Начало
Шрифт:
Синегривка втянула голову в плечи и уставилась в землю, не смея взглянуть на глашатая.
— Прости.
— У меня есть для вас особое задание.
У Синегривки словно гора с плеч свалилась, когда голос глашатая потеплел. Она подняла голову:
— Какое?
— Пышноус хочет отправиться собирать мяту на территорию Двуногих.
«Собирать листья?» У Синегривки упало сердце. Это было почти так же обидно, как собирать мох в первый день ученичества!
— Я должен выделить ему охрану, — продолжал Солнцесвет.
Синегривка
— Последнее время возле нашей границы патрульные стали все чаще чуять залах домашних, — объяснил глашатай. — Поэтому я не хочу отпускать Пышноуса одного.
«Вот оно что! Значит, ручные коты все-таки могут быть опасны».
Теперь Синегривка начала понимать, почему Остроавезд так рассердился, когда застал ее возле забора Двуногих. Конечно, котик по имени Джейк и мышы бы не порвал, однако предводитель хотел преподать ей хороший урок, чтобы она держалась подальше от всех домашних.
Пышноус торопливо выбежал из папоротников, глаза его сияли.
— Значит, это мои сопровождающие? — спросил он, поглядев на юных воительниц и кивая Солнцесвету.
— Да! — воскликнула Белогривка, царапнув лапой землю. — Мы позаботимся о том, чтобы тебя никто не обидел!
Ученик целителя пошевелил усами:
— Ну что ж, спасибо.
— Отправимся прямо сейчас? — спросила Синегривка.
Пышноус посмотрел на небо:
— Думаю, роса уже высохла.
— Это хорошо? — поинтересовалась Синегривка.
— Конечно. Трава высохла, а значит, не будет гнить после сбора, — пояснил Пышноус, поворачиваясь к выходу из лагеря.
Стоило им войти в лес, как Синегривка и Белогривка заняли места по обе стороны от Пышноуса. Насторожив уши, Синегривка осматривала каждое дерево, чтобы вовремя заметить любую опасность, угрожавшую ученику целителя.
— Все спокойно? — спросил Пышноус.
Показалось ей, или в его голосе, в самом деле, прозвучал едва уловимый смешок?
— Никакой опасности! — доложила Белогривка.
— Какое счастье! — вздохнул Пышноус.
Лес был наполнен свежими запахами тепла и жизни. Молодым воительницам ужасно хотелось броситься на поиски дичи, но они были не на охоте, а на важном воинском задании.
Синегривка твердо решила, что ничто не отвлечет ее от дела. Проходя мимо песчаного оврага, она заметила мелькавшие за кустами тени. Нежнолапка и Розолапка отрабатывали боевые приемы. Интересно, что почувствовал Пышноус, когда ему объявили, что его обучение будет проходить не в песчаном овраге, а в палатке целителя?
— Ужасно жаль, что ты не воитель, — сказала она Пышноусу.
Тот с удивлением посмотрел на нее:
— Но я вовсе не хотел бы поменяться с тобой местами.
— Почему? — Белогривка посмотрела на него так, словно Пышноус заявил, будто у него за ночь выросли крылья.
— Я
— Но разве тебе никогда не хотелось поохотиться? — спросила Синегривка.
— А кто мне мешает это сделать? — спросил Пышноус и, сорвавшись с места, бросился в корни березы. Разбросав передними лапами листву, он сунул морду куда-то под корень и вытащил ее обратно с зажатой в пасти мышкой.
— Вот это да, — завопила Синегривка, подбегая к нему.
— Как ты научился охотиться? — прошептала потрясенная Белогривка.
Пышноус бросил мышь и принялся рыть когтями ямку в земле.
— Но я ведь не все время травы собираю! — он положил мышь в ямку и присыпал землей. — На обратном пути заберем, — сказал он и снова зашагал в сторону границы.
Проходя под Высокими соснами, они впервые почувствовали доносившееся из-за деревьев едкое зловоние территории Двуногих, а возле самой границы их встретил сильный запах домашних.
Солнцесвет оказался прав. Синегривка остановилась, чтобы как следует принюхаться, и попыталась вычленить из сложного клубка ароматов запах рыжего Джейка. Она сморщила нос. Домашние пахли еще хуже, чем Речные коты, и их было так много, что совершенно невозможно было отличить одного запаха от другого.
Проскочив, она бросилась догонять ушедших вперед Пышноуса и Белогривку.
— Ну, где растет эта кошачья мята? — громко спросила Синегривка.
— Возле заброшенного гнезда Двуногих, — с запинкой ответил Пышноус.
Синегривка насторожилась:
— Там опасно?
— Обычно нет.
— Но ты чем-то встревожен?
— Я перестану волноваться, когда увижу, что кошачья мята пережила морозы Голых деревьев, — ответил Пышноус.
— А если не пережила?
— Тогда придется просить Ежевичинку поделиться с нами своими запасами, вздохнул Пышноус. — Ведь кошачья мята — это единственное лекарство от зеленого кашля.
Синегривка ощетинилась. Зеленый кашель — это, конечно, очень страшная болезнь, но обращаться к целителям Речного племени унизительно! Что если Речные коты потребуют в обмен вернуть им Нагретые Камни?
Сверху пронзительно закричал дрозд.
«Интересно, кто его напугал?» Пропустив Пышноуса и Белогривку вперед, Синегривка тщательно принюхалась.
Что-то темное проскользнуло за пограничными метками.
Синегривка застыла.
«Кто это? Домашний?»
Она впилась глазами в заросли и чуть не ахнула от изумления, узнав Острозвезда. Что он здесь делает один? Низко пригнувшись, Синегривка с любопытством смотрела, как предводитель медленно приближается к забору.
Он выглядел совершенно спокойным. Должно быть, Острозвезд нисколько не сомневался, что сумеет расправиться с любым ручным котом, который посмеет перейти ему дорогу.