Надежда
Шрифт:
— Может быть, сударыня, вы оставите ее у себя? — обратился он к Настасье. — По-моему, она вам будет очень к лицу.
— Благодарю, не надо — решительно отказалась Настасья. — Такие украшения богатым барыням впору, а нам ни к чему.
— Ну так хотя бы иконки возьмите, — предложил Василий, но этому решительно воспротивился Патапий Иваныч:
— Нет, нет! Как же можно молиться образам из разоренного храма? Грех один да позор!
— Ну что ж, должен признать вашу правоту, — развел руками Василий. — И в таком случае нам остается одно —
— Погодите, а как же пообедать? — воскликнул Илья. — Жена такую похлебку сготовила — пальчики оближете!
— Нет-нет, нам и впрямь пора, — вмешался дон Альфонсо, которому показалось, что его спутники уже готовы внять уговорам и остаться на обед. — Не забудьте — мне еще засветло нужно доехать до Новой Мангазеи.
— До Новой Мангазеи? — рассеянно переспросил Дубов. — Да-да, конечно же!
Бросив мимолетный взгляд на сыщика, Васятка понял, что тот уже каким-то образом связал находку на огороде с путешествием дона Альфонсо.
Тем временем кладоискатели бережно погрузили свою находку в карету и, сердечно простившись с хозяевами, последовали за сундуком. Максимилиан взмахнул кнутом, и карета покатилась по пустынной Боровихинской улице. Патапий Иваныч, Настасья и Илья глядели вослед карете, пока она не скрылась из виду.
Нынешний день для отца Александра тянулся длинно и скучно, особенно в отсутствие верного друга Васятки. Пожалуй, единственным событием, как-то выбивавшимся из обычного течения, был визит чиновников градоуправления.
— Сходить прогуляться? — вслух подумал отец Александр. И сам же себе ответил: — А отчего бы и нет.
Сказано — сделано. Заперев храм и бережно спрятав огромный ключ в не менее огромном кармане рясы, священник не спеша двинулся по Сорочьей улице.
Около соседней избы он остановился, хотя с недавних пор всякий раз убыстрял шаги, проходя мимо этого места. Но на сей раз отец Александр не только остановился, но даже в задумчивости облокотился о ветхий забор, словно бы чего-то или кого-то ожидая.
И точно — вскоре двери избы отворились, и на крыльцо вышел человек. Но то была не Матрена, которая несколько дней назад обнаружила в сенях неизвестного покойника, и даже не ее законный супруг Иван, а куда более важная особа — в недавнем прошлом начальник Сыскного приказа, а ныне боярин и советник самого царя Путяты.
— Ба, Пал Палыч, — несколько преувеличенно обрадовался отец Александр. — То есть, пардон, боярин Павел! Вот уж кого не чаял встретить…
— Да, знаете, решил еще раз глянуть на место происшествия, — ответил боярин Павел, крепко жмя руку отцу Александру. — Вдруг в суматохе что-то упустил.
— Ну и как?
— Никаких новых улик, не стоило и заявляться, еще раз хозяев волновать. Матрена, бедняга, уж решила, что я пришел ее в острог везти… А вы куда, батюшка?
— Да так, прогуливаюсь, — отвечал священник. — Если желаете, могу вас проводить.
И
— Боюсь, что новости у меня для вас не самые утешительные, батюшка… Или вы позволите именовать себя Александром Иванычем?
— Да ради бога, — умеряя свой могучий бас, отвечал отец Александр. — Тем более что меня в миру и впрямь так зовут.
— Ну что ж, тогда сразу о мирских делах. Как вы понимаете, для меня нет никакой тайны, что вы — из тех же краев, откуда ваши друзья.
— Так я ж этого особо и не таю, — пожал плечами отец Александр. — Конечно, не трублю на всяком углу, но и не скрываю.
— Это я к тому, что вам есть, куда возвращаться, — продолжал Пал Палыч. — И советую вам… Да нет, прошу, умоляю — уезжайте.
— Неужто я вам так надоел? — прогудел отец Александр.
— Да при чем тут надоел, — не поддержал шутки Пал Палыч. — Мне стало известно, что за каждым вашим шагом следят самым пристальным образом. И более того, ваша жизнь в полном смысле висит на волоске.
— Ну, нашли, чем удивить! — несколько натянуто рассмеялся отец Александр. — Это я и так знаю. — И, резко посерьезнев, продолжал: — А вообще-то вы, Пал Палыч, наверное, правы — пора возвращаться. И не потому что следят или на волоске, а потому что не нужен стал я здесь. И там не особо нужен, но там — моя родина. Вот дождусь, когда мои земляки из поездки вернутся, так вместе с ними домой и подамся.
— И когда же они возвратятся?
— Трудно сказать, — призадумался отец Александр. — Может, завтра, а может, еще на пару дней задержатся.
— Тогда вам, Александр Иваныч, не следует их дожидаться, — гнул свое боярин Павел. — Поверьте, я нисколько не преувеличиваю опасность, может быть, даже преуменьшаю.
— Благодарю вас за заботу, Пал Палыч, — откликнулся отец Александр. — Но не могу же я вот так вот просто взять и исчезнуть. Я должен позаботиться хотя бы о Васятке…
— О Васятке не беспокойтесь, я его не оставлю, — перебил боярин Павел. — Вы в толк еще и то возьмите, что рядом с вами и его жизнь может оказаться под угрозой!
За разговорами отец Александр и боярин Павел прошли всю Сорочью улицу и свернули на другую, почти столь же тихую, разве что избы там стояли чуть ближе одна к другой и выглядели чуть нарядней.
— И потом, есть еще одно дело… — Отец Александр не только понизил голос еще больше, но и отвел Пал Палыча чуть не середину улицы, будто опасаясь, что их случайно услышат в каком-то из дворов. Благо уличное движение здесь было таким же, как и на Сорочьей. То есть никаким.
— Вы об Ярославе? — тихо переспросил Пал Палыч. — Да, вы неплохо придумали — приютить его у меня, потому что в мой дом никто не сунется. Но скажу вам откровенно — это не решение вопроса. Поверьте, я не боюсь, но и мое положение с каждым днем становится все менее прочным.