Наемник. Цикл «Пираты Чёрного моря»
Шрифт:
Больше ничего интересного. Стариков и женщин я обыскивать не стал. Прибежал Ваня, притащил десятилитровую канистру с бензином. Я взял канистру у него из рук и вылил содержимое на трупы, потом привинтил немного крышку и сделал дорожку, чтобы можно было поджечь на расстоянии. Ванек молча следил за моими действиями, никак не комментируя их.
Мы спрятались за бетонной плитой и смотрели, как оранжевая змейка мчится к мертвым телам. Полыхнуло пламя и через пару минут в нашу сторону дунуло вонью горящей плоти.
– Фу-ууу! Зачем ты их поджег?! – наконец решил спросить Ваня. – Вонища такая!
– Лучше присядь, а то вдруг сейчас рванет чего-нибудь под телами, – посоветовал я.
– А
– Вот, – я поочередно достал из подсумка револьвер и пачку с деньгами.
Мешочки с «чем-то тяжелым внутри» я светить не стал. Во-первых, я жадный, а во-вторых, Ванька не тот человек, которому можно доверить тайну, у него язык без костей и этот болтун, запросто может спалить мою находку. Конечно, чисто, по понятиям, надо бы разделить найденное пополам, но если меня замучает совесть, то я лучше сделаю это потом, когда мы вернемся в родные пенаты. Так оно надежнее будет.
– Ух, ты. Какая лялечка! – Ванек тут же заграбастал револьвер и принялся им играться. – Повезло тебе! Знатный трофей.
– Дарю, – смилостивился я, легкомысленно махнув рукой. – Если нравится, забирай себе.
– Конечно, нравится. Это же Туарус девятьсот пятый, барабан рассчитан на пять патронов девять на девятнадцать парабеллум. Кстати, а запасных патронов не было?
– Нет, – развел я руками. – Хотя, может, и были, но я не нашел.
– А ты как мор пережил? – неожиданно спросил Ванька, закрывая рукавом нос. – У нас, в Керчи тела зараженных стаскивали в карьер за городской свалкой и там жгли, такая же вонища стояла. Полгода жгли!
– Повезло, – буркнул я. – Забухал я тогда, вот и пропустил начало Эпидемии.
Волну тяжелого смрада, горящей плоти, отнесло в сторону поселка, и дышать стало полегче. Но, видимо, кому-то из наших собратьев по оружию, вонь обугленных трупов тоже не пришлась по вкусу, потому что совсем скоро, я заметил, что в нашу сторону бегут трое бойцов.
– Вань, давай договоримся, что скажем, что мы стрелять начали, потому что заметили у одного из них возможно пояс шахида, а у другого пистолет. Идет?
– Конечно, бро! – кивнул паренек. – Только, учти, что пестик, я никому не отдам.
Ребенку в руки попала игрушка, и теперь, он с ней не расстанется. Спать будет с этим револьвером, кушать, в сортир ходить…пока не отстрелит себе чего-нибудь.
С бегущими в нашу сторону бойцами вышло весьма забавно, когда они поравнялись с дымящимися трупами, среди обугленного мяса начали взрываться патроны. Значит, все-таки где-то в карманах был БК к револьверу. Бегущие тут же брызнули в разные стороны и попадав на землю, принялись активно искать укрытие. В нашу сторону тут же посыпались ругательства и угрозы.
Я тихо ржал, сползая за бетонную стенку, Ванька тоже прыснул смешком, глядя, как наши собратья по оружию ныкаются по ямкам.
К застреленным мирным жителям я не испытывал никакого сочувствия. Турки нас что-то не сильно жалели, совершая набеги на южные границы, так чего же мне их жалеть?
Глава 4
Прибрежный турецкий поселок насчитывал около полусотни жилых домов, мужчин сейчас в нем было не больше дюжины, остальные в полном составе умотали пару дней в неизвестном направлении. Поэтому в охране поселка участвовали женщины. Именно одна из таких защитниц нанесла нашему воинству самые ощутимые потери, она расстреляла из автомата троих придурков из третьего взвода, которые вместо того, чтобы держать оружие в руках, стаскивали трусы с какой-то малолетки. Сестра этой девчушки, насильников и порешила, её никто жалеть не стал, и обеих сестер застрелили во время обстрела их дома.
