Надежда ''Дерзкого''

Файнток Дэвид

Матросы нехотя расходились. Я видел, что некоторым хотелось что-то сказать, но не дал им такой возможности и поспешил на мостик. Заперев дверь на замок, я рухнул в кресло. От вороха неразрешимых проблем голова буквально раскалывалась.

– Керрен? – позвал я.

– Слушаю, сэр! Чем могу быть полезен? – любезно откликнулся компьютер.

Я понял, почему командир Хэсселбрад предпочитал отключать у него разговорный режим. В заискивающем тоне компьютера было что-то неприятное.

– На холодильниках кодовые замки. Ты знаешь, где шифры?

– Да,

сэр.

Я подождал немного, но противная машина молчала, видимо, ожидая прямого вопроса.

– Где они, Керрен?

– В бортовом журнале, сэр. Командир Хэсселбрад записал. Вы заглядывали туда?

– Нет.

Какой же я идиот! Я тотчас же стал просматривать файлы журнала и вскоре обнаружил шифры к сейфу мостика и замкам кладовок с едой. В сейфе хранились электрошокер, пистолет и конверт с надписью «ключ от оружейного склада». Я положил все это в карман и, почувствовав себя немного увереннее, снова сел в кресло. Через полчаса вернулся Филип и радостно сообщил:

– Мясные и овощные консервы, сэр! Два полных контейнера! Пятьсот семьдесят четыре ящика по шестнадцать банок в каждом. – Довольный, он сел в кресло дежурного офицера.

– Неплохая находка, гард, – улыбнулся я.

Сразу стало как будто светлее и уютнее. Филип, глядя на меня, тоже весь расцвел. Я продолжил изучение бортового журнала.

– Эй, мостик? Командир? – донеслось из динамика внутренней связи.

– Кто это? – спросил я в микрофон. – Ты что, не знаешь, как надо докладывать?

– Нет, сэр. Впервые звоню на мостик. Это Акрит.

– Вот что ты должен сказать: докладывает матрос Акрит, сэр!

– Докладывает матрос Акрит, сэр! – повторил он, подражая моим интонациям, как попугай. – Э… Понимаете, на борту семьдесят шесть пассажиров, сэр, среди них эти чертовы ссыльные. Пришлось врезать одному из них по чайнику, чтобы отвязался от меня. Ссыльных тридцать девять, довольно много стариков и совсем мало нормальных пассажиров. Список у Джабура.

– Хорошо. Пусть Джабур принесет список. А ты со своими помощниками убери мусор на всех трех уровнях. Это приказ!

– Есть, сэр.

Я положил микрофон и предался размышлениям. Итак, на корабле семьдесят шесть пассажиров, четырнадцать матросов, Филип, инженер и я. Всего девяносто три человека. Если каждый будет съедать по банке консервов в день, запасов хватит дней на сто. Кое-что будет давать гидропоника. В любом случае времени у нас в обрез. Надо строжайшим образом охранять пищевые запасы.

– Мистер Таер, вы заперли трюм?

– Нет, просто закрыл дверь, сэр.

– Почему?! – заорал я.

– Но, сэр, вы приказали только осмотреть трюм и сделать инвентаризацию, а…

– Как зовут того матроса, который был с тобой?

– Ибарес.

– Он видел ящики с консервами?

– Да, помогал мне считать…

– Болван! Ты хоть на что-то способен?! – Я вскочил и побежал, крича на ходу: – Тебе ничего нельзя доверить. Вперед! Быстро!

Филип помчался за мной.

– В

трюм, сэр?

– Да! Черт возьми… Нет! Вначале к складу оружия!

Я с трудом отпер склад, «пугач» и пистолет отдал Филипу, а себе взял лазерную винтовку. Из склада мы бросились к шлюпочному отсеку, надели скафандры. В грузовом трюме нет вентиляции, воздух не регенерируется и входят туда лишь в скафандрах. Распахнув толчком дверь, я увидел тускло освещенный гигантский грузовой трюм по центру вдоль оси до самого носа. Отключив рацию скафандра, наклонился к Филипу и спросил:

– Где?

Он молча указал на противоположную стенку. До нее было метров сто. Я включил рацию на прием, жестом приказал Филипу сделать то же самое и начал осторожно двигаться по проходу. В наушниках послышалось тяжелое дыхание и чей-то голос произнес:

– Быстрее, черт возьми! Пора уходить, а то застукают!

По обеим сторонам трюма шли узкие проходы; между ними над контейнерами, через каждые двадцать метров, тянулись мостики. Я пошел по одному из них на голоса к противоположному проходу. У контейнера с консервами трое в скафандрах грузили ящики на тележку.

– Не двигаться! – крикнул я и поднял винтовку.

– Бежим!

Выкрикивая проклятия, воры начали разбегаться. Один помчался по проходу в сторону шлюпочного отделения, другой спрыгнул с мостика и затерялся среди ящиков и контейнеров, а третий пошел на меня с железным прутом.

– Стой! – крикнул я.

Он метнул в меня прут и угодил прямо в шлем. Посыпались осколки, я зажмурился и выстрелил. К счастью, дышать в трюме было легко. Я открыл глаза, но негодяя и след простыл.

– Сюда, сэр! – закричал Филип. – Он… Ох!

Я побежал на крик. Филип сидел на полу, держась за бок.

– Извините, сэр, – оправдывался он, – я метил в другого, а этот незаметно подбежал и отправил меня в нокаут. Они ушли.

– Ушли?! – Я схватил его за шиворот и поднял на ноги. – Чтоб тебя… Чертов гард! Где пистолет?! Где «пугач»?

Филип побледнел, с ужасом осмотрелся.

– Я… Они… Он подобрал их, сэр, когда я упал.

Потрясенный, я не мог вымолвить ни слова.

Устав квалифицирует открытое неповиновение матроса командиру как мятеж. Что же говорить о вооруженном сопротивлении? Незаконное приобретение или хранение огнестрельного оружия влечет за собой пожизненную ссылку на спутник Юпитера Каллисто для гражданских лиц и смертную казнь – для матросов.

А теперь на корабле начался вооруженный бунт. И все из-за Филипа.

– Я выстрелил в одного. Он пробегал мимо тебя? – спросил я Филипа.

– Кажется, я видел только двоих, сэр.

– Кажется! – передразнил я его. – Значит, третий где-то здесь.

Мы пошли по трюму. Я держал наготове винтовку, но она не понадобилась – третий лежал ничком под мостиком. Голова у него была прострелена. Я приказал Филипу взглянуть на раненого. Филип вернулся бледный. Оказалось, что матрос убит и глаза его уже остекленели.