Наемник
Шрифт:
Если его убили?
От подобной мысли Селию едва ли не прошиб холодный пот. Тремор тронул конечности.
– Успокойся, – прошептала себе Веласкес, спрятав лицо в ладонях.
Послышался звук открываемой входной двери. Девушка подорвалась с места и направилась в коридор, остановившись в его начале.
– Дамиан…
Наемник повернулся к Веласкес, позволяя узреть результат человеческой жестокости во всей красе: кровь на лице, кровь на одежде, кровь на руках. И, несмотря на это, губы парня растянулись в
– Привет, глазки.
Она налетела на Дамиана и, не брезгуя, крепко обвила его шею руками. Парень оторопел, а после обнял Веласкес в ответ с таким же чувством, приподняв ее над полом. Пальцы зарылись в мягкие девичьи локоны, в нос ударила сладость, перебиваемая металлическим шлейфом запекшейся крови.
Бланко вернул Селии возможность стоять на ногах и заглянул ей в глаза.
– Ждала меня?
– Тебя надо отмыть, – проигнорировала вопрос Веласкес, без тени отвращения разглядывая Дамиана. – Это ведь не твоя кровь?
– Вперемешку. Как подруга?
– Напилась, чтобы заснуть. Она надеется, что твой друг лишится своего достоинства.
– Не лишился, но воспользоваться больше не сможет. Как и чем-либо еще.
Селия выдержала недоуменное молчание, дождавшись, когда парень скажет конкретней.
– Он мертв, Селия, – тяжело вздохнул Бланко, сбросив бомбер. – Что я могу тебе еще сказать?
Действительно, что еще можно было сказать на новость о смерти человека? Особенно о смерти того, кто ради своих корыстных целей поставил чужую жизнь под угрозу. Разум Веласкес, вероятно, руководствовался именно этим при переваривании информации, и потому сама она реагировала спокойно. Безумно спокойно.
– Становишься моей маленькой копией, – Дамиан говорил с гордостью и чуть прищуренными глазами, на губах играла волчья ухмылка.
– Что ты имеешь ввиду?
– Смерть больше не пугает тебя так, как это было сначала. Ты изменилась и продолжаешь меняться, но нравишься мне все больше.
Искрящееся напряжение повисло в воздухе. Они смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться и не в силах продолжать бездействие. Взгляды с глаз на губы, с губ на глаза. Короткие вздохи, короткие выдохи.
Бланко потянул девушку за собой в сторону ванной комнаты, и Селия, смекнув, к чему все шло, звонко рассмеялась. Эти улыбка и смех для наемника стояли всех денег мира, каждой пролитой им капли крови – он был в этом убежден, а она просто поддалась безумию.
Кран с горячей водой был выкручен парнем на полную. Шум бьющейся о темный кафель воды заполонил пространство. Дамиан стянул через голову испорченную футболку, что чуть позже определенно полетит в мусорный пакет. Накаченное тело манило и впечатляло, и Селия не сдержалась: подошла к нему, осторожно скользнула ладонями по рельефу мышц. Грудная клетка наемника тяжело вздымалась, на шее пульсировала венка.
– Что? – лукаво ухмыльнулась Веласкес, потянувшись к ремню.
Бляшка звякнула, язычок молнии был медленно потянут вниз. Возбуждение Бланко уже рвалось наружу, но в таком виде он не мог позволить
Овладеть ею.
Мог бы, но не хотел. Потому мягко убрал девичью руку и, самостоятельно избавившись от одежды, зашел в душевую кабину, подставив себя горячим струям. Они обжигали не сильнее бушевавших к Веласкес чувств. Розовые потеки вихрем закручивались и исчезали в сливном отверстии, пока пар заполонял стекло, делая изображение вне кабины искаженным и мутным.
Бланко ополоснул лицо и взъерошил волосы, когда спиной ощутил женскую грудь. Горошины сосков, дразня, коснулись разгоряченной кожи парня, приведя в состояние короткого замыкания каждое нервное окончание и к чертям полетевшие тормоза.
Развернувшись, Дамиан жадно впился в губы Селии. Та в ответ довольно промычала, ведь ждала этого момента не меньше. Крепкие руки подхватили девушку под ягодицы и оторвали от пола, нетерпеливо прижав к стене. Прохладная поверхность отрезвила лишь на жалкую секунду, но и та потонула в животной страсти.
Они не могли сдерживаться, добровольно отдаваясь сладостной, порочной бездне. Веласкес притягивала наемника к себе все ближе, раздраженная тем, что между ними еще существовало какое-то пространство, а он молился на свою выдержку, что девушке, казалось, и вовек не сдалось.
Головка члена уперлась в истекающее лоно. Дамиан не спешил. Селия в отместку прикусила его губу. Парень усмехнулся, сжалился, и медленно погрузился во влажную плоть.
– Издеваешься? – выдохнула Веласкес, желая большего.
– Наслаждаюсь.
Он неспешно насаживал ее на свое стоящее колом естество, упиваясь томными вздохами, любуясь прилипшими к лицу и плечам волосами, одаривая подрагивающую женскую грудь жгучими поцелуями.Его кара, его смерть, его мятежная кончина.Лицо девушки раскраснелось, как и истерзанные губы, от которых просто невозможно было оторваться.
В какой-то момент все прекратилось. Дамиан поставил Селию на ноги и, предвидев последующее разочарование, резко завернул ее к себе спиной, заставив упереться руками в стеклянную дверь кабины. Затуманенное сознание не позволяло Веласкес возмущаться, но она и не собиралась. Возбуждение накрыло по новой, когда к сочным бедрам прижался налитый кровью член. На этот раз Бланко не медлил – вошел сразу и задвигался несдержанно, проникая глубоко, задевая все возможные чувствительные точки влагалища.
– Я смотрю, кто-то любит погрубее, – хрипло шепнул он на ухо девушке, чем спровоцировал табун мурашек.
Руки соскальзывали, ноги подкашивались от восхитительного, доставляющего неземное удовольствие напора. Дамиан двигался грубо, больше не пытаясь совладать со своей необузданной дикостью, и срывал с губ Веласкес все более громкие, пошлые стоны.
Он собрал ее волосы в кулак и потянул на себя.
– Скажи, что ты моя, – прорычал парень, продолжая нещадно вколачиваться в податливое тело. – Скажи, Селия.