Надежда (Книга стихов)
Шрифт:
И с девятого
этажа
На согласье асфальта и неба
Не нарадуется душа.
70
ЧТЕНИЕ
I
...Он все еще кочует,
Под звездами ночует,
Бичует, и врачует,
И чует, что линчуют.
И никуда не скрыться...
Еще одна страница.
Еще одна девица
Стремится исцелиться...
Мне все давно известно,
Я знаю день и место,
Но все ж надеюсь честно
На исправленье текста.
Но
И бревна в гору тащат...
Не надо мне про гвозди...
Глаголь, второй рассказчик!
...И вновь каленных лечит,
Талдычит, бисер мечет...
"А вдруг не изувечат?"
Надеюсь целый вечер.
И вот, пока кочуя,
Он жить велит по-птичьи,
Я пропущу про чудо,
Зато запомню притчи.
К чему престол небесный
И ангельская свора,
Когда была в нем бездна
Таланта и простора?!
Была в нем прорва чувства.
И мне, ей-богу, грустно,
Не веруя в Иисуса,
Так веровать в искусство.
70
II
Евангелья от Матфея,
От Марка и от Луки
Читаю благоговея,
Неверию вопреки.
И все-таки снова, снова
Четвертым из всех задет,
Поскольку мне тоже слово
Начало всего и свет.
83
ОСТАНКИНСКАЯ БАШНЯ
Адмиралтейская игла
Стихам знакома исстари,
А мне близка, а мне мила,
Которая у Выставки.
Вокруг - панельные дома
И реже - знать кирпичная,
А надо всем она одна,
Такая непривычная.
Когда темно, когда светло,
Когда в тумане слепо,
И днем и ночью, как сверло,
Она буравит небо.
Я на девятый влез этаж
И дверь закрыл наружу,
Чтоб вечных не решать задач
И не морочить душу.
Какая, господи, тоска,
Как холодно и страшно,
Что вдруг до чертиков близка
Останкинская башня.
И молча распахну окно,
И млею перед нею,
Как будто ближе - никого
И никого - роднее...
71
УЧИТЕЛЬ
Учитель болен был и недоволен,
Мои стихотворенья разносил,
А я терпел, как нерадивый воин,
И даже снисхожденья не просил.
Была зима.
Учитель был простужен.
Дрожал в чужом нетопленом углу.
А я, чудак,
Надеялся на ужин,
На рюмку водки и на похвалу.
Он был худой.
Высовывались кости
Из ворота дешевого белья,
А мне казалось,
что ему все просто,
Что ниц пред ним повержена Земля.
Не потому ли,
Хоть об стенку бейся,
Хоть
В ответ цедит:
– Вы не бездарны, Берсы,
Как Лев Толстой никчемным сыновьям.
Тоски и боли поровну изведав,
Терпел стрезва,
терпел и во хмелю,
Терплю и нынче.
Средь живых поэтов
Его любил всех крепче и люблю.
Но если вдруг теперь мои похвалит
Стихи,
где шлаку больше, чем руды,
Мне хочется его обрезать:
– Хватит!
И горько мне от этой доброты.
72
СОБАКА ПОДЛЕЦА
В поселке под Москвою,
Где дачам нет конца,
Заходится от вою
Собака подлеца.
Ей не угомониться,
Не ест она, не спит...
Подлец лежит в больнице,
Кондратием разбит.
Не мелкий бес, а дьявол!
В лихие времена
Кровавый бал он правил,
Как полный сатана...
Все так... А вот, однако,
Не знаю почему,
Несчастная собака
Тоскует по нему.
Какою мерой мерить
Судьбу и суть свою?
И почему не верить
Безгрешному зверью?
И что мы, в общем, значим?
Мне черт-те сколько лет
Ни дачи, ни удачи,
Собаки даже нет.
А вроде жил не праздно,
Не знал без строчки дня,
И не подлец. А разве
Любили так меня?
...Пес лает до упаду
Хоть кайся, хоть реви,
Хоть сочини балладу
О странностях любви.
72
БАЛЛАДА О БУТКОВЕ
1
В благодатном веке
Без гроша, тишком,
Частию в телеге,
Частию пешком
В Петербург добрался
Юноша Бутков,
И ему достался
Худший из углов.
Жизнь в углах неладна,
Смрад в углах и страх.
Надобно таланта
Не пропасть в углах.
2
От солдатской доли
Откупившись в долг,
Стал писать в неволе,
Но велик ли толк?
Вроде достоверный
Сочинит рассказ
"Нет, не Достоевский!.."
Слышит всякий раз.
3
Не дурак, не лодырь,
Хоть не в меру пил,
Он и впрямь не Федор
Достоевский был.
У того дорога
Из углов крута:
С плаца до острога,
Дальше - в рекрута...
И хотя в падучей
Сотрясалась плоть,
Но ее получше
Охранял господь.
4
Был Бутков напуган,
Нелюдим и зол.
Как за нитки - кукол,
Прототипы вел.
Дело шло не ходко,
И пришли в свой срок