Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма
Шрифт:
В День немецкой матери в 1939 году 3 миллиона женщин впервые будут награждены почетными орденами и медалями, которые вручат партийные руководители. Такие мероприятия впредь станут проводиться ежегодно в День матери.
К этим мероприятиям следует обязательно привлекать молодежь, которую необходимо воспитывать в духе почтения и уважения к матерям. При этом матери должны быть в почете не только в этот день, а в будущем они займут соответствующее положение в общественной жизни. Молодые национал-социалисты должны выражать уважение к многодетным матерям отдачей салюта. Более того, на обладательниц Почетного креста распространяются такие же привилегии, как на ветеранов войны и мучеников национал-социалистской революции, — почетные места при проведении партийных и правительственных мероприятий, уважительное
Фюрер, а вместе с ним и весь немецкий народ, не только говорит слова благодарности и уважения многодетным и престарелым матерям, но и высказывает надежду, что немецкие матери и впредь будут оказывать нашему народу всемерную помощь в прокладывании пути в светлое будущее и что они оставят нам в наследство молодежь, которая вскоре возглавит небывалый подъем страны и народа…
(Фёлькишер беобахтер. 1938. 25 декабря.)
«Студентки, к чему вы стремитесь в Третьем рейхе?», «В конечном итоге ваше место должно быть у плиты!», «Фюрер хочет, чтобы вы учились», «Интеллектуальная работа вредна для женщин!»
После прихода национал-социалистов к власти мы, студентки, постоянно слышали эти и подобные им утверждения. Нередко такие заявления раздаются и сейчас.
А ведь студентки-национал-социалистки посвящают всю свою жизнь и все свои достижения службе немецкому народу. Задачи, вытекающие из этого, естественно, возрастают.
(Фёлькишер беобахтер. 1935. 11 декабря.)
Энгельберт Хубер
Против женщин-политиков
В идеологическом мире национал-социализма нет места женщинам-политикам…
Нацистская теория негативно относится к женщинам-политикам. Им отводится их естественное место в семье с задачами жены и матери. Послевоенный феномен женщин-политиков достоверно свидетельствует об их весьма редких и скромных успехах в парламентских дебатах и лишении женщин их истинного предназначения.
Воскрешение Германии — дело мужчин.
(Хубер Энгельберт. Это и есть национал-социализм. Штутгарт. Унион дойче ферлагсгезельшафт, 1933.)
СОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Соответствует ли пятичасовое чаепитие требованиям нашего времени?
Немецкий народ да и все культурные люди различных стран все еще находятся под впечатлением выступления фюрера на фестивале искусств в Мюнхене. Безусловно, это выступление представляет собой весьма важное явление в современной культурно-политической жизни. Оно имеет и несомненное практическое значение. Хранители почти всех государственных и частных музеев, а также художественных коллекций снимают с обозрения наиболее одиозные творения представителей дегенеративного и патологического «искусства», помогая тем самым более правильному толкованию истинных ценностей в чисто немецком духе. Очищение «авгиевых конюшен» от работ, носящих этот западноазиатский штамп, нашло свое отражение и в литературе путем символического сожжения «трудов» еврейских писак вскоре после прихода национал-социалистов к власти. В то же время чуждое влияние в сочетании с художественной импотенцией находит еще свое отражение в такой важнейшей области искусства, как музыка. Сорная болотная трава довольно часто встречается на страницах бульварных журналов, пользующихся дурной репутацией и не понимающих значения единства в музыке, искажающих художественную интерпретацию и восхваляющих негритянскую музыку, (Подобное положение отмечается и в так называемом культурном отделе прессы, в котором начиная с XIX столетия преобладают субъективизм, сосредоточение на внутреннем мире человека и беспардонная критика всех сторон жизни.)
В фельетоне «Чай и танцы» в одной из берлинских вечерних газет 19 августа сего года как раз затрагивается подобная тематика. Однако автор его либо жил последние четыре года на луне, либо это горячее время наложило свой отпечаток на его дадаистское сознание.
