Национальная доктрина
Шрифт:
Хотя депопуляция создала главным образом не проблему народонаселения. Если судить по глобальным меркам, то такой проблемы практически не существует. Население Земли наоборот прирастает довольно высокими темпами. Депопуляция — это не проблема общества, а проблема наций, в основном культурных, и вообще дальнейшего культурного развития населения планеты, цивилизации. Очаги высокой культуры размываются, замещаются другим человеческим материалом, более «варварским». То есть идет крушение всей той культурной среды, которая создавалась на протяжении многих столетий. Пресловутый закат европейской цивилизации. Где же искать причины депопуляции и деградации европейских культурных сообществ? Скорее всего, в том способе производства, который возвысил эти культурные сообщества. Когда-то Гобино выдвинул тезис: то с чего начинает свое возвышение цивилизация или нация, содержит элемент ее разрушения. Европейская философия истории, геополитики, этногенеза давно учат рассматривать этнос и его культуру как живой организм, который рождается, растет, стареет и умирает. Такова скрижаль мудрости именно европейской цивилизации, склонной к эсхаталогизму и пессимизму жизненных процессов. Хотя более древняя Традиция и ее современная интерпретация дает нам миф о возрождении, о самокатящемся колесе, о вечном возвращении. Многие представители «народничества» («фелькиш») именно в связи с понятием жизненного круга призывали общество вернуться «к народным корням». В этом они видели возрождение, новое рождение культурного
И в связи с этим вспоминается один из древнейших мифов о крушении Цивилизации, данный в Книге Бытия. Миф о вавилонской башне. Древняя история полна загадок, почему оказались ненужными тысячи городов, какова причина их заката, почему они перестали развиваться, а на их руинах снова пасутся стада овец и коз? И почему другие города, ровесники этих руин стали «вечными», что дало им импульс развиваться дальше? Быть может географическое положение, завоевания и приток нового более жизнеспособного населения. Но что сделало население возвысившихся культур менее жизнеспособными — природные катаклизмы, социальные трансформации или застой? Вопросы эти остаются до сих пор не полностью решенными. Однако вершиной наиболее длительных цивилизаций стали, прежде всего, города. То есть снова возвращаемся к урбанизации, к структуре построения урбанистического общества.
Что ж, возьмем древнюю притчу как метаисторическую модель развития цивилизации и рассмотрим ее в контексте современности, как Миф о Новой Вавилонской башне.
В 19 столетии — веке создания современных наук — общество часто рассматривалось как пирамида. Пирамида — самая устойчивая конструкция. Она издревле была моделью и символом иерархического общества. Ее основание это народные массы, почва дающая рост всему организму государства, общества и культуры. Этим основанием в Европейской цивилизации до 20 века было преимущественно крестьянство, которое как раз и занималось основным воспроизводством социального ресурса общества, производительных сил — одного из двух важнейших компонентов буржуазного строя помимо капитала и средств производства. Крестьянство распространялось на больших территориях. Для крестьянства много детей не бывает по причине того, что земле всегда нужны руки и лишних рук тоже не бывает. Основание пирамиды было обширным и плодородным. Но индустриальное развитие на основе рационализма потребовало разделения труда, а в дальнейшем его концентрации в связи с фабричной деятельностью. Нет смысла пересказывать довольно спорную историю экономических формаций, развития национальных государств, промышленной революции и т. д. Вершиной европейской цивилизации стало национальное индустриальное урбанистическое государство.