Зачистка поселка продолжалась до обеда, всех выживших жителей согнали в одно место – пересохший бассейн, где оставили под присмотром охраны. Молодую и наиболее привлекательную женскую часть поселка охраняли, дополнительно, пару парней из первого взвода. Похоже, командование нашей шайкой решило, что хватит терять бойцов из-за излишнего спермотоксикоза у них.
Турецкое поселение зачистили, заняли их блокпосты на въезде и выезде из селухи, к причалу подошел небольшой сухогруз класса «река-море». Грузчики понемногу начали стаскивать все ценное к причалу, готовя трофеи к погрузке.
Спецуха погрузившись в свои багги, укатила в неизвестном направлении. Сейчас они разведают близлежащие селения, выявят самое богатое и незащищенное, и мы выдвинемся к его захвату. Вот такие вот современные реалии 2023 года.
Честно говоря, мне происходящее нравилось все меньше и меньше, как-то было много не состыковок. К примеру, спецуха. Двенадцать хорошо экипированных и подготовленных бойцов, со своим вооружением и техникой – две багги и двуосный КамАЗ. Что такого мог предложить им хозяин сухогруза, раз они согласились на этот рейд? В захваченном турецком поселке ничего особо ценного пока не нашли. Ну, разграбили полсотни домов, захватили кое-какую технику, провизию и прочие ништяки, но этого всего было так мало, что не получилось заполнить даже десятой части пустых трюмов. Значит, у Хозяина есть какие-то определенные цели, значит, есть что-то ценное, и спецуха должна это найти.
– Иваныч, ну, что готово? – дернул меня Ванька. – Пахнет так вкусно, что спасу уже нет терпеть.
– Пять минут, напарится, и будем хомячить, – пообещал я, глядя на прикрытую тряпкой крышку казана.
Казан, рис, специи и курей мы захватили в доме, где устроились на ночлег. Мы, это я, Ваня Тихий (капец, у болтуна Ваньки оказалась фамилия – Тихий), пулеметчик Серега Могила и Петрович.
Если по порядку, то после охраны лодок на пляже, и наше героического уничтожения группы вооруженных одним револьвером и одним ножом турок, нас с Ваньком послали на зачистку жилых построек, а чтобы нам веселее чистилось, дали в усиление двух бойцов из первого взвода – молодого бугая по имени Сергей, вооруженного ПКМом и его второго номера, низенького, худощавого мужичка, среднего возраста, который отзывался на отчество – Петрович. Разговаривал Петрович на жуткой смеси русских и украинских слов, родом он был с Кубани, но за глаза его звали – Хохол.
Меня в этой группе назначили старшим. Фронт работ определили просто: «Видите эту улицу», – сказал борода с РПК (все забываю, как его зовут), – «идете по этой стороне, а я с остальными по другой стороне. И смотрите, нас по ошибке не подстрелите, у этих хибар стены тонкие, пуля насквозь проходит».
Пулеметчик Серега был молчалив до безобразия, за те двенадцать часов, что я его знаю, он проронил всего два слова и оба матерных. Первое слово – собака женского рода, он изрек, когда рядом рванула граната, а второе – женщина с пониженной социальной ответственностью, когда я дернул его за ремень, оттаскивая от дверного проема, в который через секунду влетел залп картечи. На вид пулеметчику было лет восемнадцать – двадцать, он был высок, широк в плечах, с бледной кожей, светлыми волосами и пухлыми губами, которые вечно кривил и сжимал. Внешне очень походил на древнерусских богатырей, которых изображали на иллюстрациях к былинам. Странный был парень, как будто не из этого мира. Хотя, о какой к черту, норме можно рассуждать в мире, где все перевернулось с ног на голову?