Наемник
Шрифт:
– Это не так-то просто сделать, учитывая, что у нас еще есть и другие… Проблемы.
Карла пригвоздила смертоносным взглядом массивного мужчину, стоявшего со скрещенными за спиной руками и непоколебимым выражением лица, но завидев, что ни один его мускул не дрогнул, лукаво улыбнулась.
– Я знаю, что ты поможешь мне со всем разобраться, – томно заговорила Марино и, положив руки на широкие мужские плечи, продолжила шептать уже на ухо. – Даже ценой своей жизни.
После женщина отстранилась, наблюдая за реакцией помощника. Но та оставалась неизменной.
– А что с Бланко?
–
– У вас с Эрнандесом был уговор.
Марино звонко рассмеялась, перебивая мучительные стоны Армандо, коего уже волокли на выход.
– Скажем так… – помедлила женщина, задумчиво приложив указательный палец к своим темно-бордовым губам. – Бланко – пока что забота только самого Эрнандеса. Мы лишь будем делать очень заинтересованный вид. Пусть развлекается, пока может.
???????????????
На мероприятиях, чьими главными спонсорами выступали «добропорядочные» филантропы, Дамиан никогда не упускал возможности выпить стакан-другой неразбавленного виски, но не по причине того, что хотел напиться, а чтобы притупить раздражение. Добро и порядочность этих людей заканчивались там, где образовывались манящие сыпучие дорожки, отравляющие легкие, разум и все человеческое существо.
Когда Бланко был в начале своей кровавой карьеры, его интересовал вопрос: почему богатые люди не могли наслаждаться тем, что имели? Продолжать возводить империи честным путем, не отмывая деньги через подставные фирмы? Один ответ был до смешного банален – скука. Второй – прост: честный бизнес рос не такими быстрыми темпами и не приносил столько прибыли, сколько запрещенный.
Помещение гудело от смеха и восторженных хлопков, когда за покерным столом в центре просторного, окутанного легкой темной вуалью помещения кто-то сорвал куш. Наемник усмехнулся, заметив досаду на лице проигравшего, и сделал короткий глоток виски.
– Сыграем сегодня? – воодушевленно спросил Мануэль, пригладив волосы на голове.
– Позже, – Дамиан вздохнул и обвел взглядом увеселенных присутствующих. – Сначала Пабло.
– Дружище, что за заварушку ты планируешь?
– Хочу немного поворошить гнездо шершней, – ухмыльнулся Бланко. – То, что ты любишь больше всего.
Кастильо присвистнул.
Настрой Дамиана включал в себя положительные ноты с щепоткой смертоносности. В этот вечер он планировал вычеркнуть два пункта: настроить одного наркоторговца против другого, и, между делом, усмирить засевшую в коре головного мозга голубоглазую испанку, что, по великолепному совпадению, снова являлась организатором сие вечера. Уловить саму Селию наемнику пока еще не удалось. Зато объявился тот, кто способен был проглотить каждого в этом зале и не подавиться.
Пабло Гутьеррес представлял собой влиятельного бизнесмена, который инвестировал в инфраструктуру и логистику Испании, но то было лишь на одной стороне медали. На обратной же красовался сбыт и продажа наркотиков, привезенных прямиком из Португалии, где мужчину также почитали и боялись.
Бланко, вручив другу свой стакан, двинулся к намеченной цели. Шаги его были твердыми и не лишенными уверенности, когда он пересекал помещение. По пути парень отвесил несколько коротких кивков головой знакомым,
– Как тесен этот дерьмовый мир.
Несколько человек преградили путь Бланко, стоило ему оказаться всего в нескольких шагах от Пабло. Наемник остановился и засунул руки в карманы брюк в ожидании.
– Дамиан! – протянул мужчина, приветственно разведя руки в стороны. – Сто лет, сто зим.
Телохранители расступились, но парень остался стоять на месте. Гутьеррес тем временем раскуривал сигару, пуская в воздух кольца едкого дыма.
– Пабло, – кивнул Бланко.
– Какими судьбами пожаловал? – стекла затемненных очков мужчины блеснули, когда он чуть склонил голову, чтобы взглянуть на наемника. – Ты посещаешь такие места только по работе, не так ли?
– Я здесь по твою душу.
– Надеюсь, не с той целью, с которой ты обычно приходишь по чьи-то души?
Оценив юмор, Бланко беззлобно рассмеялся. Пабло протянул ему сигару, предлагая закурить, но тот отказался.
– Давай мы вот как поступим, – Гутьеррес доброжелательно похлопал парня по спине, и они медленно двинулись в сторону покерного стола. – Насладимся этим замечательным вечером. Сыграем, а после поговорим. Идет?
Идти против желания человека, который служил одной из ключевых фигур на шахматной доске, было бы глупо. Потому Дамиан согласился и изобразил тот же кураж, что исходил от Пабло.
Около двух лет назад наемник стал свидетелем того, насколько хладнокровен мог быть Гутьеррес с теми, кто решался обвести его вокруг пальца. Изначально тот нанял Бланко, чтобы он отыскал в Марокко и притащил одну крысу, задолжавшую немаленькую сумму и целую партию товара. Подумать только, насколько безрассудными могли быть люди, представляя, что они смогли бы укрыться от наркомафии. Когда Дамиан выполнил свою работу и привез в багажнике связанного по рукам и ногам, с заклеенным ртом глупца, счет в тот же момент пополнился, и парень уехал. Но вечером ему вновь позвонил Пабло, пригласив на разговор.
Разговор оказался на деле представлением пыток. Полностью обнаженный и изнеможенный, предатель был подвешен к потолку металлическими цепями; на некоторых участках кожи багровели крупные гематомы.
– Меня не волнует, почему ты решил предать меня, ссыкунишка, – хрипло вещал Гутьеррес, почесывая дулом пистолета свою голову. – Деньги на лечение мамы, на учебу ребенка, потрахаться с компанией шлюх – ты мог просто попросить у меня их, и я бы дал. Да, ты бы потом отработал, но и я бы не отказал.
В глубине души Бланко насмехался над порядочностью наркоторговца, но внешне не показывал ничего, наслаждаясь спектаклем.
– Но ты меня предал, – громче прежнего произнес Пабло и развел руки в стороны, после чего резко направил одну, в которой находился пистолет, на подвешенного. – Непорядок.
Мафия всегда была честна друг с другом. А если кто-то наглел больше позволенного, последствия носили не самый приятный характер. Лучшим исходом было, если тебя просто застреливали, в худшем, как сейчас – сначала издевались, доводили до потери рассудка, и только после этого дарили смерть в качестве подарка.