Над Канадой небо синее…
Шрифт:
Девушка говорила с сильным фламандским акцентом.
– Вы из Фландрии?
– Нет, я из Князево, но французский там в школе учила.
– Князево? Где это?
– В Водьской пятине, это удел князя Святослава Первого Выборгского. Мы – князевы люди. И Настасья Гавриловна тоже родилась в Князево и жила у князя в доме.
– Она – дочь князя?
– Нет, но ее выбрали помогать княгине, так и осталась жить с ними, потом они в Выборг переехали, и она с ними. Она и ее муж – старшие в городе. Настасья Гавриловна – губернатор, а Федор Тимофеевич – начальник гарнизона и комендант крепости Нововыборг.
«Крепости! Вот оно что! А сделано так, что ее и не видно! – подумал адмирал. – А мы даже разведку толком не провели. Послали один отряд, который не вернулся, и начали маневры… Как же они так это сделали? И так быстро! Год, даже чуть меньше года назад стало известно, что русские высадились здесь, и уже крепость».
На следующий день его выписали из лазарета и поселили отдельно от остальных, затем вызвали на допрос, или лучше сказать – переговоры. Вело их три человека: сама губернатор, ее муж и начальник контрразведки крепости капитан Головачев. Адмирал ответил почти на все вопросы, но начинать переговоры отказался, ссылаясь на то обстоятельство, что среди пленных он видел епископа Кольбера – официального представителя премьер-министра Франции кардинала Мазарини. Тот имеет или имел соответствующие бумаги на проведение такого рода переговоров с представителями иных государств. Пришлось вызвать пастора из лагеря, а заодно пригласили и Сухое Ухо и двух человек из «старых акадцев» – первопоселенцев, сыновей и внуков прибывших сюда первых французов. Они себя подданными короля Франции давно не считали, и их жутко раздражало вдруг появившееся внимание к этим местам со стороны кардинала Ришелье и короля Франции. С нашим появлением на острове акадцы связывали надежду избавиться от налогов со стороны Франции. Узнав о том, что здесь налоги ниже и нет церковного давления и десятины, эти, в общем, атеисты или язычники сами потянулись сюда. Кто на заработки, кто насовсем.
Моя политика на переговорах строилась именно на противоречиях между продекларированной вначале свободой и равенством и тем рабством и унижением, которым подверглось местное население теперь, вместе с попыткой старых властей перенести сюда все то, от чего уехали люди.
Пастор сразу же завопил о церкви, которую необходимо построить для пленных.
– А мы тебя сюда звали? – грубовато спросил Федор. – Сейчас отведу в сторонку, и пойдешь беседовать с богом без всякой церкви. У себя дома будешь командовать, что там строить, а что нет. Не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Иначе закую в кандалы и на карьер до конца твоей поганой жизни отправлю.
– Господин епископ, умерьте свой пыл и не забывайте о том положении, в котором мы находимся. Мы – военнопленные. И относятся к нам цивилизованно. Всем раненым оказана врачебная помощь. Голодом никто никого не морит, я узнавал. Так что остановитесь в своих требованиях. Это я попросил пригласить вас на переговоры, потому что вы являетесь представителем короля и его правительства в Квебеке. И это вы настаивали на том, что поселение должно быть стерто с лица земли, – неожиданно заговорил граф д’Антркасто, решив таким образом подставить любимца кардинала и обелить самого себя.
– В таком случае, если я нахожусь на переговорах, по какому праву здесь построено и существует поселение? Это – территория королевства Франции. Ее величество королева Анна такого разрешения не давала!
