Над судьбой
Шрифт:
Приблизившись Зверобой понял, что это костер. "Какая наглость" возмутился волонтер, - армия Вэнса в двух шагах, а они спокойно запекают рыбу на углях. Два старика, давно уже не выходящих на Тропу Войны, мирно сидели возле огня, беззаботно беседуя. Эти двое не представляли опасности. Но вдруг рядом другие?
Следопыт бесшумно подполз к берегу и замер в трех десятках шагов от краснокожих. Первое, что бросилось в глаза - великолепный челнок на отмели. Натти быстро понял - рыбаки вовсе не беззаботны, они просто знают, что между ними и армией бледнолицых стоит сила. И
Порыв ветра донес запах горячей пищи. Защекотало в ноздрях. "Краснокожие должны уйти в Страну Вечного Покоя, - рассудительно размыслил Соколиный Глаз, - им уже все равно. Однако, если они успеют съесть рыбу, я останусь без ужина".
Он скользнул по дуге, опоясывающей костер и быстро пришел к выводу, что врагов всего лишь двое. Запах рыбы ускорил развязку.
За свою жизнь старому охотнику не приходилось видеть живого человека, который мог бы сравниться с ним в меткости стрельбы из оленебоя. Он не сомневался что найдется где-либо в селениях туземцев воин, стрела которого точнее поразит цель, чем стрела Натти. Но среди белых, он готов биться об заклад хоть с чертом, стрелять из лука так, как это делает Соколиный Глаз, не может никто.
Две стрелы угли почти одновременно. Добивать краснокожих не пришлось. Добыча оказалась невелика. Луки, стрелы, ножи, огниво. Побросав трофеи в челнок, он бережно завернул в кожаное одеяло одной из жертв печеную рыбу. Оттащив трупы в кусты и тщательно затушив костер, следопыт отчалил.
Вскоре он вновь пристал к берегу. Нарезав молодых ивовых прутьев он умело замаскировал свой челн, который даже с двух шагов стало трудно отличить от большого обвалившегося в воду куста.
Подгоняемый легкими, но точными ударами весла, челнок бодро понесся вниз по течению. Пренебрегая удобствами, его новый владелец разместился далеко от центра, полагая, что если какой-то досужий туземец и выпустит пару-тройку стрел в показавшийся подохрительным куст, то метить он будет туда, где Натти должен быть и где его нет.
Натаниэль чуть было не поторопился поздравить себя с тем, как ловко и умело он разобрался с этой проблемой, но осекся. Следопыт долго прожил в лесах. Он не стал обманывать себя: краснокожий обязательно будет стрелять по всей длине куста.
Река сделала поворот и взору открылось долгожданное зрелище: оба берега и водная гладь были покрыты бесчисленным количеством огней. С замиранием сердца Зверобой ринулся к своим. Армия рядом, он спасен!
Отрезвление наступило слишком быстро. Огни на воде?! Он не знал, что ответить себе. Подплыв ближе, Натти вытащил челнок на берег, разместил его в тайнике и стал осторожно пробираться вперед.
Это были враги. А где же армия Вэнса? Волонтеру удалось подкрасться еще ближе. Он должен был увидеть и запомнить все. Ведь он разведчик. На водной глади покоилось множество крупных плоскодонных лодок, весьма похожих на плоты. На них лежали разобранные пушки. Стволы, лафеты, колеса. Он насчитал не менее тридцати орудий. Виднелись мешочки зарядов картечи, ядра, бомбы, бочонки с порохом. Канониры находились тут же в лодках. Конные и пешие отряды сопровождения располагались по обоим берегам реки.
"У
В этот момент лавина дикарей двинулась на восток, навстречу армии Вэнса. Обойти и обогнать их было невозможно. С досадой разведчик вернулся к челноку. Неповоротливые плоскодонки, гонимые множеством весел, на удивление быстро неслись вперед и челнок следопыта едва поспевал за ними.
Многочасовая изнурительная гонка наконец завершилась. Следопыт узнал это место. Отсюда его увозили в плен. Возле слияния двух рек краснокожие причалили, стали выгружать орудия.
Зверобой подождал пока враги переправятся на южный берег, бросил на отмели уже ненужный челнок и поднялся на вершину самого высокого клена. Панорама развернувшихся событий открылась перед ним во всей своей полноте. Краснокожие жгли костры, им нечего было бояться. Подходили все новые и новые отряды, переправлялись через реку, занимали свои позиции.
Армия Вэнса, спрятавшись за укрытиями, полностью уступила инициативу противнику, готовясь к обороне.
Как только рассеялся туман, разведчику стало ясно, какую гигантскую ловушку приготовили краснокожие для армии. Назревала катастрофа. И забыв о собственной безопасности, Натаниэль спустился с дерева и быстро развел костер. Языком огня и дыма он стал передавать сообщение о страшной угрозе. В армии осталось немало следопытов - они поймут его.
В языке сигналов отсутствовало понятие "артиллерийское орудие". С обратной стороны не было ответа. От собственного бессилия разведчик взвыл. Раздались выстрелы. Краснокожие быстро разобрались в чем дело. Ведя непрерывную стрельбу из ружей и луков, они ринулись к северному берегу.
Чертыхаясь, следопыт уходил в глубь леса. Его до глубины души возмущала тупость офицеров, так никогда до конца и не доверявших волонтерам. Он сделал все что мог. Его совесть чиста. Из участника событий Натти вынужден был стать пассивным наблюдателем. Он играючи запутал свои следы, растворившись в чащобе.
Заговорила артиллерия армии. Нат так и не смог различить, где краснокожие спрятали свои пушки. Они умело сделали это. Зверобой напряг слух, он заранее знал ход еще не начавшейся битвы. И он с какой-то переполненной бессилием отрешенностью констатировал факты.
Орудия смолкли. Педанты, конечно же, они дали ровно дюжину залпов. После этого грохота, тишина стала давящей, раздирающей, невыносимой. Конница и пехота пошли в атаку. Натти было страшно. Он единственный, кто знает истинное положение дел. Он не смог предотвратить беду. В голове, так окончательно и не оформившись, метались мысли о Боге, о смысле жизни, о судьбе.
Натти казалось, что время замерло. Он прекрасно знал сколько должно пройти коротких мгновений до того, как сокрушительный залп орудий и ружей встретит ничего не подозревающих, упоенных близкой победой кавалеристов и пехотинцев. И знание это терзало его. Разве мог он один вместить в себя всю эту боль.