Важно вспомнить в общих чертах как проходила сама индустриальная урбанизация, которая и дала мощный рост производительных сил. Она происходила за счет миграций сельского населения, за счет его пролетаризации. У крестьян отбирали возможность работать на земле, достаточно на ней зарабатывать — то есть крестьянский труд делался постепенно менее выгодным. Рабочий поначалу также испытывал значительные трудности жизни, но город, казалось, давал возможности социального лифта. Так оно и было, но как результат системы образования — индустриальный прогресс все больше и больше нуждался в квалификации, торговле стало недоставать ее прежних сословных ресурсов, и она нуждалась в расширении своего класса. Разрастался и государственный аппарат — вершина пирамиды. И вот из пирамиды социальная конструкция ради идеи роста производительных сил и возможностей начала перестраиваться в башню за счет основания — верхние ярусы общества расширялись, основание сужалось. Социальная стратификация пришла на смену сословной регламентации. Архитекторам новых идеалов, рискнувших дерзнуть против Бога, пирамида уже казалась архаичной конструкцией. Башня Эйфеля взметнулась ввысь вдвое над гробницей Хеопса. Нынешние небоскребы стали вдвое больше дерзкой «парижанки». Происходил символический процесс — «смешение языков»: смешение сословий, после разрушения сословного регламента. Постепенно классовая система верхних от основания этажей внутренне усложнялась. Сложился класс клерков, чиновников-разночинцев, трудовая интеллигенция. Формировался средний городской класс на основе мещанских мелкобуржуазных взглядов. Пролетариат постепенно становился основой общества, вместо крестьянства. К середине 20 века самые развитые государства стали урбанистическими, с преобладанием городского населения. Село начало деградировать и вымирать — европейская основа становилась бесплодной. Сельское хозяйство стало дотационным. Нагрузка на основание со стороны индустриальной, урбанистической и государственной надстройки чрезмерно выросла. Именно поэтому позднее начали падать и темпы прироста населения в урбанистических государствах. В этом довольно длительном процессе урбанизации, однако, возник весьма значительный процент «лишних» людей, не вписывавшихся в жизненный уклад данного развития. Мест для роста и возможностей в Европе уже не хватало. И этот слой становился либо маргиналами, либо мигрантами. Излишки европейского населения были направлены на колонизацию, освоение земного шара, т. е. на расширение основания. Вспомним хотя бы Австралию, которую заселяли каторжниками. Процесс географической глобализации давал возможность для национальной экспансии, для увеличения народонаселения европейских культур. Но они позже утверждали себя как новые суверенные части этих культур — один из результатов «смешения языков» — как в мифе народы рассеялись по всей земле. Оснований становилось больше, но они, обретая своеобразие, утрачивали самобытность породившей их цивилизации. Когда национальные резервы для дальнейшего развития урбанизации были исчерпаны — то есть основание было сужено, эта вавилонская башня не остановила свой рост. Наоборот, было решено усилить этот рост — через одномерный процесс универсализации. Все выше, и выше, и выше. Великому архитектору башни — капитализму нужны были для этого рабочие руки, и он стал выкачивать их повсеместно. Основание за счет универсализации расширилось на весь мир — стало всеобщим. Уже всеобщее крестьянство с самыми разными корнями питало ресурсами урбанистическую башню. Возникли трудовые еще более мощные миграции, которые служили источником дальнейшего «смешения языков» — народов и рас. И вот после возвышения и почти полного отрыва от собственной основы европейская, читай уже мировая цивилизация, ее столпы — национальные культуры — начали разрушаться, так как не питались уже собственными ресурсами — забыли свой язык. Свой голос крови. Колонизация в связи с географической глобализацией исчерпала себя и даже сменилась деколонизацией, и дальнейшей концентрацией населения в городах. Но возможен ли бесконечный рост, нужен ли? Новый маргинальный слой стал все более и более сильным давлением на эту урбанистическую башню. Никто не хочет больше оставаться на своем месте, или возвратиться к корням, все соблазнены идеей достичь небес, Бога. Башня уже не может обеспечить всех и себя ростом, но по инерции продолжает содержать лишнее население, так как есть всегда необходимость в рабочей силе, которая лепит на своих этажах собственные голубятни в безумном стремлении вверх. Новая Вавилонская башня постепенно разваливается — есть универсум цели, но строители уже не понимают общего плана, не имеют понятия, где они, и что они делают.
Теперь перейдем от мифа к его результатам — к самой насущной ныне проблеме депопуляции коренного европейского населения. Чрезмерная концентрация труда, высоты жизненного роста делают для работающего человека
Чтобы сохранить европейскую цивилизацию, ее нужно возрождать — возрождать ее своеобразие, укреплять ее фундамент, освоить заново национальную ойкумену, создать более гармоничное соотношение основы и роста. Необходим новый регламент сословий, но учитывающий нагрузку на основу, пропорцию количества верхних слоев общества и нижнюю. Он будет призван создать механизм отдачи излишков сверху вниз, как в экономике, так и в населении, в потреблении. Помимо роста вверх, необходимо обеспечить и привлекательное освоение вширь. То есть сократить «смешение языков» через раздельное сосуществование культур, вместо коммунального общежития.
42. Судный день.