– Я купила эту землю у ее законного владельца. Вот патент, в нем написано, что король Людовик XIII, отец нынешнего короля Франции, передает эту землю в вечное владение господину де ла Поп Боулардери, акционеру компании «100 акционеров». Произошло это в 1615 году. Тридцать два года спустя компания оставила господина Боулардери у разбитого корыта, не выполнив своих обязательств по снабжению колонии. В результате у него умерли наследники, исчезли в недрах компании все деньги, он находился в умирающем состоянии, как и его жена. Мы их спасли, вылечили и выходили, и он дал разрешение оставаться на этом и соседнем острове, а затем продал мне их. Вот сидит господин Боулардери, который может подтвердить мои слова. А вот – купчая на это имущество. Вы напали на мою собственность, господин епископ, даже не удосужившись вступить в переговоры. Хотя вам было прекрасно известно об этом обстоятельстве. В январе этого года здесь находился с визитом комендант форта Луисдэл капитан де Шатье. Он эти бумаги видел, не нашел во французских законах прямого указания, запрещающего продажу этих земель представителю другого государства. В патенте земля передана лично владельцу патента, и тот, находясь в своем уме и в праве, стоя на своей земле, продал ее мне. Но это еще не все, господин епископ, фактически король продал ему патент на землю, принадлежащую не ему. Вот сидит законный наследный владелец этих земель – господин Oreille S`eche, у него есть документ, ограничивающий собственность короля Франции на этих островах цифрой в 43,8 арпана. Это та площадь, которую купили у настоящего владельца этих мест. Сейчас там стоит форт Луисдэл. Вот эта купчая, племя Унама’Кик сохранило этот документ. Всю остальную территорию племя никому не продавало. У меня, как представителя княжества Выборгского, было право провести с племенем переговоры и вступить с ним в военный и экономический союз. Этот договор составлен и отправлен на подпись князю Выборгскому. Вот договор аренды, по которому все земли и воды, которыми владеет племя, переданы нам в аренду сроком на двести лет. В нем признается право первообладателя на проживание на этой территории, а княжество Выборгское обеспечивает оборону, бесплатное образование, бесплатную медицинскую помощь, пенсионное обеспечение по старости и инвалидности всем членам племени Унама’Кик, их участие в экономическом и политическом развитии данной территории. Договор составлен на трех языках: русском, лнуисимк и французском. В том, что князь Святослав подпишет его, у меня никаких сомнений нет.
– У дикарей есть письменность? – прозвучал вопрос епископа.
– Кто здесь больший дикарь, еще предстоит выяснить! – ответил на французском Сухое Ухо. – У нас была письменность задолго до прихода европейцев.
– Вы не беспокойтесь, у господина Oreille S`eche высшее университетское образование и диплом Выборгского университета по геологии, – громом прозвучало заявление капитана Головачева. Усселинкс даром времени не терял!
– Так как вы напали на меня без объявления войны и проиграли ее, то я как законный совладелец этих земель объявляю о невозможности нахождения форта Луисдэл в моих владениях. Если население и гарнизон не покинет эту территорию в течение четырнадцати суток, я оставляю за собой право решать их судьбу. Горе побежденным! Все острова архипелага до пролива Кансо принадлежат племени Унама’Кик и находятся под совместным управлением княжества Выборгского и совета племени. Граница на юге отныне проходит по середине пролива Кансо, – заявила мадам Лисина.
Форт Луисдэл практически не замерзал, максимум на один-два месяца в году. Лед образовывался только во внутренней бухте Сил, из других мест его постоянно выносило в океан. Иметь такой портик ой как не мешало! Прикрытый островом Аричат почти от всех ветров и штормов, он предоставлял отличное место для строительства основного порта, пока князь, как обещал, не построит ледокол.
Пастора с ультиматумом отправили в тот же день на коче в форт Луисдэл. Время пошло. Через наделю появился Макаров на своем «Т-105», вместе с ним пришел еще один крейсер и два судна проекта «Веди», предназначенные для перевозки крицы. Они больше, чем «Буки», у них шесть мачт, есть двигатель, чтобы безопасно ходить узкостями с сильным течением, и гирокомпас, из-за того что груз магнитный. Они неплохо вооружены: четыре башни от «ПТ-76». Корпус металлический, усиленного ледового класса. Правда, самостоятельно они вряд ли смогут ходить во льду: машина слабовата, это князь готовится к тому, что у нас будет ледокол. Один из них назван «Нововыборг», а второй носит название «Анастасия». Так тепло стало на душе, когда увидела. Значит… ой, не надо об этом.
