Начало
Шрифт:
В таком ракурсе одно то, что погруженный во внутриклановые дрязги глава рода выделил время, чтоб приехать в Москву и провести с нами этот семейный обед, говоря таким образом: "я вас запомнил", это уже большая удача с моей стороны. Надо будет этот момент потом хорошо обдумать.
Все эти размышления занимают секунды, и я присоединяюсь к Петру:
– Благодарю, Кирилл Александрович, это большая честь для меня.
– Не стоит, жизнь моей Машеньки для меня бесценна.
Покончив с необходимым этапом благодарностей, хозяин предлагает продегустировать коньяк из его запасов, который уже вытащил из бара Вениамин. Крохотные дозы в пузатых рюмочках не несут опасности для контроля, поэтому все с удовольствием принимают предложение, а мне остается
Не скажу, что мне нравится этот ненавязчивый допрос, замаскированный под видом беседы, но правила здесь устанавливаю не я. Со своей стороны стараюсь или молчать, или максимально скромничать, безбожно сваливая все лавры на тактический талант главы "Кистеня", но снова и снова нарываюсь на тонкую лесть. Так и тянет действительно похвастаться своими способностями, но я, слава Богу, не обычный подросток, поэтому неумные порывы подавляю в зародыше. Вместе с тем возрастает восхищение этими людьми, это ж надо, так искусно построить разговор, что даже мне, битому жизнью волку, хочется довериться им во всем. Мысль, что этим кадрам не было бы цены среди мошенников, окончательно возвращает мозги на место.
Но коронный выстрел Кирилл Александрович прибегает напоследок:
– Я, кстати, Егор Николаевич, служил одно время под началом вашего деда, он вам про меня ничего не рассказывал?
Не помню в рассказах деда ничего про старшего Ямина, но не мог же он всех сослуживцев нам с Митькой описать.
– Не рассказывал, но не сомневаюсь, что работать с ним было трудно. Он очень суровый и сложный человек, - собираюсь добавить "был", но хозяин неожиданно меня перебивает:
– О, про это можете не говорить, Александр Павлович всем подчиненным просто ужас внушал, до сих пор его вспоминают. Кланяйтесь при случае ему от меня.
Оп-па. Я-то Елизара Андреевича по привычке имел в виду, а князь явно про моего неизвестного биологического деда говорит. Может еще что-то удастся узнать?
– А если не секрет, где вы с ним служили?
– На флоте. Он тогда эскадрой на Балтике командовал. Жаль, что семейные дела заставили его в отставку уйти, мог и до адмирала дослужиться. Морошин, что ему на смену пришел, куда как слабее был. Впрочем, я и сам, как видите, с флотом расстался, хотя море до сих пор зовет, - при этих словах Кирилл Александрович так ностальгически вздыхает и оглядывается на фотографию на стене, что мне даже немного жаль становится этого мужчину, вынужденного променять дело всей жизни на клановую суету.
Нет уж, я свои мечты не предам. Нету, слава Богу, у меня гирь из клановой собственности, которая опустит меня на землю. И я давно уже прикинул, как мне совместить тягу к небу, свои амбиции и талант к целительству, даже есть мысли попытаться интерес церкви к моим планам пристегнуть, просто пока молчу, чтоб не сглазить.
– Что ж, господа, благодарю за доставленное удовольствие, беседа с вами была очень познавательной, - недвусмысленный посыл к окончанию аудиенции заставляет нас Петром подскочить и начать исполнять все положенные по ритуалу телодвижения: кланяться, благодарить, прощаться...
– Надеюсь, ничто не помешает вам принять приглашение на празднование Дня Империи, и еще раз благодарю за помощь в спасении Марии. Двери нашего дома всегда будут открыты для вас.
