Национальная идея и адмирал Колчак
Шрифт:
Отмечая игру большевиков на некоторых отрицательных чертах менталитета русского народа и вместе с тем – несбыточность надежд на «мировую революцию», кадеты писали: «Дальнейший расцвет социальной революции, или, вернее, бессмысленного бунтарства и анархии, будет совершаться только в злополучной России, ибо это наиболее соответствует тому титаническому буйству, стихийности и бунтарству русской натуры, которые являются ее слабостью и ограниченностью». [483]
483
Свободный край. 1918. 16 января.
Под влиянием бесславного краха Временного правительства в либеральной среде нарастает тенденция к вдумчивой, трезвой переоценке ценностей. Затихает огульная критика «старого режима», характерная для первых месяцев революционной эйфории. В дни гибели сибирской демократии в январе 1918 г. В. А. Жардецкий писал: «Весь пройденный пепелищем путь внушает жуткую мысль: хорош был старый дом наш – Россия», – и вопрошал: «Не забавно ли в столь прискорбных обстоятельствах твердить затверженные в марте слова: демократия, общественность, завоевания революции, свобода, всеобщее и проч.», когда «надо спасти самую возможность государства в России, установить в ней порядок в самом грубом смысле этого
484
Сибирская речь. 1918. 21 января.
В этом отрывке обращает на себя внимание, во-первых, то, что врагами России именуются уже не только большевики, а все социалисты. Во-вторых, знаменателен отказ от излюбленной кадетами парламентской демократии для России не на ближайшие даже годы, а на долгий период, возможно, столетия. В этом они шли гораздо дальше руководства партии (позиция которого излагалась в приведенной резолюции ЦК), поднимавшего вопрос о диктатуре лишь на ближайшее время. По сути, это был радикальный поворот в мировоззрении. В конце 1917 г. с первой страницы ведущей газеты сибирских кадетов «Сибирская речь» исчезает девиз: «Да здравствует парламентарная демократическая республика», под которым газета выходила с момента основания в мае 1917 г.
Несомненна перекличка цитированного текста с идеями П. Б. Струве (покинувшего кадетскую партию еще до революции), высказанными весной 1918 г. в сборнике статей «Из глубины». [485] Можно согласиться, что краеугольным камнем расхождения между либералами и революционными демократами (социалистами) в Гражданскую войну стало отношение к Февралю и его итогам, глубоко переосмысленное кадетами и оставшееся прежним у эсеров и меньшевиков. [486] За временный отказ от демократических лозунгов выступает на Южнорусской конференции кадетской партии (январь 1918 г.) сам П. Н. Милюков, за отказ от идеи всеобщего избирательного права в условиях малограмотности и политической незрелости народа (по опыту выборов в Учредительное собрание) – В. А. Маклаков. [487] Показательно, что отказ кадетов от демократических лозунгов совпадает с мнением даже зарубежных либеральных историков. [488]
485
Струве П. Б. Исторический смысл русской революции и национальные задачи // Из глубины. М. – Пг., 1918. (Среди соавторов сборника были С. Л. Франк, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, видные деятели кадетской партии П. Н. Новгородцев и А. С. Изгоев).
486
Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: политические режимы Гражданской войны (1917–1920 гг.). М., 2006. С. 27.
487
Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 79.
488
Американский историк Л. Шапиро писал: «Ход истории мог быть другим, если бы кадеты меньше руководствовались народническим идеализмом и больше – соображениями практической необходимости», подразумевая период после Февраля 1917 г., когда они очутились у власти (Revolutionary Russia / Ed. R. Pipes. Cambridge, 1968). О «розовых очках» кадетов писал американский историк Т. Риха (Riha T. Russian European: Paul Milyukov in Russian politics. N.-Y., 1969). «Идеалистическими революционерами» называл их У. Чемберлин (Chamberlin W. The short life of Russian liberalism // Rus. rev. 1967. Vol. 26. № 2). А британский историк Л. Кочен, говоря о слабости кадетов в период между Февралем и Октябрем, писал о «кадетской дилемме – видеть необходимость действия, но бояться действия (Kochan L. Russia in revolution. 1890–1917. L., 1966).
Противопоставляя себя социалистам, сибирские кадеты утверждали: «В отличие от западноевропейских либеральных слоев, наша либеральная интеллигенция свои интересы никогда не выставляла вперед», выступая защитником «страждущих и обездоленных», претендуя на роль общенациональной внеклассовой партии. В чем же причина того, что «народ заподозрил в ней врага», спрашивали они. И сами отвечали: радикальная часть интеллигенции, «всегда относившаяся враждебно к реальному Русскому государству и витавшая в области социальных утопий», с началом революции стала внушать народу такие заманчивые лозунги, «перед которыми программы нашей прогрессивной (т. е. либеральной – В. Х.) интеллигенции стали казаться бледными и узкими… По России стало гулять глупейшее слово «буржуй», каким стал именоваться всякий, кто хотел стоять на реальной почве. Народное невежество и интеллигентский максимализм как нельзя лучше подошли друг другу. Но, разнуздав народ, распалив до крайности его социальные инстинкты, социалисты немедленно удовлетворить их не могли», и тогда явились большевики, объявившие, «что рай на земле они могут создать не в ближайшем будущем, как социалисты, а ныне». В итоге, заключал автор статьи, «социалисты жнут то, что сеяли». [489]
489
Сибирская речь. 1918. 23 января.