Вернулся коч от Луисбурга, теперь отсчитываем дни, а Федор своих пехотинцев готовит к десантной операции. Война продолжается! Пастор оказался полным дубом, он решил защищать Луисдэл до последнего француза. У Сухого Уха потери, его разведчики не совсем аккуратно сработали, и часть из них убита, а часть попала в плен, где их сожгли на кострах. Они сунулись на пирогах в залив Ривьер-Нуа и нарвались на засаду. То есть нас там ждут и за озером наблюдают. От Черной речки до Луисдэла всего двенадцать километров и есть тропа. Местные стратеги решили, что мы действовать будем там. Так как этими ребятами командовал Сухое Ухо, то так и случилось. Руководил французами кто-то опытный и хорошо знавший местность. Еще до того, как пастора отпустили, охрана карьера отбила попытку его захвата. Само озеро делится как бы на две части: Северный и Южный д’Ор, которые соединяются через узкий пролив Барра. Там французы попытались создать наблюдательные пункты и установить два орудия, которые, само собой, пополнили нашу коллекцию. Но южнее на побережье существовали французские поселения, и оттуда противник наблюдал за проливом. Скрытно подойти было невозможно, на чем и попались разведчики Сухого Уха.
Макаров разделил эскадру: «Анастасия» и бронекатер вошли через Большой Брас д’Ор в Северное озеро, а два крейсера и «Нововыборг» пошли в обход островов к Луисдэлу. Проблема заключалась в следующем: форт капитально закрыт островами, и северо-восточный пролив – мелководный, с большими песчаными банками. Эти банки имеют дурную привычку кочевать. Карты пролива Филиппа у нас не были откорректированы. Кроме маленького коча, там никто не ходил. Западный проход Леннокса глубокий, но узкий. На острове Аричат уже есть фортик, собственно он был первым в этих местах и назывался в те годы Иль-Рояль. Но место было неудачным, большая кочующая мель довольно быстро почти перегородила проход во внутреннюю гавань, и порт захирел. Кроме небольших корабликов туда никто не входил. В основном это место использовали для отстоя судов во время штормов, которые здесь сильные. Если на обоих берегах пролива поставить орудия, то залив перекрыть возможно. Они ничего не смогут сделать с корпусом кораблей, но могут повредить рангоут. Плюс у крицевозов рубка не бронирована, поэтому лучше не рисковать. Так получилось, что орудия крейсеров были менее дальнобойными, чем Д-56, которые были установлены на новых «Веди».
В общем, форт был взят в морскую осаду. Со всех сторон пройти туда было невозможно. А адмирал рассказал, что там сейчас находится почти шесть тысяч солдат королевской морской пехоты. А их же кормить надо! Но все запасы утопли вместе с корабликами.
Бронекатер взял на буксир «Анастасию» и ночью провел ее через пролив Барра в Южное озеро. Канал де Сент-Пьер в те годы был узкой рекой-проливом, практически несудоходным, лишь в прилив по нему могли проскочить малотоннажные суда. Да и соваться в шхеры залива Барра крупному и слабоуправляемому кораблю-рудовозу было опасно. Пришлось пройти к Ривьер-Нуа и там стать на якоря. По этому звуку французы и узнали, что у них гости. Утром они решили взять на абордаж стоящее неподалеку от берега судно. И познакомились с работой модернизированных башен «ПТ-76». Затем катер с «Т-105» под белым флагом подошел к передовому форту на острове Леннокс, теперь он носит имя Бернт. Он передал мой ультиматум и просьбу – в случае отказа выполнить условия ультиматума, вывести женщин и детей из форта в лес.