Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма

Моссе Джордж

Национальное единство было основным требованием, предъявляемым к профессорам, которые должны были обеспечить не только единение высшей школы с народом, но и органичную связь нацистского мировоззрения с различными академическими дисциплинами. В этом состояла квинтэссенция выступления лидера ассоциации университетских профессоров, в котором он дал определение академической свободы как выполнение задачи по осуществлению указанного единения.

В попытках создания нового типа естественной науки органический идеал всегда ставился во главу угла. Интеллигенция должна была отказаться от иллюзий своего особого статуса, а рабочие — от концепции классовой борьбы.

Партия окружала народ заботой, определявшей всю его жизнь,

однако при этом не предполагалось, что закон должен исходить из вечных ценностей. Концепция закона, отражавшего систему ценностей нацистского мировоззрения, преподносилась как либеральная, но на деле служила лишь определенной части нации. Карл Шмитт, один из признанных юристов Третьего рейха, пытался придать ей конституционное толкование. Дескать, поскольку новое государство обладает всей полнотой власти, его лидер может определять законы, служащие интересам народа.

Принцип фюрерства был основополагающим и для правительства, и для организационной структуры нацистской партии, распространяясь на всю нацию: общественная жизнь страны строилась вокруг центра, представленного лидером и его окружением. Деление на общественную и частную жизнь не допускалось. Третий Рейх стремился создать собственную иерархию, что послужило бы толчком для установления строгой регламентации жизни людей в индустриальном обществе.

Однако эта иерархия не была традиционной, состоявшей из аристократии, буржуазии и рабочего класса. Нацисты ненавидели аристократию, а буржуазию считали прогнившей. Независимо от происхождения, лидерство должно было принадлежать сильной и волевой личности, способной верно служить народному государству. По мнению Гитлера, прогресс человечества зависел не от активности большинства, а от деятельности отдельной конкретной личности, от ее гениальности и воли. «Новые люди» как раз и были такими лидерами, имеющими право на руководство государством, поскольку именно они привели партию к победе. Гитлер считал, что управление государством должно осуществляться иерархией вождей: начиная от местных и вплоть до него, фюрера всего народа. В действительности же Третий рейх представлял собой сеть соперничавших друг с другом лидеров, каждый из которых имел собственных приспешников и покровителей. Такое их соперничество вполне устраивало Гитлера, так как в результате он имел возможность контролировать всю структуру.

Отказ от учета мнения большинства означал, что каждый из лидеров назначался вышестоящим в иерархии вождем, а на ответственные должности — высшим лицом, то есть самим фюрером. Правление такого типа оказывалось наднародным, так как люди не имели ни возможности, ни права определять и контролировать действия лидеров. Шмитт же подчеркивал равенство между лидерами и народом, утверждая, что нацистская система правления была якобы не диктатурой сверху, а исходила из демократических принципов правления.

Мировоззрение играло ключевую роль и в понимании демократии. Фюрер и народ равноправны, утверждали нацисты, поскольку являются представителями одной и той же расы и носителями той же крови. Идентична и их человеческая натура. Поэтому и цели их должны быть идентичными, так как призваны служить интересам германского государства. Лидер и ведомые являются частью одного органичного народа. Что выделяет лидера из массы, так это его способность внедрить в сознание людей мысль о всенародном единстве и организовать выполнение поставленных задач. К тому же он обладает всеми ранее упомянутыми атрибутами героев.

Ни одна независимая группировка не может существовать вне указанной структуры, говорил Гитлер, и никто не должен считать себя выше других людей. Даже лидеры не имеют права считать себя выше остальных, занимаясь исключительно служебными вопросами и возлагая на себя бремя ответственности. Это объясняет его отношение к интеллигенции, которая, обладая определенными знаниями, могла бы чувствовать

себя выше остальных, а это неминуемо привело бы к образованию трудно контролируемой сепаратной группы. (В связи с образованием и воспитанием мы уже говорили о возможных попытках профессоров и студентов отделиться от «трудящихся слоев народа».) В новой Германии должны были быть только назначенные лидеры, а также массы, связанные воедино расой, народностью и внутренней убежденностью каждого.

Вильгельм Штуккарт и Ханс Глобке, давая официальный комментарий по закону о гражданстве, внесли ясность в трактовку нацистской концепции правительства. Они вновь и вновь повторяли, что личность может рассматривать себя только в качестве члена сообщества, германское же сообщество едино по крови и расе. Поэтому гражданство в рейхе зиждется не на территориальной, а на арийской основе. Роланд Фрайслер, ставший позднее председателем печально известного «народного суда», сделал из этих взглядов на закон логическое заключение о гражданстве, призвав к отказу от официальной «внепартийности». Вместе с тем он высказал надежду, что бюрократический формализм, а равно и законность (особенно широко применяемая в Германии) будут устранены и возобладает новый дух. По его мнению, официальное лицо, соблюдающее принципы национал-социализма, должно быть новым человеком и исходить в своих действиях не из неких параграфов закона, а из конечных целей.

В предоставленных документах теория и практика перемешиваются. Но нельзя не отметить, что теория была внедрена в практику и, это отразилось на жизни народа. Как же следовало поступать «маленькому человеку»? Рабочие не очень-то поддерживали нацистов в их стремлении прийти к власти, нацисты же идеализировали рабочих, которые, по их мнению, наслаждались работой и выполняли ее качественно, в традициях средневековых ремесленников. Более того, они пропитывались необходимой идеологией, посещая вечерние курсы, организованные партией. Если кто-нибудь из них и был марксистом, подобно Мюллеру, то скоро понимал, что его дурачили: его арийская честность и воля восставали против марксистской тактики (от которой, как признавал Гитлер в своей «Майн кампф», он многому научился). Немецкий рабочий, как и Мюллер, был, в конце концов, соотечественником — членом народного сообщества.

В реальности все было совершенно иначе: нацистам было необходимо запретить забастовки. Документы показывают, как им удавалось терроризировать рабочих, используя их положение и заработную плату.

Если рабочие не оказывали нацистам широкой поддержки, то это делала мелкая буржуазия. Ее положение в Третьем Рейхе показано в таблице налогообложения и расходов на жизнь, а также в перечне мероприятий, направленных на сокращение числа независимых предприятий. В отличие от крестьян «торговцы» всегда пользовались плохой репутацией, являясь символом ненавистной современности: идеология поддерживала экономическую политику. Но хотя мелкая буржуазия и была недовольна складывающимся положением вещей, она этого открыто не показывала, за исключением отдельных случаев. Казалось, она не принимает никакого участия даже в небольших группах сопротивления, существовавших в то время. Скорее всего, идеология довлела над ней до конца.

Присвоение нацистами власти весной 1933 года и их влияние на народ глубоко не проанализированы. Для этого необходимо сначала понять суть нацистской революции. Из документов следует, что она осуществлялась не очень быстро, завуалировано, а порою даже комично. Не было никаких боевых схваток и штурма баррикад. Мужчины и женщины попали в руки руководства нового рейха, подобно спелому плоду с дерева. Отчет о переходе власти к нацистам в городском совете Кельна свидетельствует, насколько просто это свершилось. А ведь дело происходило в католической Рейнской области, в городе, бургомистром которого в течение шестнадцати лет до этого был Конрад Аденауэр.