Начинали мы на Славутиче...
Шрифт:
— Надоело нам, товарищ генерал, сидеть на острове. Поскорее бы на тот берег Дуная, — сказал Григоровичу молодой пулеметчик.
— Правильно. И я так думаю, — ответил комкор.
— А раз так, то давайте команду, товарищ генерал. За нами дело не станет.
— Ишь какой нетерпеливый! — улыбнулся Михаил Фролович. — Как твоя фамилия?
— Красноармеец Кравченко.
— Это не тот ли Кравченко, о котором недавно в газете писали? — спросил комкор у заместителя командира батальона по политчасти старшего лейтенанта Н. Е. Бобкова.
— Тот самый, товарищ генерал. Отличился во время форсирования Дунайчика. В числе первых
Генерал подошел к солдату и крепко пожал ему руку.
В этот момент к нам подошел посыльный из штаба полка. Он сообщил, что звонили с командного пункта корпуса и передали: скоро к селу Майошхаза прибудет командующий армией. Попрощавшись с офицерами и солдатами, мы выехали на свой КП.
Генерала И. Т. Шлемина мы встретили на берегу. Командующий осмотрел мост через Чепели Дунааг и сказал:
— Ну а теперь, Михаил Фролович, проедемте-ка на ваш наблюдательный пункт. Хочу взглянуть оттуда на оборону противника.
Комкор попробовал было объяснить, что ехать на НП в такое время опасно — местность хорошо просматривается противником, — но командующий остался непреклонным. Не доезжая до дамбы километра полтора, мы вышли из машин и, оставив их в кустах, пошли пешком. Генерала Шлемина интересовало, где у нас намечены пункты десантных и паромных переправ, как ведется подготовка личного состава и переправочных средств к форсированию. Командующего артиллерией корпуса полковника С. И. Матыша он попросил подробно доложить о том, как спланировано артиллерийское наступление. Затем командарм долго расспрашивал начальника разведотдела подполковника С. М. Дащука об обороне противника, системе его огня и возможностях гитлеровцев проводить контратаки. И. Т. Шлемин внимательно осмотрел в бинокль западный берег Дуная и дал указание исключить населенный пункт Эрчи из полосы наступления корпуса.
— Все сделано правильно, — подытоживая, сказал командарм. — Нужно только хорошо разведать правый берег. А что, если он заминирован?
Утром следующего дня генерал Григорович приказал командиру 99-й дивизии организовать разведку правого берега Дуная, проверить, нет ли мин возле уреза воды.
— Только сделайте это предельно осторожно, чтобы не обнаружил противник. В бой ни в коем случае не вступайте, — предупредил комкор.
Для выполнения этого задания была выделена группа в составе трех человек из разведвзвода саперного батальона дивизии. Возглавил ее старший сержант И. А. Журило. С ним пошли Николай Федин и Алексей Кравцов. Рано утром 3 декабря дивизионные разведчики-саперы оборудовали на опушке рощи НП и, расположившись там, стали вести наблюдение. Вскоре они сообщили, что на данном участке первую траншею у противника занимает около взвода пехоты, нечто вроде боевого охранения.
Бойцы группы наметили примерный план ведения разведки. Около полуночи на НП прибыл командир батальона майор Яковенко. Он тепло напутствовал красноармейцев:
— Действуйте очень осторожно. Старайтесь, чтобы вас не обнаружили немцы, не горячитесь. Огонь открывайте только в крайнем случае. Желаю удачи!..
Вскоре разведчики отплыли к вражескому берегу. Гребли попеременно Федин и Кравцов. Старший сержант Журило следил за компасом. Густой туман, нависший над Дунаем, надежно укрывал их. Высадившись, бойцы щупами проверили прибрежную полосу, немного передохнули — и обратно к лодке. А через некоторое
Когда генерал Сараев ночью позвонил командиру корпуса и сообщил о результатах вылазки на правый берег Дуная, комкор похвалил разведчиков и сказал:
— Значит, немцы полагают, что мы здесь не решимся форсировать Дунай. Тем хуже для них…
Как показали дальнейшие события, генерал Григорович оказался прав. Гитлеровцы считали свой рубеж обороны по Дунаю неприступным и не ожидали здесь нашего наступления. Боевые порядки противника оказались недостаточно уплотненными.
В дни, предшествовавшие форсированию Дуная, в частях и подразделениях корпуса проводились короткие митинги, партийные и комсомольские собрания. На них обсуждалось обращение Военного совета 2-го Украинского фронта, зачитывались приказы, отданные по соединениям. Их пламенные слова воодушевляли бойцов. Вот что, например, говорилось в приказе по 99-й стрелковой дивизии:
«Нам выпала великая честь перенести знамена наших полков на западный берег Дуная. Не в первый раз русским солдатам шагать через Дунай, не в первый раз и многим из вас брать с боем реки, преследуя гитлеровскую нечисть.
Герои Волги, Дона, Миуса, Десны, Днепра! Герои Сталинграда, Орла, Житомира, Староконстантинова, Львова, Жешува, Дембицы! Вспомните славу наших предков, отцов и братьев! Вспомните славу ваших боев в Отечественной войне… Дунай должен быть перейден. Только вперед, товарищи!»
Люди рвались в бой. Многие просили своих командиров направить их в те подразделения, которые первыми будут форсировать Дунай.
Ночь на 5 декабря выпала темная, сырая. Густо сыпал дождь. Резкие порывы ветра подхватывали холодные капли и сердито дробили их, создавая у самой земли непроглядную стену тумана. В трех шагах было уже трудно что-либо рассмотреть.
Командный пункт корпуса располагался в подвале каменного здания. Здесь было два длинных сводчатых помещения. В одном находились мы с Григоровичем, начальником связи подполковником Ф. А. Зориным и операторами; в другом — С. И. Матыш со своим штабом.
Комкор сидел за столом, накрытым картой, и задумчиво теребил усы. Я, Зорин и операторы не отходили от телефонов, выстроившихся рядком на другом столе. Время тянулось бесконечно медленно. Ожидание утомляло больше, чем самая напряженная работа. Наконец, где-то в половине одиннадцатого, зазвонил телефон. Я схватил трубку и услышал звонкий голос Перельштейна. Инженер находился непосредственно в районе переправы.
— Докладываю. Все идет по плану. Инженерные части и переправочные средства к работе готовы.
Через несколько минут с наблюдательного пункта начальник разведки корпуса подполковник Дащук сообщил:
— На правом берегу тихо. Значит, противник ничего не подозревает.
Через минуту доложили о готовности своих частей начальники штабов 316-й и 99-й дивизий полковник В. Н. Ермолаев и полковник Г. С. Половик. До начала форсирования оставались считанные минуты. Мы вышли из помещения на свежий воздух. Со стороны реки дул пронизывающий ветер. На северной окраине Чепеля и восточнее его в небо то и дело взлетали вражеские ракеты, вспыхивали зарницы орудийных выстрелов. Чувствовалось, что противник нервничает.