Наемник
Шрифт:
Но все же Джо честно рассказал:
– Макс, я родился в той же касте, что и ты - самые заурядные родители, братья и сестры. Они влачили существование на доход, который гарантирует этот самый основной уровень, днями напролет смотрели телевизор, принимали транки, чтобы чувствовать себя счастливыми. И считали меня сумасшедшим, потому что я этого не делал. Мой отец принадлежал к той категории отцов, которые тут же берутся за ремень, если только чадо усомнится в школьном принципе «Что было хорошо для отца, то хорошо и для меня». И, конечно, они были без ума от сражений. Словно наяву вижу, как все собрались у телика и затаив дыхание смотрят на экран,- Джо Мозер чуть заметно усмехнулся.
– Вы говорите так, будто не в восторге от своего ремесла, капитан,- заметил Макс.
Джо поднялся на ноги, отставив недопитый коктейль.
– Я сделаю это эпическое повествование коротким, Макс. Как ты сказал, есть только два достаточно надежных способа повыситься в касте - это нахождение или в Военной, или в Религиозной категории. Но, подобно тебе, я тоже не перевариваю вторую.- Джо Мозер, поколебавшись, закончил: - Немного было общественных систем, Макс, где человек, будь он умным или хитрым, хорошим специалистом или приспособленцем, храбрым или сильным, но смог бы проложить себе путь наверх. Не знаю, к какой именно группе принадлежу я лично, но я восстал против участи находиться в низшей касте расслоенного общества. Ясно я выражаюсь?
– Да, сэр, но не совсем.
Джо произнес отчетливым, ровным голосом:
– Я собираюсь проложить себе дорогу на самый верх общества, и сокрушу при этом любую преграду. Теперь ясно?
– Да, сэр,- ошеломленно сказал Макс.
4
После обязательных утренних занятий Джо Мозер вернулся к месту расквартирования и озадачил Макса Майнца тем, что переоделся в штатское сам, да еще заставил сделать то же денщика.
Макс слабо сопротивлялся. Он не преодолел еще соблазн пощеголять среди горожан в новенькой форме. Его, конечно, можно было понять. День сражения приближался, и в город начали прибывать болельщики, чтобы окунуться в атмосферу, пропитанную ожиданием человеческих смертей.
– Будет у тебя еще много времени, чтобы потаскать этот потешный наряд,- рыкнул на него Джо Мозер.- Завтра, кстати, день местных выборов.
– Да, сэр,- вздохнул Макс.- А куда мы сейчас направляемся, капитан?
– В аэропорт: Поехали!
Джо ,Мозер направился к своему спортивному судну на воздушной подушке, и как только они уселись, нажал на педаль отрыва от земли, а затем сразу же дал газ.
На Макса Майнца это произвело впечатление.
– Знаете, мне ведь никогда еще не приходилось кататься в такой шикарной вещице,- сказал он.- Машину, которую можно купить на доход с акций средне-низшего…
– Замолкни,- сказал Джо устало.- Жаловаться можно на что угодно. Но несмотря на все жалобы, которые есть у представителей любой части общества, от низше-низших до высше-высших, я что-то не встречал никаких признаков организованного протеста против существующей политико-экономической системы.
– Э, нет,- сказал Макс.- Не ловите меня на слове. Что было хорошо для моего отца, хорошо и для меня. Не заставляйте меня наговаривать на правительство.
– М-да,- пробурчал Джо.- Весь набор штампов, который нам вдалбливали, чтобы сохранить статус-кво, наш Народный Капитализм.
Они приближались к городским околицам, минуя Эзопус. До аэропорта оставалось меньше мили… Очевидно, Джо затронул слишком высокие материи для Макса, который вдруг решил, что его начальник не ведает, что говорит. Он терпеливо произнес:
– Ладно, ну и что плохого в Народном Капитализме? Намного лучше, чем у Советов.
– У нас один оптический обман, Макс, у них - другой,- уныло ответил Джо.- Они там у себя утверждают, что средства производства принадлежат пролетариату. Чудесно. Но управляют всем только члены партии и потому ухитряются жить припеваючи. В их олигархии - партийные, у нас-высшие.
– Ага,- очень сдержанно согласился Макс.- Я много смотрел об этом по телику. Когда, знаете, не намечается серьезной битвы, вы могли бы включить одну из образовательных программ, например…
Джо поморщился, услышав слово «образовательных», но сдержался.
– Да, у них там жить несладко. Но здесь, на Западе, каждый владеет пакетом акций какой-нибудь компании, управляет ею, получает прибыль.
– Прекрасно, прямо как в сказке,- сухо ответил Джо.- Послушай-ка, Макс. Предположим, что компания выпустила двести тысяч своих акций и распределила их между ста тысячами и одним пайщиком. И каждому из этих ста тысяч пайщиков досталось по одной акции, а оставшийся, сто тысяч первый пайщик, забрал себе остальные сто тысяч акций.
– Не понимаю, к чему вы клоните,- отозвался Макс. Джо Мозеру надоел этот спор.
– Короче говоря,- сказал он,- мы наивно полагаем, что у нас Народный Капитализм, и все акции находятся в руках народа. А на деле, как это всегда бывало и раньше, подавляющее большинство акций сосредоточено в руках высших. Они владеют страной.
Макс почти враждебно взглянул на него:
– О, а вы сами случайно не из Советов?
Они подъехали к швартовочной площадке возле административного корпуса аэропорта.
– Нет,- сказал Джо так тихо, что Макс его еле расслышал.- Всего лишь средне-средний, пока.
В сопровождении Макса он быстро прошел в здание, предъявил свою кредитную карточку и потребовал легкий самолет напрокат, на три часа. Клерк, едва взглянув на карточку, начал манипулировать с компьютером. Наконец он сказал:
– Придется немного подождать, сэр. Многие офицеры, которым предстоит участвовать в сражении, арендовали такси-планы, и пока свободных нет.
Это не удивило Джо Мозера. Любой серьезный офицер, перед тем как идти в бой, должен сделать воздушную рекогносцировку театра военных действий. Во время сражения, разумеется, самолет не может быть использован, поскольку изобретен в двадцатом столетии, а значит, попадает, наряду с атомным оружием, -танками и даже транспортом с двигателями, работающими на нефтепродуктах, в перечень запрещенного вооружения.