Что есть судный день? Давайте оставим в стороне мистику и дела поповские. Все эти миллионы, видящих признаки конца, по большому счету не понимают реальности данного события. Им видятся потопы и кары небесные. Этого не будет. Будет следующее.
Судный день — это не гибель человечества, это его уход из биологической истории. Сегодня этот гигантский организм пытается спастись последним, что у него осталось — рождаемостью. Он плодится вопреки всякому разумному пониманию. Но ученые уже рассчитали модель того, что народонаселение Земли достигнет своего пика, и далее пойдет на убыль.
Проблема состоит в том, что необходимо понять, что же природа оставит после человека, и что будет с человечеством в его сумерках. Попробуем понять, какой ответ дает нам наука и философия, если не брать в расчет теории прогресса и спасения рода человеческого. Два таких разных человека, как духовник Тейяр де Шарден и ученый Владимир Вернадский пришли к выводу, что природа эволюционировала с помощью человека, создала Ноосферу — новую свою форму существования. Даже если предположить, что не обошлось без сверхразума, то следует понимать, что и для креационизма требуется время и механизмы реализации. Таковыми механизмами и считаются по Вернадскому эволюционизм и номогенез. Только они не противоречат друг другу, как это пытались и пытаются доказать на всех кафедрах добродетели современной науки, они дополняют друг друга.
Самый простой, элементарный и вместе с тем гениальный вывод из этого планетарного процесса эволюции и номогенеза сделал Ницше — «человечество это то, что следует превзойти». Да, та самая крамольная идея «сверхчеловека». Ницше так и не смог избавить эту идею от морали, потому что философия по определению не способна избавить себя от морали — одного из основных своих объектов познания. Но он зажег искру в людях, которые были далеки от духовных метаний, были преисполнены верой в материю и реальность. Семена, посеянные Ницше взошли на ниве антропологии. Конечно же, ученые тех лет создали образ «сверхчеловека», как некий евгенический проект, посредством искусственной селекции, а сегодня с помощью генной инженерией — ничего лучше, чем чудовище Франкенштейна и голова профессора Доуэля, люди, верящие во всесильность человека, разум и прогресс, не могли предложить. Однако природа от своей программы никуда не отступает и борется за сверхчеловека уже многие тысячи лет. У нее своя селекция, и именно те ученные, которые предлагали вспомнить об этом естественном, органическом процессе и гармонизировать соответственно ей деятельность человека, проливают свет об участи нынешнего человечества.
Смысл судного дня по преданию состоит в том, что человечество будет разделено на две группы — на «праведников» и на «грешников». Далее следует еще один невероятно мистический аспект — будут оживать мертвые. Все трубы протрубили — люди прошли сквозь огонь и кары небесные, судный день требует от них либо очищения, либо означает погибель.
По сути, сам миф о судном дне является памятью о предыдущем, когда древний человек — Адам, уступил место современному — Ною (Библейский сюжет взят мной для наглядности, уж да простят мне). То, что факт судного дня дошел до нас, говорит и о том, что предки заботятся о своих потомках. Сейчас трудно сказать, были ли наши предшественники лучше нас или хуже, но они осознали необходимость и неизбежность дальнейшей эволюции и номогенеза ноосферы. И сделали свой выбор в пользу более совершенного по их мнению человека. Вся мифология говорит нам о том, что человек всегда был несовершенен, и соответственно ему угрожала опасность гибели. Судя по мифу о потопе — а он наличествует практически во всех крупных цивилизациях — наши предки видели главную задачу в совершенствовании человека в его борьбе со стихиями — адаптации разумных существ к условиям геосферы и биосферы. Они этого добились, осознав значимость для природы и эволюции ноосферы (как они это понимали), то, что именно она и должна решить проблему обновления и сохранения человека. Наши предки сумели выполнить, поставленную задачу. Создали своего «сверхчеловека» — воплотили идеал. И ушли. Где-то, они пошли по пути упрощения, уменьшения вариативности с одной стороны (доказано, что у неандертальцев антропологическая вариативность была выше, чем у современного человека), где-то оставили возможности дальнейшего развития, но для сознательного выбора: поэтому остались инволюционная — регрессивная составляющая этого процесса, то есть издержки, недостатки, несовершенство, грозящие новой гибелью, но и другая — способная дать новое осознание судного дня, необходимости «нового человека». Понять глубину этого акта еще не представляется возможным.