Надзиратель планеты Земля
Шрифт:
Ирония в том, что в его мире медицина давно научилась бороться с таким заболеванием, как рак. Оно ушло в прошлое, как оспа или чума на Земле. Но здесь… рак все еще является бичом этого мира, унося каждый год сотни тысяч жизней. Пугая хуже начала третьей мировой. Хуже страшилок о том, что такая страна, как Северные Штаты Америки, может завладеть оружием массового поражения.
Для него это заболевание никогда не представляло угрозы. По крайней мере, так он считал. Он всегда ощущал себя выше землян. Не лучше, но более продвинутым. Словно пастырь над стадом, если тут уместно это, почти библейское, сравнение. Тем более Найтвуд был уверен,
Как это могло с ним случиться? Он что, заразился от людей? Вдохнул с воздухом, как инфекцию? Это нелепо. Всего восемь лет. И хотя они отнюдь не пролетели, как день, а тянулись, словно маленькая личная вечность, он все еще воспринимал себя чужаком в этом мире. Считал себя жителем Октавии, а не Земли. Наверное, это странно, спустя восемь лет. Но он так и не смог прижиться здесь. А точнее, не захотел.
Никто не говорил ему, когда может закончиться его ссылка. Честно говоря, он даже не получил ни одного прямого подтверждения, что она вообще закончится, но он продолжал верить. Скудных намеков, которые изредка давал ему Сафлер, хватало для того, чтобы продолжать держаться за свою жалкую надежду. Надежду, что он вернется домой, и все будет, как прежде.
Но ни в одной из версий, даже самых мрачных, которые рисовало его воображение, он не умирал от давно изжитого, примитивного заболевания.
Ничего, это не конец. Все это ерунда по сравнению с настоящими проблемами, которые намечаются на этой планете. Ему просто надо поговорить с Сафлером. Он все уладит. Для Корпорации это не проблема.
– Спасибо, док. Мне надо идти.
Найтвуд встал, чувствуя некоторое облегчение от принятого решения. Лицо молодого врача вытянулось.
– Постойте, господин Александер. Но ведь мы еще не обсудили план лечения. Я должен назначить вам процедуры и препараты. Думаю, нам стоит начать с химиотерапии в неболь…
– Благодарю за заботу, док. Но у меня свой план лечения.
Прервать этого напыщенного докторишку на полуслове было приятно. Найтвуд развернулся и молча вышел, хлопнув дверью.
Он добрался домой только к ночи. Ключи от квартиры отыскались не сразу. Голова отчего-то кружилась. На этаже снова перегорела лампочка. Пытаясь наощупь вставить ключ в замочную скважину, он два раза уронил его. Руки дрожали.
Бросив пиджак на спинку кресла, Найтвуд, не включая свет, прошел к бару. Налил полстакана виски и опустился в кресло, развернутое к окну. На город уже опустилась ночь, и бесчисленные фонари освещали улицы белыми и желтыми огнями.
Его квартира находилась на последнем, пятом, этаже. Когда смотришь в окно, сидя в кресле, не видно улиц и людей. Только размытые световые пятна. Желтые – в окнах домов вдалеке. Белые и красные – от фонарей на автостраде Дексиди. Они постоянно движутся, оставляя на стенах цветные разводы: белые плывут в сторону центра города, красные – в обратную.
Найтвуд сделал большой глоток из стакана и поморщился. Он не привык пить чистый виски, безо льда. Но сейчас ему хотелось именно такого, – крепкого и теплого. Слишком теплого, почти до отвращения. Допив стакан залпом, он поднялся, чтобы снова наполнить его. Смертельно захотелось курить. Он бросил еще два месяца назад и держался неплохо. Никотиновые пластыри помогали большую часть времени, когда он не забывал наклеить новый.
Найтвуд открыл гардероб и начал в нем рыться. Он выкидывал наружу коробки с обувью, пока на самом дне не отыскал белую с красным. Сорвав крышку, он запустил руку в правый ботинок. Вот она, заначка. Наркоман всегда оставит себе лазейку, как бы твердо не утверждал, что бросает раз и навсегда. Правда, на Земле никотин не приравнивается к наркотическим веществам, как и алкоголь. Но он всю жизнь прожил на Октавии, где эти вещи можно купить только из-под полы у черных контрабандистов, которые привозят запрещенные вещества с других, «низких» планет.
Найтвуд опустился на пол, прислонившись спиной к двери гардеробной. Дрожащей рукой он поднес зажигалку к белому цилиндру сигареты, с упоением делая первую затяжку. Он пытался успокоиться, но сердце стучало под рубашкой истерично, не желая поверить, что все образуется.
Терпкие беловато-серые клубы поплыли в воздухе. Главное – не поддаваться панике. Все еще может обернуться в мою пользу. Те сведения, которые дал министр, крайне интересны. Они могут стать моим билетом отсюда. Когда-нибудь же они должны решить, что я сделал для них достаточно и заслуживаю отправиться домой? Но, уж во всяком случае, я не заслуживаю смерти. Только не сейчас, на этой чертовой планете, среди этой примитивной расы.
Я выберусь отсюда. Вернусь домой. Эта история имеет все шансы закончиться хорошо. Помни, кто ты, Найтвуд Александер. Помни, зачем ты здесь.
Он поднялся и прошел к зеркалу в ванной. Уперев руки в края раковины, глядя на свое отражение, Найтвуд отчетливо произнес:
– Я – Надзиратель над человеческой расой №3461. Планета Земля, Галактика Млечный Путь, система XY62Z в квадранте КО13584. Цивилизация класса 04 по шкале Демплера. Иначе говоря – примитивная.
Я работаю на этой планете под прикрытием специалиста-аналитика при Министерстве Обороны. Меня считают чертовски хорошим служащим. Моей задачей на этой планете является выявление потенциально опасных технологий, не соответствующих классу развития 04. Иначе говоря, технологий, способных навредить этому сектору галактики.
Я выявляю подобные научные открытия и технологии и докладываю в Центр по Контролю над Развитием Технологий в цивилизациях класса А. Под класс А попадают все человеческие расы, находящиеся на начальной стадии развития и способные причинить вред собственному виду и планете, на которой обитают.
Стандартное определение Надзирателя. Так может сказать про себя каждый из нас. Произнесенное вслух, оно отрезвляет, возвращает к реальности. Напоминает о том, кто я на самом деле и где мое место. Заученный ритуал, который я повторяю всякий раз, когда чувствую, что близок к тому, чтобы слететь с катушек.
Найтвуд перевел дыхание. Сигарета, которую он держал в руке, дотлела до фильтра и обожгла пальцы. Зашипев сквозь зубы, он бросил ее в раковину. Окурок потух. Боль слегка отрезвила. Допив виски, он вернулся в комнату. Пора браться за работу.
Глава 2. Протокол №17
Найтвуд отпер кабинет отдельным ключом. Окно было наглухо зашторено, не пропуская свет с улицы. В полной темноте он прошел к столу и опустился в кресло. Рука нащупала кнопку включения компьютера. Через пару секунд зажегся синий экран. Света хватало, чтобы подсветить клавиатуру. Найтвуд вбил пароль и стал ждать. В темноте яркое пятно экрана почти ослепляло, но он не стал включать свет. В темноте его жизнь не выглядит такой уродливой.