Начало
Шрифт:
После всего пережитого мистер Броуди занимал второе место в моем списке самых мерзких учителей. Первое место я с почетом присудила миссис Джеймс, а вот с третьим местом я пока не определилась. Может тот противный старикашка, который вел вчера географию? Кажется, его звали мистер Скруп. Старый, сгорбленный брюзга, который плевался слюной так, что забрызгал весь свой стол и сидящих спереди учеников. Хорошо, что меня посадили подальше от первых парт, иначе пришлось бы возводить впереди себя плотину из учебников. Он был единственным учителем, который совершенно не обратил на меня внимания. Не удивлюсь, что он настолько стар, что даже не заметил, что в классе появилась новая ученица.
Мои размышления прервал удар указки по плечу. Потирая пострадавшее место, я подняла глаза и увидела склонившегося надо мной учителя. Его маленькие глаза сощурились, превратившись в узкие щелочки; на лице играла противная ухмылка.
— Я вижу, мисс Леран, что пока остальные ученики старательно записывают материал, вы увлечены чем-то, что, по вашему мнению, намного важнее Ньютона. Будьте любезны, покажите нам, чем вы занимались до сих пор.
Не дожидаясь моего ответа, он выхватил мою тетрадку и пролистал ее, пока не дошел до страницы с рисунками дома, которыми я старательно занималась на прошлом уроке. Его губы тут же расползлись в гнусной улыбке, а левый глаз вновь нервно дернулся.
Я попыталась вырвать тетрадку из его цепких рук, но он проворно поднял ее вверх и прошествовал к доске.
— Оказывается, бедняжка мисс Леран скучает по дому, — язвительно промолвил он, открывая страницу с рисунком и демонстрируя его классу. Я почувствовала, как пульсация в моих висках усиливается, превращаясь в барабанную дробь. — Как трогательно, не правда ли, класс?! — театрально воскликнул он без капли сожаления в голосе. — А у вас талант к рисованию, мисс Леран. Жаль, что в этой школе он вам не понадобится.
Он швырнул тетрадку одному из учеников на первой парте и приказал передать ее мне.
От пережитого стыда мне хотелось провалиться сквозь землю, а щеки пылали от ненависти к мистеру Броуди. Я поспешно спрятала тетрадку в сумку и больше не поднимала глаз до конца урока.
Негодование по поводу произошедшего на физике не отпускало меня на двух последующих уроках по языку и литературе. К моему облегчению, никто в классе и не думал насмехаться над моими рисунками. А ведь сделай мистер Броуди то же самое на утреннем построении, красные не забыли бы мне такого до конца года.
Когда подошло время ланча, то вместо того, чтобы спуститься вместе со всеми в столовую, я заскочила в женский туалет. Лучше переждать и спуститься, когда Камилла и ее компашка уже уйдут. Поесть нормально без того, чтобы ко мне приставали — это все, о чем я мечтала. Ведь рассчитывать на что-то съедобное дома не приходилось.
Но спустившись в столовую, я поняла, что поторопилась. Как я и думала, большинство учеников в красной форме уже закончили обедать. Но вместо того, чтобы подняться к себе в классы, они столпились в центре столовой, образуя плотный полукруг. К счастью, они были заняты чем-то своим, и никто не обратил на меня внимания.
Стараясь действовать как можно быстрее, я набрала тарелку еды и выбрала приглянувшееся мне место за колонной. Она почти полностью меня скрывала, что давало мне возможность пообедать практически незамеченной. С моего угла было видно, как ученики в синих формах в спешке покидают столовую, в то время как многие из желтых остались сидеть, а на них сыпался град еды. Похоже, что, заскучав, красные устроили своеобразное состязание: при каждом удачном попадании комка макарон, отбивной или куска морковного пирога, которые расползались по волосам учеников в желтой форме или попадали им прямо в лицо, красные довольно кричали и засчитывали себе очки.
Сборище недоумков. Я поискала глазами Хлое, но ее нигде не было. Должно быть, сестренка Джин успела выскользнуть до того, как все началось. Выглянув из-за колонны, я увидела, что Джейк сидит за своим столом рядом с Камиллой. Она звонко хлопала в ладоши и подбадривала остальных, а он лишь наблюдал за происходящим, небрежно откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Недалеко от них сидели Майк с непроницаемым лицом, и Николь, не принимающая участия в бросании еды, но стремящаяся ни в чем не уступать остальным. Покрасневшее лошадиное лицо моей кузины было перекошено от возбуждения — она сделала ставку и теперь воодушевленно подбадривала хихикающих загорелых, как два зажаренных банана, близняшек, которые повсюду ходили рядом с Камиллой. Сегодня в их коротких стрижках мелькали оранжевые и фиолетовые прядки, а длинные челки спадали прямо на глаза. Они брезгливо перебирали объедки, стараясь выбрать то, что принесет им наилучший результат, который определялся «сочностью» попадания.
Напротив, не смея шелохнуться, сидели несчастные жертвы. Они сгорбились, но не смахивали с себя куски еды, которые оставляли противные жирные пятна на желтой форме, застревали в волосах или стекали по лбу на нос и плюхались на стол, создавая перед каждым из них горку объедков. По ее высоте можно было определить, кому из них уже как следует досталось.
— Давай, Эрик, твоя очередь, — громко прокричала Камилла, подбадривая белобрысого парня, который вчера утром чуть не задавил Хлое у ворот школы и чья ручища прижимала меня к буфету в мой первый день в школе.
Он замахнулся куском ветчины, который по его расчетам должен был красиво распластаться по лицу тощего рыжего парня моего возраста, но промазал, хоть тот и не думал уклоняться. Он лишь крепче сжал кулаки и посмотрел на стол перед собой, едва сдерживая слезы. В его растрепанных рыжих волосах застряли комки еды — снаряды Эрика, которые уже достигли своей несчастной жертвы.
Ожидающие своей очереди ученики насмешливо заулюлюкали. Похоже, горилла Эрик еще ни разу не промахнулся.
Взвыв от негодования по поводу собственной неудачи, он схватил тарелку с наваленными вперемешку кусками вишневого пирога и ванильного пудинга, ринулся к рыжему парню и, схватив его за волосы, ткнул лицом прямо в гору объедков. Беднягу начало трясти, но здоровенные, мускулистые руки не отпускали его, пока еда на тарелке окончательно не превратилась в кашу.
Мне стало жалко парня, но я приняла твердое решение не вмешиваться. Я их не знаю и это не мои заботы. «В конце концов, если эти слабаки готовы безропотно терпеть подобные унижения, то так им и надо», — утешила я себя. Но мои глаза не могли оторваться от происходящего в столовой.
Вдруг какая-то девушка в желтой форме выскочила из-за стола и повисла на руке Эрика.
— Оставь его, пожалуйста, оставь, — рыдая прокричала она.
— А ну уйди, — он грубо оттолкнул ее, от чего она отлетела от него, как мячик, и упала на пол.