Наемник пионерки Скворцовой

Кисличкин Михаил

На обратном пути походный порядок поменялся: впереди шла Катя, Илья теперь контролировал новобранцев, а Леха оказался замыкающим. Но попыток атак больше не было, твейсы снова как будто ушли под землю. Сопровождая новичков, наемники с Катей во главе выбрались из тутовой рощицы, миновали аллею и аттракционы и приблизились к куполу, где их ждал сюрприз…

Вихрь, замерший в нескольких метрах от входа в убежище, выглядел крупнее обычных твейсов. Но самым необычным оказался его цвет — зеленый, словно изумрудный. Илья вскинул было деструктор, готовый отрыть огонь, но его остановил Катин голос в наушниках.

— Не стреляйте! Подождите парни… я пока не понимаю, что это такое.

Пионерка сделала несколько шагов, остановившись

метрах в тридцати перед призраком с оружием наизготовку. Но тот не спешил нападать, хотя явно заметил наемников. Качнулся, медленно проплыв пару метров в сторону, а затем начал менять свою форму и цвет. Из светло-зеленого он вдруг стал желтым, потом просветлел почти до белого, а затем из его струящихся, сплетенных в одно целое воздушных потоков проявилось некое подобие фигуры человека. Илье даже показалось на секунду, что он увидел чье-то лицо, но затем призрак опять потерял форму, окрасившись в зеленый цвет, и поплыл к противоположному берегу, набирая скорость и отдаляясь от наемников. Вскоре он вовсе исчез из виду.

— Интересная хренотень, — вслух пробормотал Илья, но стоявший рядом Анатолий его услышал.

— Разрешите обратиться, товарищ командир!

— Говори.

— Мы эту зеленую «хренотень» видели. У дамбы, издалека.

— Благодарю за информацию, — кивнул наемник.

— Разрешите еще вопрос?

— Отставить вопросы! Мы прибыли. Вот этот купол — наша база, поговорим там. Следуйте за мной, товарищи.

Глава 8. Сорок сортов колбасы.

«Чем дальше, тем меньше мне всё это нравится», — думал Илья, глядя как Анатолий во время ужина засыпает Катю вопросами. «Новичков я еще понимаю, но Катя? Хотя нет, блин, я и советскую молодежь не понимаю. Возраст у нас с ними примерно один и тот же, но... Но у них в голове детский сад какой-то творится! Вероника еще ничего, скромничает, но Толян... Неужели ему может быть всерьез интересно, полетели ли коммунисты будущего на Марс и Венеру? Зачем он это спрашивает у Кати? У него разве здесь и сейчас других проблем нет? Какое ему дело до Марса? Вляпался в этот «пузырь» вместе с нами, одет, как колхозный тракторист на танцах. Жареные колбаски и борщ из пайка уплетал так, словно ничего в жизни вкуснее картошки и макарон не жрал. Но этого чудика здесь и сейчас интересует не то, куда он вляпался, нееет! И не его шансы выйти из передряги живым и общий расклад по ситуации, в которой он оказался. И даже не награда или деньги... Ему, блин, надо знать, была ли в светлом будущем экспедиция на Марс, и есть ли в Коммунистическом Союзе Наций человекоподобные роботы! Прямо как ребенок малый, нет слов. А ведь парню двадцать один год, он после армии. С критическим мышлением у новичков тоже беда — вон, слушают Катьку, раскрыв рот, и верят всему, что она говорит. Сказала им, что она руководитель миссии из коммунистического мира и готово дело — любое ее слово принимают на веру. В глазах восторг — как же, им живого коммуниста из будущего показали. Ребятки, алло, ну нельзя же быть такими наивными! Теперь понятно, почему эти повзрослевшие детки через десять лет понесут денежки в МММ, как мой батя в девяностые».