Чай и танцы — это не только отличная аллитерация [9] , но и смешение двух понятий, которые по своей сути и в созвучии естественно и тесно связаны друг с другом, подобно словосочетаниям «дом и двор» и «чады и домочадцы». Поэтому и рассматривать их мы должны вместе, как единое целое, с тем чтобы определить их внутреннюю пустоту и ту опасность, которая заключена для нашего народа в этом международном образе культурной жизни.
9
«Чай и танцы» — по-немецки «Тее und Tanz». (Примеч. авт.)
Некоторые люди полагают, что следует приветствовать обычай послеобеденного чая. Однако никто не может предписать нам, какой напиток предпочтительнее: ведь у немцев в традиции пить кофе в семье и с приятелями, употребление же чая пришло к нам из северных стран. В конце концов, это дело вкуса и, может быть, темперамента. Питье чая в пять часов пополудни передалось нам из Англии, где оно приняло дегенеративную социальную форму, и поэтому должно быть отклонено. Мы, немцы, никогда ничего не знали о пятичасовом чае. Вначале это чаепитие рассматривалось как современный образ культурной жизни, выдержанный в еврейском духе, пытавшемся скрыть тот факт, что не содержит в себе никаких ценностей и культурных форм. Строго говоря, вопрос заключается не столько в самом напитке, сколько во времени дня, выделяемом для этого удовольствия. Автор вышеупомянутой статьи предлагал перенести в Берлине чаепитие с пяти на четыре часа дня и заменить чай «предпочтительно на кофе». Следовательно, вопрос-то главным образом идет об определенной форме социально-культурной жизни, привнесенной к нам чужестранцами.
Под пятичасовым чаепитием, если оно происходит в частном кругу, понимаются светская болтовня, поглощение бутербродов, питье чая, курение сигарет лицами, сидящими вокруг своеобразного чайника на колесиках. Пятичасовое чаепитие — это, так сказать, социальное сборище, на котором культивируются сплетни. Если же взять американский обычай пить и есть стоя, то там предполагается спонтанный обмен мнениями в непринужденной обстановке, но и это — не серьезная беседа, а пустая болтовня. Ведь участники таких мероприятий вынуждены держать в руке свою шляпу, перчатки и тарелку с едой, передвигаясь по помещению. При этом в шляпу, которую держат двумя пальцами, могут запросто попасть куски съестного из тарелки, придерживаемой третьим пальцем. В таком обществе отдых и не предполагается: кресла-то не предусмотрены. Как бы то ни было, это не немецкий «обычай домашних встреч», а еврейское бродяжничество, перенесенное в салоны. Это не социально значимые встречи здравых людей, а заблудившиеся цыгане, «случайно появившиеся на паркетном полу».
В «12-часовой газете», в которой обычно помещаются статьи о спорте, театре и общественной жизни, была недавно опубликована заметка о пятичасовом чае. Автор ее писал, что такие вечера являются большим подспорьем для молодых людей в их «общественной жизни», так как там они знакомятся с новыми образцами моды на одежду, учатся «обращению с прекрасным полом» и ведению светской беседы. Приведем некоторые отрывки из таких разговоров:
— Вы часто бываете здесь, моя дорогая?
— Оркестр играет неплохо, но не идет ни в какое сравнение с тем, что я слышал недавно в Сент-Морисе!
— Я пока еще государственный служащий, но не позднее полугода буду сниматься в кино.
Пятичасовой чай подразумевал еще и наиболее важную «третью» составную часть — танцы. И что за танцы! Кто-то танцевал свинг, а кто-то знакомился с последними хитами и модными танцевальными оркестрами. В принципе это можно было бы рассматривать как безобидное препровождение времени «приличными молодыми людьми», если бы будоражащие, шумные и ничего не значащие пронзительные звуки не выдавались за «хорошую музыку». Мы приняли решительные меры, чтобы в Третьем рейхе прекратить существование газет, служащих адвокатами различных еврейских посылов, которым фюрер и весь здравомыслящий немецкий народ объявили войну не на жизнь, а на смерть, так неужели мы допустим это безобразие в сфере музыки?!