Над пылающей бездной
Шрифт:
— И что же? — вставила Нарова.
— Во-первых, все, что имеет отношение к ЗПК, окружено тайной. Облавы происходят тут, но сама экспортная операция осуществляется из какого-то другого места, которое я никогда не видел. Я даже не знаю, как оно называется. Местных работников доставляют туда с завязанными глазами. Все, что они видят, — это грунтовая взлетная полоса, где они разгружают клетки с животными. Я всегда задавался вопросом — к чему такая секретность?
— И вы никогда не спрашивали? — не удержался Джегер.
— Спрашивал. Каммлер пояснил: в этом бизнесе такая высокая конкуренция, что он не хочет, чтобы конкуренты знали, где он держит своих обезьян непосредственно перед отправкой. Каммлер утверждает, что если бы они об этом узнали, то могли бы заразить животных какой-то болезнью. А доставка покупателю партии больных приматов плохо сказалась бы на бизнесе.
— Куда осуществляется этот экспорт? — снова спросил Джегер.
— В Америку. В Европу. В Азию. В Южную Америку… Все крупные города мира. Куда угодно, где есть медицинские лаборатории, занимающиеся испытанием лекарств на приматах.
Несколько секунд Каммлер молчал. Даже в тусклом освещении было видно, как сильно он обеспокоен.
— Я много лет пытался ему верить и считал это законным бизнесом. Но затем произошел тот случай с… мальчиком. Обезьян перевозят на экспортную фирму чартерным рейсом. На «Буффало». Возможно, вы знаете этот самолет.
Джегер кивнул.
— Его используют для доставки груза в места со сложными условиями посадки и взлета. На них летают американские военные. Грузоподъемность около двадцати тысяч фунтов [30] .
30
Около 9 тонн. Фунт — мера веса, равная 0,45 кг.
— Именно. Говоря о приматах, это означает около сотни клеток с обезьянами. «Буффало» перевозит обезьян отсюда на экспортную фирму. Он вылетает груженый и возвращается пустой. Но полгода назад вернулся с неожиданным грузом на борту. В нем был человек.
Кениг говорил быстрее и быстрее, как будто, начав, торопился выложить все, до единого слова.
— Это был ребенок. Кенийский мальчик лет двенадцати. Малыш из трущоб Найроби. Вы слышали об этих трущобах?
— Немного, — кивнул Джегер. — Они обширные. Насколько я знаю, там живет несколько миллионов человек.
— По меньшей мере, один миллион, — угрюмо кивнул Фальк. — Меня в тот момент здесь не было. Я уезжал в отпуск. Мальчик выбрался из самолета и спрятался. К тому времени, когда его нашли мои люди, он был уже полумертв. Но эти трущобы растят крепких парней. Только настоящий боец способен дожить там до двенадцати лет. Он не знал своего точного возраста. Как и большинство уроженцев трущоб. Там редко празднуют дни рождения. — Кениг содрогнулся, как будто ему было не по себе от того, что он хотел им сообщить. — Мальчик рассказал моим людям совершенно невероятную историю. Он сказал, что он сирота и его похитили. В этом не было ничего необычного. Детьми из трущоб постоянно торгуют. Но история этого малыша — в нее почти невозможно было поверить. — Кениг запустил пальцы в свои светлые волосы. — Он утверждал, будто их похитили и на самолете доставили в какое-то неизвестное место. Их было несколько десятков. Поначалу все шло не так уж и плохо. Их кормили, и за ними ухаживали. Но потом наступил день, когда им сделали какие-то уколы. Затем их поместили в огромную герметично закрытую комнату. Люди входили туда только в том, что малыш назвал космическими костюмами. Их кормили через щели в стенах. Половине детей сделали уколы, а половине нет. Та половина, которая не получила уколов, начала болеть. Сперва они стали чихать и страдать от насморка. — Фальк подавил позыв на рвоту. — Однако затем у них покраснели и остекленели глаза и они стали похожи на зомби — на живых мертвецов. Но знаете, что было самым ужасным? — Кениг снова содрогнулся. — Эти дети… умирая, они плакали кровью.
Глава 59
Рослый немецкий биолог сунул руку в карман, а затем что-то протянул Наровой.
— Это флешка. Фотографии малыша. Пока он был у нас, мои люди его сфотографировали. — Он перевел взгляд с Наровой на Джегера. — Я бессилен что-либо сделать. Это гораздо больше меня.
— Продолжайте, — подбодрила его Нарова. — Рассказывайте дальше.
— Я уже почти все рассказал. Все дети, не получившие уколов, умерли. Всех, кому уколы были сделаны, — выживших — вывели наружу, в окружающие джунгли. Там была вырыта большая яма. Детей расстреляли и столкнули в нее. В этого малыша пуля не попала, но он упал в яму вместе с мертвыми телами. — Кениг понизил голос до шепота. — Представьте себе — его похоронили заживо. Ему удалось каким-то образом откопаться. Была ночь. Он дошел до взлетной полосы и забрался в «Буффало». Самолет доставил его сюда… а остальное вы уже знаете.
Нарова коснулась пальцами руки Кенига.
— Фальк, это наверняка не все. Думайте. Это очень важно. Попытайтесь вспомнить какие-нибудь подробности… да все что угодно.
— Разве что вот еще такая деталь. Малыш сказал: по пути туда они летели над морем. Поэтому он предположил, будто все это происходило на каком-то острове. Вот почему он знал, что для того, чтобы выбраться, необходимо залезть в самолет.
— Где может находиться этот остров? — спросил Джегер. — Думайте, Фальк. Вспоминайте подробности — любые.
— Малыш сказал, полет из Найроби занял около двух часов.
— Крейсерская скорость «Буффало» — триста миль в час [31] , — заметил Джегер. — Это означает, что остров должен находиться в радиусе шестисот миль [32] от Найроби, то есть где-то в Индийском океане. — Он сделал паузу. — Вы знаете его имя? Как зовут этого малыша?
— Саймон Чакс Белло. Саймон — это его первое английское имя. Чакс — африканское. На суахили — «великие деяния Господа».
31
480 км/ч.
32
960 км.
— Хорошо, но что случилось с этим мальчиком? Где он теперь?
Кениг пожал плечами.
— Он вернулся в трущобы. Сказал, что только там будет чувствовать себя в безопасности и что у него там есть семья. Он подразумевал семью обитателей трущоб.
— Отлично, итак, сколько Саймонов Чаксов Белло живет в трущобах Найроби? — начал вслух размышлять Джегер. Уилл адресовал этот вопрос как Кенигу, так и себе. — Можно ли найти там двенадцатилетнего парнишку с таким именем?
Фальк пожал плечами.
— Их там, наверное, сотни. А люди трущоб — они заботятся друг о друге. Облаву на детей проводила кенийская полиция. Продали их за несколько тысяч долларов. Главное правило в трущобах — не доверяй никому, и уж точно не властям.
Джегер посмотрел на Ирину, а затем снова на Кенига.
— Итак, возможно, вы еще что-нибудь вспомните, прежде чем мы исполним побег в стиле Золушки?
Кениг угрюмо покачал головой.
— Нет. Я думаю, это все. Этого ведь достаточно, верно?
Все трое вернулись к автомобилю. Когда они к нему подошли, Нарова сделала шаг к рослому немцу и неловко обняла его. Джегер редко видел, чтобы она предлагала кому-либо простой физический контакт. Непринужденное дружеское объятие.