Над пылающей бездной
Шрифт:
В одиночестве.
В темноте.
На охоте.
Джегер обогнул угол здания и, отшвырнув в сторону стул, преграждавший ему путь ко входной двери, перемахнул через результаты умелых действий Наровой. Магнитофон продолжал изрыгать свои ритмы, но никто из семи охранников уже не был способен его слушать.
Джегер собирался вломиться в дом, однако тут дверь распахнулась и в освещенном проеме показалась фигура человека. Кто-то, похоже услышав что-то подозрительное, вышел разобраться. Мужчина был смуглым, приземистым и коренастым. Он держал перед собой АК-47, но к стрельбе оказался
Джегер выстрелил на бегу. Пшшт! Пшшт! Пшшт! Три девятимиллиметровые пули друг за другом быстро покинули ствол «Винтореза», вонзившись в грудь человека в дверях.
Джегер перепрыгнул через поверженную фигуру, шепотом проинформировав Нарову:
— Я внутри!
В голове Уилла вели отсчет два голоса одновременно. Один досчитал до шести: он использовал шесть пуль из двадцатизарядного магазина. Вести счет патронам было жизненно важно, чтобы не оказаться в ситуации, когда магазин внезапно пустеет и в критический момент вместо выстрела звучит холостой щелчок — ты нажимаешь на спусковой крючок и осознаешь, что тебе конец.
Второй голос считал трупы — минус одиннадцать.
Он вошел в тускло освещенный коридор. Серовато-белые стены покрывали пятна грязи и еще чего-то трудноопределимого. Внутренним взглядом Джегер видел, как мимо них волоком тащат тяжелые слоновьи бивни, пачкая стены запекшейся кровью. Сотни и сотни бивней на конвейере бессмысленных смертей и убийств.
Джегеру казалось, что в этом угрюмом месте со всех сторон теснятся призраки кровавой бойни.
Он замедлил шаги, двигаясь на цыпочках с грацией балетного танцовщика, но с гораздо менее миролюбивыми намерениями. Справа от себя заметил открытую дверь, из-за которой донесся щелчок захлопнувшейся дверцы холодильника. Звон бутылок.
Чей-то голос произнес фразу на незнакомом ему языке — скорее всего, ливанской разновидности арабского. Единственным словом, которое понял Джегер, было имя — Жорж.
Кениг сообщил им, как зовут ливанского торговца слоновой костью. Жорж Ханна. Видимо, одному из его людей было поручено принести боссу холодного пива.
В дверном проеме показалась фигура, сжимающая в руках горлышки пивных бутылок. Он едва успел осознать присутствие Джегера. В его глазах промелькнули удивление и ужас, но в следующий миг ВСС снова выплюнула свой смертельный заряд.
Две пули вонзились в левое плечо немного выше сердца, развернув его тело, врезавшееся в стену. Бутылки посыпались на пол, и грохот разбитого стекла эхом отразился от стен коридора.
Из одной комнаты раздался чей-то голос, в котором слышалась насмешка. Затем человек расхохотался. По-прежнему ни малейших признаков тревоги. Видимо, он решил, что парень пьян и уронил бутылки случайно. Сползшее на пол мертвое тело оставило на стене жирный красный след. Убитый падал медленно, сложившись с глухим влажным звуком.
«Двенадцать», — выдохнул голос в голове Джегера. Это должно было означать, что осталась лишь одна цель — ливанский мистер Воротила. Кениг показал им фото этого парня, и его лицо врезалось в память Джегера.
— Иду на штурм Бейрута, — прошептал он.
Они
— Тридцать секунд до входа, — тяжело дыша, отозвалась Нарова, прыжками несущаяся ко входной двери.
На миг у Джегера промелькнуло желание дождаться Ирину. Две головы всегда лучше, чем одна. Не говоря уже о двух стволах. Но на счету была каждая секунда. Они поставили перед собой цель уничтожить эту банду и прекратить торговлю слоновой костью.
Сейчас важнее всего обезглавить ту гадюку.
Глава 56
Джегер на мгновение замер, чтобы отсоединить от снайперской винтовки наполовину опустевший магазин и заменить его свежим — на всякий случай.
Крадучись по коридору, он слышал приглушенный звук телевизора в одной из комнат справа. До него доносились отдельные английские слова. Футбол. Матч Премьер-лиги. Не иначе. В этой комнате должна была находиться троица, которую он снял сквозь стену. «Надо поручить Наровой проверить, все ли они мертвы», — напомнил себе Джегер.
Он подкрался к приотворенной двери чуть дальше по коридору и остановился в полушаге от нее. Изнутри доносились приглушенные голоса. Беседа. Кто-то, похоже, о чем-то пререкался по-английски. Кроме ливанского мистера Воротилы, в этом помещении явно были и другие люди. Он поднял правую ногу и сильным ударом распахнул дверь настежь.
Бурлящий в его крови адреналин и напряжение боя замедлили время до такой степени, что за одну секунду, казалось, можно было прожить целую жизнь.
Джегер обвел взглядом комнаты, отметив все детали обстановки за микронную долю секунды.
Четыре человека. Двое из них за столом.
Тот, кто справа, был ливанским дилером. На его кисти болтались золотые часы «Ролекс». Раздутый живот рассказывал историю долгих лет потакания своим желаниям. Он был одет в дизайнерский сафари-костюм цвета хаки, хотя Джегер сомневался в том, что эту одежду когда-либо «выгуливали» в реальном буше.
Напротив сидел чернокожий в дешевой на вид рубашке с воротником, в серых брюках и черных деловых туфлях. Похоже, организатор последней браконьерской вылазки.
Но возле окна лицом к Джегеру находилась основная угроза — два серьезно вооруженных парня устрашающей наружности. Вне всякого сомнения, это были опытные браконьеры — убийцы слонов и носорогов. Талию одного из них в стиле Рэмбо обвивала пулеметная лента. В руках он сжимал ПКМ [29] — российский эквивалент британского пулемета общего назначения. Идеальное оружие для отстрела слонов на открытой африканской равнине, однако не самый лучший выбор для ближнего боя.
29
ПКМ — пулемет Калашникова модернизированный. (Примеч. пер.)