наш кузнечик подлетал к доку, в который залетали другие корабли, наверное, скоро и нас заставят залететь внутрь, но пока этого не произошло, следовало по крайней мере попробовать что-то изменить.
Я встал и сел в кресло:
– Искин? Слышишь меня?
– Да, древний, – отозвался корабль. – Прошу прощения, но управление звездолётом перехватил корабль-матка, мои функции были ограничены. Отвечать я тоже
– А сейчас? –спросил я. –Ты можешь что-то сделать сейчас? Например, тихо, незаметно покинуть рой, а потом уйти от него как можно дальше на прыжковых двигателях?
– Это невозможно, – ответил искин. –Любые попытки покинуть рой будут жестко пресекаться. И еще…
Корабль замолчал.
– Что еще? –нетерпеливо воскликнул я. – Договаривай.
– Мне пришлось сообщить кораблю-матке, что на моем борту находится древний, – неохотно ответил искин. – После этого звездолет находится под постоянным внешним контролем, мне перекрыто управление двигателем и оружием.
– Сдал нас, выходит, с потрохами, –вздохнул я. – И что дальше?
– Мы ждем, – ответил корабль. – Рано или поздно нам скажут, что делать. Извини, древний, но я принадлежу рою, мои функции ограничены в присутствии королевы. Несмотря на все мое уважение, древний, я не мог оставить в тайне твое присутствие, это не в моих силах, такое поведение прописано в многочисленных протоколах, и как только показался рой, я сообщил о твоем присутствии на борту.
– Скотина! –буркнул я, снимая колпак и садясь рядом с Викой, которая накинув складку, что-то рассматривала, думаю, она все слышала.
Почувствовав мою руку на груди, девушка отбросила складку и грустно проговорила:
– Может все еще и обойдется? Нас отпустят, и мы полетим в далекие края?
– А почему бы и нет? – пожал я плечами. – Жизнь смешная штука, в ней происходит много забавного, и только ты решишь, что хуже уже быть не может, тебе сразу показывают, как ты жестоко ошибаешься. А еще бывает чудо. Правда. Я это точно знаю. Надо просто верить, и оно случится. Или не случится. Но верить все равно надо, так легче жить с верой и умирать проще.
– Смешно сказал, – Вика снова набросила на себя складку. –В моей жизни никогда не происходило чуда, поэтому я в него слабо верю. Хотя… что я говорю, то, что мы находимся непонятно где, в глубоком космосе, конечно же чудо, только оно какое-то неправильное, не новогоднее, нерадостное.
Но если ты мне прикажешь, мой повелитель, то я буду верить в то, что все закончится хорошо.
– Я посплю, – ответил я. – Нужно отдохнуть, чтобы быть готовым к тому, что произойдет. Лучше быть бодрым и энергичным, чем слабым и усталым. Хорошее будущее любит сильных, плохое любит идиотов, которые совершают непоправимые ошибки.
– Лучше быть живым, чем мертвым,– продолжила девушка. – Лучше быть здоровым, чем больным. Лучше просто быть. Раньше я этого не понимала, думала, что жить это навсегда, а оказывается, так легко умереть, даже ничего не поняв.
Я погладил ее по плечу, поцеловал ее и заснул, а проснулся примерно через полчаса от странного ощущения, что кто-то на меня смотрит задумчивым взором
– Древний, я приветствую тебя, – послышался грудной женский голос, от которого у меня по телу пробежала волна мурашек, перегоняя друг друга. – Ты спал, я не мешала тебе, но ты проснулся, и я хочу увидеть тебя воочию. Поспеши, рой скоро отправится дальше, а мне нужно решить некоторые вопросы, связанные с тобой. Выйди из корабля, тебя проводят ко мне. Время неумолимо, оно исчезает в никуда, только вы, древние, существуете вечно.
Я не знал, что ответить. А что говорить? Посмотрел на мирно спящую Вику, грустно усмехнулся и встал. Хочешь, не хочешь, но надо как-то эту ситуацию разруливать. Убьют так убьют. Я поцеловал девушку в лоб, в ответ она взметнула руки, пытаясь меня поймать, но не успела. Я повернулся и полез в проход, ведущий к выходу.
Кузнечик стоял на нижней палубе, почти на том же месте, что и раньше, вот только док был полон других звездолетов. Между кораблями проскакивали шустрые небольшие насекомые, чем-то напоминающие людей во фраках, черные, с большой овальной головой, и крыльями за спиной, глядящие вокруг огромными фасеточными глазами и двигаясь короткими прыжками. Над головой метались быстрые тени непонятных полупрозрачных существ. Около моего звездолёта стоял, выстроившись в какое-то подобие почетного караула, десяток золотистых ивров. Насекомые были высокими, явно больше трех метров и точно мощнее. Походили они скорее на огромных жуков. На наружном хитиновом покрове было закреплено явно какое-то смертоносное оружие, в руках они держали длинные черные стволы, возможно лазеры или плазмометы. Огромные, фасеточные глаза смотрели на меня отстраненно и пугающе.
– Древний, – сухо прошелестел на общем языке один из этих ивров, выходя вперед. –Мы приветствуем тебя. Мы стража королевы.
Весь этот десяток огромных насекомых поклонился, невероятно согнувшись до моего роста, и оглушительно щелкнули мощными и острыми жвалами, которыми, наверное, легко было и рельсу перегрызть. От громкого резкого щелка все движение в доке остановилось, даже те существа, что летели под потолком, замерли, едва слышно вращая прозрачными крыльями.
– Мы проводим тебя к королеве, – произнес ивр, распрямившись, и в тот же момент меня взяли в кольцо. Трое золотистых насекомых выдвинулись вперед, пара заняли место сбоку меня, еще трое заняли место сзади
–получилось какое-то странное построение вроде копья, направленного острием вперед. – Она ждет тебя.
А потом они все дружно шагнули вперед, и я с ними – куда деваться, если тебя сзади пусть и вежливо, но подталкивает, чья-то жесткая лапа с острыми когтями. Как только мы двинулись, движение в доке снова возобновилось. Я шел, с любопытством вертя головой по сторонам, все были заняты делом, черные ивры осматривали звездолёты, что-то в них меняли, что-то добавляли –наверняка техники, другие –те, что летали над головой, что-то в них втаскивали и укладывали. Можно было сказать, что это трудятся люди, но ивры людьми не были, они были роем, и все вместе они представляли единое целое, что вряд ли понятно другим разумным существам.