Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944
Шрифт:
Так, на Северо-Западе России разведывательные школы функционировали во многих населенных пунктах: Сольцах, Луге, Пскове, Дно. Изначально их основой являлись те подразделения немецких спецслужб, которые занимались выявлением неблагонадежных депортацией их в глубокий тыл, сбором информации о политических настроениях населения, допросом военнопленных и партизан. После реорганизации данные структуры несколько видоизменились: руководящий, преподавательский и инструкторский состав подбирался главным образом, из официальных сотрудников военно-разведывательных органов. Методы вербовки агентуры, так же как и программа обучения, легендирование агентов и экипировка, снаряжение и обеспечение фиктивными документами являлись идентичными
Практически, во всех местах, где находились советские солдаты и офицеры, оказавшиеся во вражеском плену, действовали работники нацистских спецслужб. Обычно на первом этапе вербовки отслеживалась реакция объекта на лекции власовских пропагандистов. Далее, через внутрилагерную агентуру, его подводили к мысли о необходимости подать заявление на имя коменданта лагеря о своем желании бороться с оружием в руках против советской власти.
После получения согласия вступить в РОА всеми добровольцами занимался специальный офицер из немецкой разведки. Он собирал показания об их политических убеждениях, известных им данных военного характера, а также по биографиям и связям в Советском Союзе. Все отобранные лица отделялись от общей массы военнопленных, причем, их обычно сразу же переправляли в другой лагерь.
После того как оккупанты убеждались в лояльности кандидата, начиналась проверка его интеллектуальных способностей. В ходе ее принималось решение о наиболее оптимальном варианте использования завербованного: в качестве пропагандиста РОА, осведомителя в лагере, агента непосредственно на оккупированной территории или как зафронтового разведчика. С помощью различных тестов определялись развитие, сообразительность, способность запоминания, находчивость. Если выявлялась относительная пригодность к разведывательной работе, обычно предлагалось заполнить специальную анкету, состоящую из 30-50-ти разнообразных вопросов по автобиографии, наклонностям, политическим убеждениям агента, о том, какие области СССР он хорошо знает, кого лично знает из руководящих работников партийных и правительственных органов СССР, национальных республик, областных и районных структур. Вместе с тем в этих анкетах встречались и такие вопросы: любит ли агент музыку и литературу, танцы, спорт, вино, женщин, какие у него взаимоотношения с женой, любит ли мать, владеет ли иностранными языками, любит ли вступать в споры и дискуссии?
На первых этапах вовлечения в германские разведывательные службы нацисты всячески подчеркивали, что они являются лишь помощниками нарождающихся структур Русской освободительной армии. Некоторая часть работы велась руками русских коллаборационистов. Они занимались выяснением следующих вопросов: почему вербуемый не вступал в коммунистическую партию, в чем он не согласен с мероприятиями советской власти, участвовал ли он в каких-либо антисоветских организациях, считает ли себя достойным вступить в армию Власова, верит ли в правоту дела РОА. После идеологической обработки, вербуемых переводили на усиленное питание, им предоставлялись различные льготы.
Любой разведчик, даже если он работает из-за денег, должен верить в какие-либо идеалы. Спецслужбы оккупантов отлично понимали это, и параллельно с созданием школ происходил процесс оформления их как подразделений «Северного рога Русской освободительной армии», а все курсанты становились членами Союза борьбы за освобождение России. Перед началом занятий все слушатели давали присягу на верность «новому русскому правительству». Принимал ее обычно человек, называвший себя представителем генерала Власова. Агентам внушалась мысль, что они являются не простыми разведчиками, а русскими патриотами, ведущими борьбу в союзе с Германией и Финляндией за освобождение России от большевизма.
В период обучения среди курсантов распространялись различные антисоветские газеты и журналы. В обязательном порядке они знакомились со всеми материалами «Добровольца», печатного органа РОА. Практически все школы получали коллаборационистские издания «Правда» и «За Родину». Вместе с тем разведчиков держали в курсе событий, происходящих в СССР. Это делалось для облегчения их работы при переброске на советскую сторону. В этих же целях им давалась возможность слушать радиопередачи из Советского Союза 43.
Проверка знаний слушателей периодически проводилась кадровыми немецкими разведчиками, если устанавливалось, что кто-либо плохо усвоил тот или иной предмет, то к нему прикрепляли преподавателя и заставляли снова повторить курс обучения, при подозрении на неблагонадежность заподозренных сразу передавали гестапо. Однако нацистам не удалось выявить всю советскую агентуру.
В 1942 году на советско-германском фронте были созданы специальные разведывательно-диверсионные пункты немецких войск «Цеппелин» (или «Цет»). «Цет-зюд» (юг) находился на территории Украины, в городах Ворошиловск, Бердянск и Николаев. «Цет-митте» (центр), располагался в Смоленске, «Цет-Норд» (север) — во Пскове.
В задачу «Цепеллина» входила военно-экономическая разведка тыла противника, совершение диверсий в промышленности и на железнодорожном транспорте, организация террористических актов, разложение тыла противника путем пропаганды, организация повстанческого движения.
Основной функцией «Цет» являлось содействие в создании различных антисоветских союзов, партий, организаций из числа военнопленных, гражданского населения оккупированных областей и белоэмигрантов и руководство их деятельностью. К ним относились: РОА, Боевой союз русских националистов, Русская народная трудовая партия, Политический центр борьбы с большевиками, Союз русских активистов, Российская народная партия реалистов и другие пронацистские коллаборационистские организации 44.
В подчинении «Цеппелина» находились так называемые ягд-команды, т. е. «охотничьи команды», специализировавшиеся на борьбе с подпольем и партизанским движением. Ягд-команды совершали массовые аресты и расстрелы мирных жителей, уничтожали в районах своей «деятельности» не только взрослых мужчин, которые были в состоянии оказать им хоть какое-то сопротивление, но и женщин, детей и стариков.
Вся агентура предварительно проходила обучение в деревне Печки Печерского района. В этом населенном пункте, который находился на берегу Псковского озера, была расположена диверсионно-разведывательная школа абвера. Она готовила агентов и диверсантов для последующей массовой заброски в советский тыл. Руководство школы считало явно недостаточным лишь идеологическую обработку слушателей в антисоветском духе. Для обеспечения тотального контроля действовал штат агентов-осведомителей из числа курсантов. Сотрудники абвера называли их внутренней агентурой, созданной для выявления благонадежности и действительных намерений курсантов после их заброски в советский тыл. Секретных доносчиков вербовали, как правило, из тех, кому все пути назад были отрезаны. Это были люди, совершившие различные тяжкие преступления против мирного населения и советского сопротивления.
«Внутренняя информация» собиралась достаточно простыми и традиционными способами — через подпаивание, «ночную подругу», слежку и подслушивание, «задушевную беседу», затеянную провокатором 45.
Однако режим жесточайшего контроля в разведывательно-диверсионной школе не принес желаемого результата. В последнюю ночь 1943 года она подверглась дерзкому нападению партизан. Были похищены секретные документы, захвачен немецкий офицер, исполнявший обязанности начальника. Эту операцию удалось осуществить благодаря внедрению в структуру данного заведения советского разведчика Александра Лазарева 46.