Надежда Дурака
Шрифт:
— Это будет смертным приговором. Черепа убьют всех, как только они ступят на берег — или того хуже.
— Я это знаю. Король это знает. Даже люди, требующие высылки беженцев, это знают. Проблема в том, что большинству все равно.
— Как они могут так думать?
— Трудно думать о других, когда ты беспокоишься о своей собственной жизни. Некоторые даже говорят, что отказ в предоставлении убежища помешает эгрилам приехать сюда. Это, якобы, удовлетворит их жажду крови. Это покажет, что Мейгор друг Эгрила, а не враг.
—
— Полностью согласен, — сказал Ралем. — Я сам в этом не сомневаюсь, но есть влиятельные голоса, которые утверждают обратное, и это ставит короля в трудное положение. Он никогда не был любителем сражаться. Когда-то он прислушивался к моим словам, но не сейчас. Я не знаю, что он решит.
Тиннстра закрыла глаза, борясь с желанием заплакать. Она больше не была той девушкой. Она не могла быть такой, не сейчас, когда от нее зависела Зорика. Если бы только у нее была хоть какая-то идея, что делать.
— Что случилось с Аасгодом? — спросила Анама.
— Я была с ханранами, когда он появился с Зорикой. Черепа напали, и мне удалось сбежать с ними обоими. Нас свела вместе чистая случайность.
— Я имела в виду, как он умер? — Голос Анамы был едва громче шепота.
Тиннстра глубоко вздохнула, не желая заново переживать прошедшую неделю:
— Его ранили, когда он спасал Зорику из замка. Он должен был умереть от этих ран, но он продолжал идти — поддерживал нас всех. Но нас преследовали Черепа и двое Избранных. Они догнали нас в Котеге. Аасгод пожертвовал собой, чтобы позволить нам с Зорикой сбежать.
— О. — Анама закрыла глаза и ущипнула себя за переносицу. — Большая потеря для всех нас. Я надеялась, что он доберется сюда. Все было бы по-другому, если бы он...
Ралем обнял ее:
— Мы справимся без него. Я в тебя верю.
— Послушайте, — сказала Тиннстра, — это большая потеря, но мы можем оплакать его позже. Сейчас важно вытащить отсюда Зорику.
Остальные обменялись взглядами.
— Что? — Тиннстра почувствовала, как растет ее разочарование. — У вас наверняка есть план? Выход из этой передряги? Вы же не просто надеялись, что все магически исправится само собой, да?
Ралем помолчал, глубоко вздохнул и кивнул:
— У Аасгода был другой план.
— И какой? — спросила Тиннстра, наклоняясь вперед.
— За годы до вторжения Аасгод знал, что эгрилы наращивают свою армию. Он знал, что Рааку использует силы, намного превосходящие все, что было в распоряжении Джии. Он знал, что, когда начнется атака, Джия проиграет. Он верил, что это будет началом Секановари.
— Секановари? — повторила Тиннстра. — Последней войны? Войны Богов? — Она посмотрела на остальных, думая, что это какая-то шутка. Никто не улыбнулся.
— Четверо против Одного, — сказала Анама. — Свет против Великой Тьмы.
— Чепуха, — сказала Тиннстра, потирая
— И все же Кейдж послал своего сына очистить мир для него, — сказал Ралем.
— Тогда почему Аасгод ничего не сделал, чтобы это остановить? Если он знал, что должно произойти, почему он был в Мейгоре, когда произошло вторжение?
— Он хотел повести Шулка на север — всех Шулка — и вторгнуться в Эгрил до того, как они будут готовы, но Кариин отказался, — сказала Анама. — Король не верил, что настанет Секановари. Он не верил, что эгрилы представляют какую-либо угрозу, а если бы и представляли, он верил, что Шулка и Гандан их остановят.
— Они этого не сделали. — Тиннстра слишком хорошо это знала. Большая часть ее семьи погибла при Гандане.
— Как я уже сказал, Аасгод знал, что их победа неизбежна, поэтому он предпринял… некоторые меры.
— Какие?
Голос Анамы стал тише:
— Зорика и ее брат.
— Его великим планом по спасению Джии были двое детей? — Тиннстра не могла поверить в то, что услышала.
— Не просто детей, — сказала Анама. — Он сделал так, чтобы они родились с силой старого мира, которая была бы не меньше, чем у Рааку.
Тиннстра внезапно почувствовала тошноту:
— Что ты имеешь в виду, «он сделал»? Что именно он сделал?
— Он рассказал тебе о воде из колодцев Чикара?
Тиннстра вспомнила зеленую воду во флаконах, которые нес Аасгод:
— Он сказал, что она закончилась.
— Пока королева, жена Кариина, была беременна близнецами, он заставлял ее пить эту воду каждый день. Она купалась в ней. На ней готовили еду. По комнате даже стояли чаши с водой, чтобы сам воздух был пропитан им. Аасгод хотел убедиться, что магия из колодца впиталась в детей, пока они росли в ее утробе. Он использовал каждую каплю, которую смог выделить.
— Но это означает, что уже пять лет назад Аасгод знал, что Эгрил собирается напасть. Может быть, даже больше — и это был его лучший план? — Тиннстра считала его таким мудрым... но чтобы он сделал такое? — Как мог любой человек так играть жизнью ребенка?
— Мы переживаем отчаянные времена, Тиннстра. — Лицо Анамы посуровело. — Ты видела мертвых, оставшихся после пробуждения Эгрила.
— Это все равно чудовищно, — сказала Тиннстра. — И безумно. Зорике всего четыре года. Пройдет почти десять лет, прежде чем какая-либо ее сила материализуется. Наверняка он не планировал ждать до тех пор, чтобы дать отпор? Мы все будем мертвы.