Начнем сначала

Гамильтон Лорел

– Поужинаем с вами завтра вечером?

– Вы с ума сошли!
– гневно вырвалось у нее, она вспыхнула и краска залила ей и лицо, и шею. Он, не торопясь, встал, не отводя завороженного взгляда от пульсирующей жилки у нее на шее.

– Сошел с ума потому, что хочу поближе познакомиться с красивой женщиной?
– Он с деланным удивлением покачал головой, бесенята прыгали в его глазах. Даже если она дикая кошка.
– Он обратил на нее всю мощь своей неотразимой улыбки.
– Но возможно, это и привлекает больше всего?

Она не обратила

внимания на вею эту чепуху и строго спросила:

– Почему вам так важно повидать Мартина? Расскажите мне, но я все равно отвечу, что вы ничего не получите, а потом можете убираться.
– И никогда больше не возвращаться, добавила она мысленно, стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение.

А он засмеялся, просто закинул назад голову и разразился веселым смехом; за одно это она готова была убить его на месте. Но то, что произошло дальше, было еще хуже, намного хуже этого.
– Выходя из комнаты, он произнес:

– Я уже сказал вам. Я хочу познакомиться с вами ближе. Намного ближе. Озорные огоньки в его насмешливых глазах подчеркивали двусмысленность этих слов. Голос его звучал глубоко и проникновенно, когда он продолжил:

– Для начала поужинайте со мной завтра вечером. Будьте готовы к восьми. А если вам придет в голову увильнуть, то предлагаю вам вытащить Доминика оттуда, где он сейчас прячется, и спросить его, не знает ли он случайно, почему вам нужно отказывать мне в этой просьбе.

– Домми, на что он намекал?
– недоумевала Седина, когда они под пронизывающим ветром шли от больничной двери к запаркованной машине. Она подняла воротник и с тревогой взглянула на двоюродного брата:

– Почему я должна встречаться с ним сегодня? Почему я должна делать то, что он требует от меня?

Доминик пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза. И хотя она накануне пересказала ему суть своего разговора с Адамом Тюдором, включая последнюю просьбу-приказ, тем не менее чувствовала, что брат что-то скрывает от нее, что-то крайне неприятное для него.

– Ты уверена, что он даже не намекнул на то, почему хочет встретиться с отцом?

Вид у Доминика какой-то напуганный, отметила Селина и внутренне поежилась. Но кто будет винить его в этом? Неожиданная болезнь Мартина, сиротливо лежащего на больничной койке с изможденным серым лицом и опутанного какими-то проводками и трубочками, расстроила ее невероятно. Кроме того, эта угроза в лице Адама Тюдора... Так что понятно, почему Доминик выглядит таким напуганным и, по всей вероятности, он не сможет ей чем-либо помочь.

Но с Тюдором необходимо разделаться, и она сделает это, потому что этой семье она слишком многим обязана, размышляла она, дрожа от порыва ледяного ветра. Она еще глубже засунула руки в карманы и покачала головой:

– Нет, ничего. Я спросила, но он не ответил.
– Ее золотистые глаза потемнели, лицо нахмурилось:

– Только пригласил поужинать, скорее угрожая, чем приглашая, и еще предложил спросить тебя, не знаешь ли ты, по какой причине я должна отказать

ему в этом. Разумеется, я никуда не пойду. Никакими силами меня не заставить это сделать.

– Думаю, тебе стоит это сделать, - быстро проговорил Доминик.

Ее миндалевидные глаза непонимающе сощурились:

– Почему?

– Чтобы узнать, что ему действительно нужно. Для чего еще?
– Лицо у него было бледным и измученным. Неудивительно, подумала Седина с неожиданным сочувствием. Он тоже страшно волнуется за отца, а кроме того, эта отнесенная так далеко стоянка, серое январское небо, этот неприятный разговор заставит любого выглядеть так, будто все горести мира легли на его плечи.

Она осторожно предложила:

– Ему что-то нужно, здесь я с тобой согласна. И нам необходимо выяснить, что именно, но не говорить этого Мартину. Для нас лучше, если мы будем вместе. Мы сможем встретиться с ним сегодня вечером. Он сказал, что придет в восемь.

– Это невозможно.
– Он посмотрел на нее так, словно она предложила ему пройтись колесом по центральной улице. Вынув из кармана ключи и перекладывая их из руки в руку, он раздраженно сказал ей, как будто разговаривал с неразумным ребенком:

– Теперь, когда мы знаем, что отцу опасность уже те угрожает, я должен вернуться в свой офис. Кому-то ведь надо руководить компанией. Я пробуду в городе до конца недели, если, конечно, положение отца не ухудшится, - поспешно добавил он.

Видно, на ее лице отразилось недоумение - неужели он оставит ее одну со своим сводным братом - так что он добавил ледяным тоном:

– Сама разделайся с этим мерзавцем. Ты ведь многим обязана моим родителям, не так ли?
– и быстро направился к своему красному "порше".

Седина сжала зубы и откинула назад растрепанные ветром волосы одетой в кожаную перчатку рукой. Ей не надо напоминать, скольким она обязана его родителям - особенно дяде. И она, если нужно, возьмет на себя Адама Тюдора, просто ей было бы легче, если бы рядом с ней был Доминик, тем более, что доводы насчет его решения немедленно вернуться в офис звучали неубедительно.

В настоящее время все прекрасно работало и без него. У них хватало квалифицированных специалистов, которые вполне могли вести дела по управлению магазинами, по крайней мере уж один-то день они вполне могли без него обойтись. Было похоже, что он просто боится встретиться со своим сводным братом, выслушать его требования и дать ему отпор.

И похоже, она тоже боится встретиться с Адамом Тюдором наедине, насмешливо прозвучал ее внутренний голос. Боится его непреодолимого, мощного мужского обаяния. Боится своей реакции на него.

Все это чепуха, резко прервала она свои мысли и, расправив плечи, зашагала к тому месту, где стояла ее "вольво", решительно стуча каблуками по асфальтовой дорожке. Она уже не глупая девчонка, чтобы позволить смазливой физиономии и стройной фигуре обмануть ее. Даже этот бархатный голос не поможет ему увлечь ее в свой гарем!