«Но новички-то ладно», — продолжал рассуждать Илья, молча сидя на контейнере из-под ЛРК в сторонке и наблюдая за разговором. «Катька опять теряется в ситуации, вот что плохо. У нас цейтнот, блин! Времени по ее словам осталось меньше двух суток. А чем она занимается? Веронику с Толяном надо было сразу по прибытии строить, говорить с ними четко и по делу. Похоже, наша вейга пока слаба как командир. Недоучили ее или она специфики не понимает. Сначала пыталась меня принудить к уважению, чуть ли не до мордобития дело довела. Потом, самоустранившись, дала нам с Лехой полную инициативу, потом сказала, что доверия нет, и стала изображать из себя заботливую старшую сестру-наставницу. А сейчас с новичками верной линии поведения найти не может. Вон, уже злится, губки потихоньку покусывает, понимает, что разговор пошел не туда. Сейчас ей все это надоест

и она на них наорет, что тоже вредно. Колебания генеральной линии в полный рост, от жесткости к разговорам-уговорам, а так не надо бы делать... Ей что, не объясняли в КСН главную офицерскую мудрость: куда солдата не целуй, у него везде задница? Раньше я как-то этого не замечал: сначала был слишком озабочен собой, потом думал, что это какой-то хитрый план и пионерке виднее. Но теперь-то ясно: похоже, у Катьки большие проблемы, она из-за них потихоньку «плывет». Внешне держит марку, а внутри растеряна. А ведь у нас через сутки полный «аллес капут». Может ей стоит помочь? А заодно попробовать перехватить командование в свои лапки. Когда дело дойдет до горячего, это не повредит. Только надо сработать аккуратно, без конфликта и подкопа под Катин авторитет».

Между тем, вейга продолжала отвечать на вопросы о своем мире, стараясь отделаться от наседавшего Толи общими словами. Илья давно подметил, что Катя не любит делиться лишней информацией о КСН с аборигенами. А может быть и не имеет права, не суть важно. Однако, кое что ей все-таки пришлось рассказать.

Оказалось, что человекоподобных роботов в КСН нет. Они просто не нужны, роботы в Катином мире создаются специально под конкретные задачи, а гуманоидное тело — это платформа универсальная и для решения узко-прикладных задач излишне сложная и неудобная. На Луне КСН давно построил базу и добывал какие-то редкие изотопы для энергетики. На Марсе побывало семь экспедиций, последние три провели там пять лет подряд, сменяя друг друга. Жить на красной планете можно, но лишь под куполом с искусственной биосферой. Собственная жизнь там тоже имеется в виде примитивных микроорганизмов. Есть основания полагать, что когда-то на Марсе имелась развитая цивилизация, но ресурсов для серьезных раскопок у КСН пока не достаточно, а обнаруженные тау-нейтринным зондированием артефакты очень старые и находятся на большой глубине.

— А яблони на Марсе росли? — осторожно спросил Илья. — Под вашим биосферным куполом?

— Вроде бы да, — задумалась Катя. — Впрочем, могу уточнить, — ее взгляд ненадолго расфокусировался, пока она делала запрос и считывала информацию с видимой только ей проекции шлема ЛРК на сетчатку. — Росли, сорт «сибирское наливное». А почему тебя это интересует?

— Да так... для общего развития.

— Подождите... Илья, а ты разве не Катин коллега из КСН? — удивился Толя.

— Нет, он из другого мира, — охотно ответила пионерка, которой надоело отвечать на вопросы новичков о КСН. — Илья и Алексей наемники, как и вы. Но их мирнаходится дальше вашего по вероятностно-временной шкале. Они из двадцатых годов двадцать первого века.

— Но почему вы нам об этом сразу не сказали? — встрепенулась Вероника.

— А вы не спрашивали, — заметил со своего места Леха. — Как только оказались в куполе, так ты сразу пристал к Кате с вопросами про бороздящие просторы космические корабли и марсианские экспедиции.

— Но откуда мы могли знать? — оторопел Толя. — Вы же выглядите, как бойцы из одного подразделения и одеты одинаково, все трое в скафандрах. Товарищ Скворцова сказала, что она командир экспедиции из коммунистического мира, вот мы и решили, что вы заодно.

— Не в скафандрах, а в ЛРК, — перебил его Илья. — Вам их тоже выдадут. А по существу пора заканчивать говорильню. У нас осталось совсем немного времени и тратить его на пустые разговоры — непозволительная роскошь.

— Но товарищ Скворцова...

— У вейги Скворцовой масса важных дел! — с нажимом в голосе заявил Илья. — Не стоит ее от них отвлекать. Заниматься вами предстоит мне! Я введу вас в курс дела и расскажу все, что вам нужно. Вы же еще не знаете ни хрена, и вопросы задаете дурацкие. Поэтому остаток дня и завтрашние сутки мы посвятим учебе и боевому слаживанию, а послезавтра начнется операция, для который мы все наняты. Ясно? А то думаете, хрен знает о чем…

— А о чем по-вашему, нам надо подумать? — тихо спросила Вероника.