Надежда
Шрифт:
На этот раз Миша не имеет мой мозг, зачем мы в это влезли. Он прекрасно понимает цену этого дела. Это вызов нам, отставным полицейским. Дело чести, так сказать. Сможем, найдем – герои, не найдем – зря эту землю топчем. Вызов принят, надо действовать. От той информации, которую добывает Таня, очень многое зависит. То, что преступников двое, и так понятно. Но вот кто они? Какая у них профессия?
– Миша, слушай, нам понадобятся еще люди.
– Группа из Загорска уже здесь. Приехали сегодня утром, ждут наших указаний.
– Тогда
Из подъезда вышла Таня и подошла к нам. Теперь в ее взгляде была злость. Она готова рвать и метать.
– Итак, – начала она, открыв блокнот. – Запахи. Первая девочка почувствовала только духи, причем очень сильный спиртовой запах, как будто только что надушился, вторая учуяла мазут. Или бензин. В общем, какое-то топливо, но у нее была ассоциация с мазутом. Руки. Жесткие и грязные, пальцы короткие. Грязные руки не в смысле немытые, а грязь въелась. Это отметили обе девочки, потому что сначала он долго и тщательно мыл руки. Дыхание. Прерывистое. Понятно, что они должны были часто дышать, но частое дыхание было и до преступления. И оба преступника вошли в квартиры вместе с жертвами. А еще у них пропали кубки и грамоты. У меня все.
– Как девочки? – спросил я.
Хотя и так понятно.
– Нормально, если можно так назвать их состояние.
– Понятно. Грустно все это.
– Леш, у тебя, что, никаких эмоций?
– Никаких. Вообще. Раньше были, когда только работать начинал, а сейчас уже нет.
– А я сейчас сорвусь, – Таня посмотрела на нас, типа, давайте, сыщики, думайте.
Михаил посмотрел на меня. Я взял Таню за руку, отвел к машине и посадил внутрь. Слазил в багажник, достал бутылку коньяка и отдал Тане.
– Пей.
– Ты чего?
– Пей или у тебя сейчас истерика будет.
Она посмотрела на своего отца, как будто прося одобрения.
– Пей, пей, Танюш, лучше будет.
Она открыла бутылку, сделала хороший такой глоток, выдохнула и поперхнулась. Откашлялась и сделала еще глоток. Ее состояние заметно улучшилось.
– Леш, ты думаешь о том же, что и я? – спросил тесть.
– И о чем же ты думаешь?
– Они автомеханики. Или работают с машинами, механизмами. Таня хихикнула из машины, значит, развозит. Это хорошо.
– Ты прав, они работают с машинами. Но не автомеханики. Если они задыхаются, поднявшись на третий и четвертый этажи, то, значит, ведут сидячий образ жизни. Автомеханик много двигается, физически развит. А эти двое – нет. Они водители.
– Водители чего?
– Большегрузных машин российского и советского производства. Иномарки сейчас чинятся в дилерских центрах или специализированных местах. А вот «наши» легче самому починить. Поехали на стоянку дальнобойщиков. Я – за руль, а то Таня больше не водитель.
– А что с группой?
– Нужна информация, о чем допрашивали девочек из Загорска. Если задавали такие же вопросы, то нужны ответы. Если нет,
– Понял, ща я им позвоню.
Сел за руль, Миша с Таней сели сзади. Поехал на стоянку дальнобойщиков. Она у нас с противоположной стороны города относительно коттеджного поселка. Заехали на стоянку, где было шесть фур. Все иномарки. Сразу же к нам подошли два человека с монтировками. Поодаль стояло еще четверо, готовые броситься на помощь первым двум. Эх, ребята. Похоже, достают вас. И мы такие на черном внедорожнике, молодцы. Вылез из машины.
– Чего надо? – последовал вопрос.
– Вопрос есть, – ответил им громко.
– Задавай.
– Среди вас есть такие, от которых мазутом воняет?
Двое с монтировками сразу расслабились, поняв, что мы приехали с миром.
– Нет таких.
Из тех четверых, которые стояли поодаль, отделился один и подошел.
– От меня раньше воняло очень сильно. Я тогда на «Камазе» ездил. Чинил его сам, так дешевле и быстрее. Весь провонял. Сейчас «Вольво», другое дело. Его чинят в специализированных центрах, самому не надо лазить. Прошло уже почти три года, как машину сменил, а до сих пор немного пахнет. Чего я тогда ни делал, даже флакон духов на себя выливал. А все равно пахнет.
– А если машина в дороге сломается? – спросил Миша.
– Звоню в сервис, они высылают мастеров.
– Спасибо за информацию, – я достал банкноту с Хабаровском и протянул мужику.
– И вам спасибо, – забрал деньги и протянул свою визитку. На визитке был его позывной, имя и номер телефона.
Вернулся обратно в машину, и мы уехали. Отъехал пару километров, остановился и обернулся назад.
– Все слышали? – спросил.
– Все, – ответил тесть.
– Они такие сильные! – хохоча, сказала Таня.
Бутылка была уже полупустой.
– Тогда ждем информацию от группы и начинаем напрягать ГИБДД.
– Зачем ГИБДД? – спросил Михаил. – Пусть вторая группа работает по автомеханикам и дальнобойщикам. Пусть все работают и держат нас в курсе. То, что они уже все отработали раньше, ничего не значит. Дали бы сразу всю информацию, мы бы их не напрягали.
– Согласен. Связывайся с ними.
Он взял телефон, набрал номер и включил громкую связь.
– Голубев слушает.
– Синицын это. У нас тут есть версия.
– Выкладывай. Нам сейчас все важно. Я ребят уже отправил к девочкам в Загорске. Информация будет позже.
– Девочки не будут разговаривать с мужчинами, – вставила Таня.
– Я догадался, – ответил Голубев. – Там с ними наши девушки поговорят. Да, Леша, у меня в отделе теперь есть девушки. Сиди там и завидуй.
– Необходимо как можно быстрее опросить всех автомехаников городов, в которых произошли преступления, – сказал я, проигнорировав его реплику.
– На предмет их алиби на время совершения преступлений. Это первое.