Над пропастью во лжи
Шрифт:
Накануне «дня Д» из Москвы посыпались многие, хотя земля еще не вздрогнула от запланированного взрыва. Ускакали, как всадники Апокалипсиса, самые осведомленные о предстоящем теракте, кроме тех его соучастников, коим, согласно сценарию Чубайса, следовало накалять общественную атмосферу вокруг Театрального центра, где съемочные бригады НТВ развернули аппаратуру прямой трансляции практически одновременно с захватом здания боевиками.
Упорхнули в Минск обеспечивать себе алиби Немцов с Хакамадой. В Томск отправился творчески одинокий Явлинский. Растворился в околозвездном пространстве хитрый «яблочник» Лукин. Словом, кто куда. На гулкой чеченской трубе осталась сидеть туго соображавшая заслуженная плакальщица Ичкерии Анна Политковская. И бродили над встревоженной Москвой тучи, запакованные дождем.
Брутальный Лукашенко в Минске поломал эффектный поворот сюжета, в соответствии с которым лидеров СПС через пару дней должны были торжественно и гласно призвать ко спасению отечества от ужасной трагедии в центре столицы и неминуемых массовых волнений по всей стране. Дескать, только с ними будет говорить полевой командир Бараев, только их слову он верит. Вышло по-другому. Дежурных спасителей отечества Лукашенко выдворил из Минска со скандалом, и они вынуждены были дожидаться условленного вызова на Дубровку в Москве. Явлинский, у которого, должно, быть, сдали нервы, позволил Бараеву сам: почему Немцов, Хакамада и Кобзон, а не он, обожаемый всеми Гриша – главное действующее лицо российской демократии?..
Он окончательно потерял лицо, когда брел в одиночестве к машине, формально отметившись у Бараева. А тот решил, что такое лицо не жалко и потерять. Отсутствует в мюзикле «Норд-Ост» спасительный каверинский эпизод, когда полярник Саня Григорьев, безнадежно застрявший на 80-м градусе северной широты, обнаруживает вдруг укромный схрон с необходимыми для спасения вещами: латунный багор со «Святой Марии», лодку, поставленную на сани, а в ней два ружья, секстант, полевой бинокль, спальный мешок из оленьего меха, топор, примус в кожухе и... Хорошо бы сюда политическую программу Союза правых сил, проект реформирования РАО «ЕЭС России», мадам Брошкину с дочерью Кристиной и бывшим зятем Русланом - тут бы и немой заговорил, требуя отставки президента Путина, а слепой увидел бы истинных спасителей отечества, о которых Марк Розовский вещал из кармана Савика Шустера...
Розовский не упомянул продюсера мюзикла Сашу Цекало. Тот сам себя обозначил. Вышел из постели в эфир Первого канала и со знанием дела пресек всякую возможность для бойцов «Альфы», «Вымпела» и спецназа МВД «Русь» скрытно проникнуть в захваченное здание до того, как в нем успели освоиться боевики. Цекало хорошо знал функциональные особенности реконструированного ДК подшипникового завода и выдавал их в прямой эфир.
Боевики внимательно смотрели передачу и мотали себе на ус откровения шоумена: «В этом зале должно находиться около тысячи человек. Там есть запасные выходы и подходы, о которых мало кто знает. Можно незаметно проникнуть с крыши, можно с севера и с востока. А со стороны Дубровского проезда есть пожарная лестница, по ней легко попасть на второй этаж - никто не увидит, там все прикрыто рекламным щитом...»
Знали альфовцы про эти скрытые подходы. Но теперь знали и террористы. Тут и немой заговорит матом, а слепой увидит, как проворно боевики минируют места, указанные Цекало, отрезая пути к спасению людей. Ожидаемая катастрофа обретала очертания желаемого либералами Апокалипсиса. Взрыв на Дубровке угрожал накрыть всю Россию. Осатаневшая массовка истошно вопила рекомендованные «речевки»: «Долой войну в Чечне! Долой Путина!..»
Джорджия-2
О тайных стратегических замыслах любого государства можно догадаться по масштабам дорожного строительства. Нищая Грузия, жившая кредитами и контрабандой, с небывалым для советских времен размахом строила на американские доллары дороги в сторону российских границ - железные, бетонные, асфальтовые. По ним, как предполагалось, пойдут эшелоны цистерн с легкой чеченской нефтью.