До тех самых открытых дверей нас провожают наследник с младшим братом, что является знаком большого расположения. Еще круче - если б сам князь или княгиня проводили, но для этого мы рылом все-таки не вышли. И так неслыханная честь оказана, особенно мне. Пока идем, уточняю у Михаила, как уместно появиться по приглашению в Петербурге. К чести молодого человека, он не кривится, а спокойно объясняет, когда и как мне необходимо прибыть в их питерскую резиденцию, какой багаж стоит иметь и на какие мероприятия рассчитывать. С удивлением узнаю, что помимо общих развлечений, от нас потребуется по разу быть сопровождающими для мелкой принцесски на каких-то увеселениях. Ну, ладно Петр, он-то клановыйЈ но я тут с какого бока? Волконский, кстати, тоже внимательно выслушивает всю информацию, как и я, поражаясь привалившему счастью. Но, в отличие от меня, удар принимает с честью, чувствуется выдержка. Да и как я понял, у себя в семье он привык исполнять роль няньки и сопровождающего для своей кузины - Светланы. Он очень мало распространялся на эту тему, но я сделал вывод, что родственница его - то еще чудовище, а подружка ей под стать. Может эмигрировать, пока не поздно?
Оказавшись дома, стряхиваю с себя напряжение, в котором пребывал до этого. Ну их, этих аристократов, с их многосмысленными беседами, интересами и прочими подтекстами. До июля еще дожить надо, а пока отложим эти мысли в долгий ящик, пусть там помаринуются, здесь и сейчас у меня есть свои дела.
Контракт на похитителей фур неожиданно обернулся расследованием, которым параллельно с восстановлением работы "Кистеня" и продажей трофеев занимается Костин. Первоначальная информация от Судоржина оказалась неточной - трасса, на которой пропадали фуры вовсе не частная, а вполне себе государственная, иначе бы владельцы предприняли какие-то меры сразу после исчезновения первой же машины. Просто дорога проходила по границе вотчины, а род имел доход с многочисленных стоянок, мотелей и кафешек, расположенных вдоль нее. С появлением орудующей в тех местах банды, привлекательность данного направления резко упала, а с ними упали и доходы владельца, вот и выступил он заказчиком поимки угонщиков.
Очередная встреча с Ярославом Владимировичем проходит уже не на складе, а в новом арендованном офисе. Громкая удачная акция и последовавшее вливание денег вернули агентству былую славу, так что без работы костинские бойцы не сидят, но для меня и пилотов дела пока нет.
– Вот, смотри, все, что удалось найти, - Ярослав дает отчет по итогам сбора информации, - За весну пропало восемь машин. Все ехали поодиночке, в караваны не сбивались. Хозяева - мелкие фирмочки, возили продукты и алкоголь с юга. Так что товар может всплыть где угодно, опознать не получится. Нападения происходили предположительно ночью или с утра, потому что с вечера на связь водители выходили.
– Хоть какие-то зацепки есть?
– заниматься расследованием вместо полиции откровенно неохота.
– Если честно - никаких. Я своих знакомцев в управлении поспрашивал - все сходятся, что глухарь.
– А те, которые пропали? Мой сержант говорил, что кто-то за заказ брался. Они ведь что-то нарыли? Не просто так же они исчезли?
– А черт его знает. Ясно, что за что-то ухватились. Только их ведь теперь не спросишь... Я к жене Бурлакова подходил, она говорит, позвонил кто-то ему ночью, он с бойцами сорвался - и с концами. Да и к ней самой уже кто только с вопросами не приходил - и полиция, и наши. Если б что-то знала - давно бы выяснили.
– У самого какие мысли?
– Предлагаю подождать. Может полиция что-то нароет, может наши что-нибудь найдут, - Костин закрывает блокнот и вопросительно смотрит на меня.
Жаль, что ничего не получается. Но тут дело такое - никто из нас в следствии не силен. Вот укажи нам цель - раскатали бы, не особо напрягаясь, вряд ли у угонщиков есть, что нам противопоставить. Или получить хотя бы одного подозреваемого - запаса препаратов, натасканных в свое время Наташкой, у меня еще надолго хватит, готовился, как на войну. Допросили бы в лучшем виде, клиент бы даже не прочухал, что все тайны выболтал.