Не случайно окончательный поворот либерального большинства к идее диктатуры наметился после разгона Учредительного собрания, доказавшего на практике свою беспомощность. К тому же сам состав собрания, по преимуществу эсеровский, разочаровал либералов. Именно тогда кадетский ЦК принимает резолюцию о «неотложно необходимом установлении в той или иной форме единоличной власти». [490] В дальнейшем курс на диктатуру был подтвержден партийной конференцией в мае 1918 г. [491]
490
Цит. по: Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 78.
491
Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968. С. 137.
Большинство советских историков трактовали этот поворот как «монархический». В доказательство приводили резолюцию кадетского ЦК в феврале 1918 г., в которой говорилось: «После долгого и горького опыта революции… восстановление законно приемлемой монархии как единственной формы, могущей обеспечить еще наше национальное и государственное бытие и порядок, представляется безусловно необходимым». [492] Однако это единственный официальный партийный документ, в котором можно найти такую декларацию. Несомненно, он отражал колебания партии в вопросе о форме правления. Но делать на основании одного-единственного документа вывод о повороте «назад к монархии» чересчур «смело». Во всяком случае, в дальнейшем это не встречается в решениях ЦК партии, ее региональных конференций и местных органов – в то время, как идея диктатуры проходит красной нитью постоянно. Да, в частной переписке некоторые видные кадеты продолжали высказывать подобные мысли (свидетельства об этом сохранились в мемуарах Л. А. Кроля и дневнике В. Н. Пепеляева [493] ), но они не выражали общее настроение. Будучи прагматиками, кадеты никогда не придавали решающего значения форме правления, видя в ней лишь оболочку, и прекрасно понимали, что после революции идея монархии была слишком непопулярна. Именно поэтому, стремясь примирить монархические настроения Белой армии с настроениями народа, они выдвинули в дальнейшем уклончивый лозунг «непредрешения» формы власти. На майской конференции партии вопрос об этом вообще был снят с повестки дня из-за расхождения примерно поровну среди делегатов. В итоге был принят прагматичный тезис о том, что выбор формы правления откладывается на будущее и «будет зависеть от господствующих настроений в массах». [494] На последующих кадетских форумах и совещаниях вопрос не поднимался вообще, хотя высказывания отдельных либерально-консервативных лидеров (вроде М. В. Родзянко) в пользу монархии имели место и в дальнейшем. В основном они были характерны для тех деятелей, которые, по свидетельству П. Виноградского, высказались за конституционную монархию на совещании общественных деятелей в Москве, предшествовавшем созданию т. н. Правого центра. [495] Однако повис вопрос о кандидатуре монарха.
492
Цит. по: Лаверычев В. Я. По ту сторону баррикад. Из истории борьбы московской буржуазии с революцией. М., 1967. С. 279–280.
493
Кроль Л. А. Указ. соч. С. 55; Дневник В. Н. Пепеляева // Красные зори. 1923. № 4. С. 42, 77.
494
Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России… С. 137.
495
Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983. С. 48.
Нельзя утверждать и того, будто кадеты в это время полностью отвергли принцип всеобщего и равного избирательного права. В цитированном февральском постановлении ЦК говорилось лишь о том, что «народ на данной ступени развития (выделено мной – В. Х.), очевидно, не может учредить жизнь великого государства применительно к современным сложным и трудным условиям». [496] Именно поэтому кадеты, выдвигая лозунг созыва Национального (или Учредительного) собрания после победы над большевиками и умиротворения страны, при этом выступали категорически против возрождения того Учредительного собрания, которое было разогнано большевиками, по причине его левизны, проистекавшей от несвоевременности его избрания в обстановке народной смуты.
496
Цит. по: Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 80.
Особенно настаивали на использовании лозунга Учредительного собрания левые кадеты. Их своеобразную позицию пояснял Л. А. Кроль на конспиративном заседании кадетских депутатов Учредительного собрания в Москве в январе 1918 г.: «Для Учредительного собрания – счастье, что его разогнали. По составу и характеру своему Учредительное собрание могло бы только скомпрометировать себя, а вместе с собой и самую идею… Разгон же Учредительного собрания по крайней мере не скомпрометировал идеи». [497]
497
Кроль Л. А. Указ. соч. С. 13.
Фактический переход кадетов на позиции прежней партии октябристов по ряду вопросов прямо признавали некоторые кадетские лидеры (например, Б. Э. Нольде). [498]
По закону поляризации сил в экстремальных исторических ситуациях, главными противоборствующими силами в российской Гражданской войне оказались крайние течения – красные (большевики) и белые. Война стала неизбежной в условиях радикальной ломки всех социальных и национально-государственных устоев общества, разжигания большевистским правительством классовой ненависти вместо поисков путей общенационального примирения. В этих условиях произошло окончательное размежевание среди кадетов, наметившееся еще в 1917 г.: большинство во главе с В. Н. Пепеляевым, В. А. Жардецким, А. К. Клафтоном, Н. В. Устряловым, Г. Г. Тельбергом отстаивало новый курс общероссийского руководства партии на военную диктатуру. Одним из ведущих идеологов правого крыла сибирских кадетов стал В. А. Жардецкий. Его известности способствовали темперамент, ораторский и полемический дар. Описывая его выступление на I Восточной партконференции (август 1918 г.), где он был ведущим докладчиком, иркутский кадет Н. Н. Горчаков писал, что Жардецкий «говорил ярко и образно, проявляя хорошее ораторское искусство и умело пользуясь приемом сравнений». О страстности и бескомпромиссности его позиций свидетельствует фраза, оброненная в докладе: «Если бы для спасения России пришлось возвести на костер всю Партию народной свободы, то и это нужно было бы сделать». [499]
498
Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 107.
499
Горчаков Н. Н. Отчет о конференции Партии народной свободы // Свободный край. 1918. 10 сентября.