В 1942 году немцы рвались не в Сибирь. Нефть им нужна была, а не кедровые орешки - нефть Моздока, Грозного и Баку. Обеспечивала фланг этого мощного рывка за нефтью 6-я армия фельдмаршала Паулюса, разбитая и плененная под Сталинградом. Когда там все стало ясно, немцы даже не пытались закрепиться на достигнутых рубежах и сразу оставили Северный Кавказ. Без нефти он был им неинтересен.
Обеспечить «Джорджию» нефтью и газом можно только за счет России, вычленив из ее состава «свободную и независимую Ичкерию». Над воплощением этого бизнес-плана работали две самые влиятельные диаспоры в Москве - грузинская и чеченская. Идеологическую поддержку осуществляла «пятая колонна», ведомая чубайсовским Союзом правых сил. Отсюда и кажущийся невразумительным алгоритм чеченского сепаратизма: вначале полный суверенитет и вывод войск, и только потом - переговоры о суверенитете. Телегу волокли поперед лошади.
Масхадов с Басаевым и Удугов с Закаевым знали, чего добивались. На следующий же день после того, как Чубайс или кто-нибудь вместо него объявит о суверенитете Ичкерии, будет синхронно обнародовано решение о создании нового государственного образования - Грузино-Чеченской федерации, фактически 53-го штата Джорджия-2. Соединенные Штаты планировали это вторым шагом после расчленения Ирака на три зависимых от Вашингтона эмирата. Там разъять, здесь соединить - нефтяной бизнес лапотных янки не ведает государственных границ, как не ведал его исламистский террор. Аллах акбар - и все дела.
Путин прервал действие не на том акте, которого ждали. И отыграл преимущество. Самодеятельная сходка чеченцев в Копенгагене открылась с опозданием на два дня. И без слезных причитаний о погибших в Москве «национальных героях Ичкерии». Уровень их отмороженности был столь высок, а тупая жестокость столь очевидна, что про кошмар на Дубровке решили умолчать. Мовсар Бараев - не Гаврило, понимаете, Принцип. Тихо в кукольном президиуме конгресса сидели Ландсбергис с Хасбулатовым, представлявшие, вероятно, интересы Туманности Андромеды. А полномочный делегат «Джорджии» сидел с наушниками и ловил под столом сообщения информационных агентств об арестах в Москве пособников Бараева, страшась, видимо, услышать грузинские фамилии. Шеварднадзе в Тбилиси струхнул отчаянно.
Во-первых, российский спецназ исключил всякую возможность адского взрыва в Москве, казавшегося к исходу третьих суток неотвратимым. Во-вторых, «Белому Лису» донесли скверную новость: Бараев не был убит сразу, прежде его обездвижили автоматной очередью по ногам, а затем выжали из него все, что он знал о сообщниках по ту сторону оцепления: от кого получал приказы, кто разрабатывал операцию и прикрывал маршрут, а главное где планировался «парный» теракт. «На Курском вокзале...» - ответил Бараев на последний в своей жизни вопрос.
Шеварднадзе велел срочно связаться с Путиным, чтобы первым выразить восхищение действиями спецслужб. Он и впрямь оказался первым, кто позвонил в Кремль сразу после штурма, словно знал, что через три дня президент России даст указание Генштабу определить цели для нанесения ударов по базам террористов, где бы они ни находились. Знать, конечно, не мог, и «Гамлета» не листал перед сном, однако чутью своему доверял: «Ты, старый крот! Как скор ты под землей! Уж подкопалея?..»
А Путин все эти три дня вел свою игру. На улице Мельникова фактически действовали два штаба. Один - подчеркнуто либеральный, доступный даже для тайных сообщников Бараева. Его возглавлял Сергей Ястржембский. С утра до вечера там активно переливали из пустого в порожнее, позволяя отслеживать кому это положено направленность действий «пятой колонны», не ведавшей чувства меры ни в чем. В настоящий штаб либеральным тусовщикам ходу не было. Всю работу вели там два генерал-полковника: Проничев от ФСБ и Васильев от МВД.