Наемник мертвых богов
Шрифт:
Не успел я удивиться, как на нас посыпался град камней. Толпа состояла не из одних только дураков, и никто не горел желанием вступать с нами в бой. Они предпочли забить нас на расстоянии. Но мы не пытались броситься на толпу или вновь укрыться в храме. Мы даже не уклонялись. Мы стояли и обалдело таращились друг на друга. Камни отскакивали от нас, не причиняя ни малейшего вреда. У наших ног уже образовалась изрядная куча камней.
– Что это значит? – изумленно спросила Халлис.
В воздухе свистнула стрела – и отскочила от ее волос. Я засмеялся.
– Пойдем отсюда! – я взял Ахатани за руку, перешагнул через камни и спокойно
Какое-то время в нас еще швыряли камнями. Один из камней отскочил прямо в лоб какому-то верзиле. Глядя, как он падает, я мельком подумал: «Поделом!»
– Чудо! – завопил кто-то в толпе, и после минутного колебания она истерически подхватила возглас. Перед нами расступались с тем же усердием, с каким только что пытались прикончить.
– Бессмертные… – шептали в размыкающейся толпе, – бессмертные… бессмертные.
– Что это такое? – тихо спросил меня Тенах.
– Ты же слышал, что люди говорят. Бессмертные. Я полагаю, это ненадолго.
Остается добавить немногое. Тенах в тот же день сложил с себя сан, оставив за собой только командование Боевым Орденом. Монастырь не был в восторге от идеи доверить столь важный пост мирянину, но им пришлось проглотить свое недовольство: Орден не потерпел бы никого другого. О, конечно, донос в столицу был отправлен, и я даже догадываюсь, кто именно повез депешу. Но она ничего не изменила. После такого явного и наглядного чуда Тенаха и пальцем тронуть боятся. Надо сказать, это не пошло ему на пользу. И так уже наше временное бессмертие пробудило в нем беспечность и легкомыслие. Я уж думал, он свернет себе шею, настолько не заботясь о собственной безопасности. По счастью, вчера он точил нож и порезал палец до крови. Ругался страшно.
Мечи выкованные так, как сказал Тенах, работают вовсю. Конечно, с Силами Зла таким оружием всерьез не сразиться, но против обычной нечисти они вполне годятся. У всех бойцов Ордена есть отметина, оставленная раскаленным клинком. По этой отметине их называют теперь Людьми Знака. У Тенаха тоже есть такая.
И еще одно. Я тут кое-что подсчитал, прикинул… Получается, что всей объединенной силы нас четверых не хватило бы взломать стену.
Нас было не четверо.
Нас было шестеро.
Свет
Когда вурдалак снова полез на меня, я что есть силы дернул его кастрюлей по голове.
Согласен, я дурак, каких поискать. Прав был, вероятно, мой Наставник Гимар, говоря, что я не воин-маг, а сопля в полете. Но кто бы мог на моем месте ожидать нападения в собственном доме? За последний год нечисть изрядно присмирела: громили ее часто и удачно. Но даже во время полного и невозбранного разгула нечисть не шастала по домам средь бела дня. И вот, пожалуйста! Наглость какая. До оружия мне рукой подать, да ведь чтоб до него добраться, сначала надо прикончить обнаглевшего вурдалака. А чтоб прикончить вурдалака, надо добраться до оружия. Ну, как же все замечательно.
Сомнительно, чтобы кастрюля произвела на вурдалака сколько-нибудь значительное впечатление. Он пер на меня, пыхтя, урча и сопя, с непреклонностью пьяного медведя. Вот уже несколько раз я пытался опередить его, но всякий раз опаздывал. И кто это выдумал, будто вурдалаки неповоротливы и медлительны? Мой заставил бы любого зайца сдохнуть от зависти.
Вурдалак бросился на меня, широко расставив руки. В последний миг мне удалось проскользнуть у него под рукой. Однако добраться до оружия мне и теперь не удалось. Проклятый вурдалак все время опережал меня. Мы кружили по кухне, как одинокий пельмень в кипящем масле. Кстати, о масле, сковородках и прочем. Все-таки я дурак. Как я мог забыть, что Ахатани собиралась готовить сегодня мясные рулеты с начинкой!
Я продолжал смертельный танец вдоль печки. Только бы вурдалак не понял, что интересует меня никак уж не печка, и даже не стена с оружием, а стол! На столе лежал целый ворох деревянных шпилек для закалывания рулетов. Только вчера я собственноручно сделал их из осины, благо более подходящего дерева в доме не нашлось, а тащиться среди ночи в лес у меня не было ни малейшего желания. Конечно, шпилька – не кол, но в умелых руках и шпилька сойдет. Жаль только, что они слишком легкие, чтобы их метнуть. Я сделал вид, что вурдалак оттесняет меня к столу. Пятиться было нетрудно: в своей кухне я каждую половицу знаю, не споткнусь. Главное, чтобы этот кровожадный паршивец не заметил за моей спиной того, что на столе лежит.
Край столешницы уперся мне в спину. Вурдалак ухмыльнулся плотоядно и надвинулся на меня. Когда его зубы клацнули рядом с моим носом, я отдернул голову, завел руки назад, схватил по шпильке в каждую и с силой вогнал их вурдалаку в глаза.
Вурдалак завыл дурным голосом и попытался выдернуть шпильки, но осина жгла ему руки. Я без помех миновал воющего ослепленного вурдалака, схватил со стены свой деревянный нож со сменным лезвием, и воткнул его упырю в сердце. Вурдалак дернулся и затих. Я пошатал рукоять, освобождая ее от лезвия, быстро вставил в нее новое на всякий случай и осмотрел вурдалака. Мертв.
Убедившись в его смерти, я сделал все, что полагается: развел чуть поодаль от дома два костра, отрубил вурдалаку голову, положил тело в один костер, голову в другой, вернулся в дом и наглухо закрыл все окна и двери: вонять сейчас начнет несусветно.
– Ахатани, – позвал я, – где ты? Вылезай. Все уже закончилось.
Боги, мертвые мои Боги, где же моя жена? Меня прошиб пот. Не мог ей вурдалак ничего сделать, я сразу с ним схватился, едва он вошел. Или, может, пока мы сражались, за моей спиной кто-нибудь…