Наёмник
Шрифт:
— Шалунишка знает себе цену — весь в отца. Молодчина, Дадли! — он взъерошил Дадли волосы.
В этот момент зазвонил телефон, и тётя Петуния пошла ответить, а дядя Вернон, тем временем, с умилением наблюдал за тем, как Дадли разворачивает свой гоночный велосипед, видеокамеру, радиоуправляемый самолёт, шестнадцать новых компьютерных игр и видеомагнитофон. Он сдирал упаковку с золотых наручных часов, когда после телефонного разговора вернулась тётя Петуния, которая выглядела одновременно сердитой и обеспокоенной.
— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу
Дадли в ужасе открыл рот, а я сморщился, как будто проглотил лимон. Каждый день рождения меня оставляли у миссис Фигг, «ненормальной старухи», жившей через две улицы от дома Дурслей. Не знаю уж как там с нормальностью, но технику окклюменции, носящую незамысловатое название «Маска» я достал именно из её книг. Очень любил бывать у неё, ещё бы – такая библиотека.. Всего-то делов – открыть такую же арку, как на вокзале Кингс-Кросс. Миссис Фигг заставляла «меня» рассматривать фотографии всех кошек, которые когда-либо у неё жили, а на деле я повышал своё магическое образование. До последнего надеялся снова легально посетить её – такой шикарный способ обосновать любые свои знания о мире магии!
— Ну и что теперь? — спросила тётя Петуния, гневно глядя на бедного демона, будто это были его происки.
— Мы можем позвонить Мардж, — предложил дядя Вернон.
— Не глупи, Вернон, она терпеть не может мальчишку.
Дурсли часто вот так разговаривали обо мне — будто меня нет рядом. Бесит? Ни разу. Дураки нуждаются в таком доказательстве своей «силы», иначе начинают комплексовать, пить, орать… Зачем мне мешать ущербным самоутверждаться в собственных глазах? Инвалидов умственного труда надо жалеть…
— Ну а как насчёт… как там её… ну твоей подруги — Ивонны?
— Она отдыхает на Майорке, — отрезала тётя Петуния.
— Мы можем просто оставить его здесь, — с надеждой сказал Дадли.
Выражение лица тёти Петунии было таким, будто она проглотила лимон.
— Не надо, сладенький, иначе мы рискуем вернуться и обнаружить руины вместо дома, — ответила она.
— Я не взорву дом, — сказал я. — «Ну, разве что в ИБ,»
— Я думаю, мы могли бы взять его в зоопарк, — медленно проговорила тётя Петуния, — и оставить в машине…
— Машина новая, я в ней его одного не оставлю…
Дадли принялся громко рыдать. На самом деле, он, конечно, не плакал — прошло уже много лет с тех пор, когда он плакал по-настоящему — просто он знал, что если как следует скорчить физиономию и завыть, мамочка сделает для него всё, что он пожелает.
— Мой маленький Дадличек, не надо плакать, мамуля не позволит ему испортить тебе праздник! — закричала она, обхватывая сына руками.
А я-то при чём?
— Я… н-не хочу… чтобы… он… ехал… с-с н-на-ами! — заорал Дадли, издавая громкие притворные всхлипы после каждого слова. — Он всегда в-всё п-портит! — и он ехидно ухмыльнулся мне из-под руки матери.
В этот момент в дверь позвонили.
— О, Господи, они уже здесь! — в отчаянии воскликнула тётя Петуния… и мгновение спустя лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, в сопровождении своей матери вошёл в комнату. Пирс был костлявым мальчиком с лицом, похожим на крысиную морду. В каноне именно он держал за
Через полчаса, я, проклиная всех магов на свете, сидел на заднем сидении автомобиля вместе с Пирсом и Дадли на пути в зоопарк. Целый день мало того, что проведён без пользы, так ещё и надо ребёнка изображать! Тётя и дядя так и не смогли придумать, что со мной делать. Но перед уходом, дядя Вернон предупредил меня о своей страшной мсти, если случиться какая из «моих штучек».
По дороге дядя Вернон жаловался тёте Петунии. Он вообще любил жаловаться: на людей, с которыми работал; на меня; на Совет; на меня; на банк; опять на меня — и это было лишь несколько из его любимых объектов жалоб. Тем утром это были мотоциклы.
— …носятся как маньяки, хулиганьё, — сказал он, когда их обогнал какой-то мотоцикл.
— Мне приснился сон про мотоцикл, — неожиданно решил пошутить я. — Он летал.
Дядя Вернон чуть не врезался во впереди едущий автомобиль. Увернулся, жаль… Развернувшись всем телом на сидении, он закричал на бедного меня, а его лицо напоминало огромную свёклу с усами:
— МОТОЦИКЛЫ НЕ ЛЕТАЮТ!
Дадли и Пирс хихикнули.
— Я знаю, что не летают, — невинно ответил я. — Это был всего лишь сон.
Тёмные боги, как же он забавно бесится при упоминании магии!
Любые разговоры обо всём, что происходило не так, как должно происходить, и неважно, был ли это сон или даже мультфильм — вызывали у них приступ животного ужаса и ярости, как будто они бояться появления у меня дурных мыслей. Правильно боятся – детский выброс, туда-сюда, три тучки кровавой пыли… Случайность-с.
Выдался очень солнечный субботний денёк, и в зоопарке было полно людей, гуляющих семьями. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому и потом, когда улыбающаяся продавщица успела спросить у меня, что я желаю прежде, чем его успели оттащить от киоска, им пришлось раскошелиться на дешёвый фруктовый лёд со вкусом апельсина. Всегда любил фруктовый лёд, а внушения творят чудеса.
«Пожалуй, этот день не так уж и плох», — подумал я, глядя на скребущую затылок гориллу, удивительно похожую на Дадли.
Как-то само собой получилось, что я оказался чуть поодаль от Дурслей. Они поели в ресторане зоопарка, а когда Дадли хотел было разразиться истерикой по поводу того, что его порция мороженого “Knickerbocker Glory” слишком маленькая, однако я ментальным импульсом выбил из него недовольство. Не люблю слушать истерики, их мне ещё Снейп, агент 007, так его разтак, предоставит за глаза….
После обеда мы отправились в террариум. Там было прохладно и темно, вдоль стен тянулись освещённые витрины. За стеклом между брёвнами и камнями ползали и извивались всевозможные змеи и ящерицы. Дадли и Пирсу хотелось посмотреть на больших ядовитых кобр и огромных, способных задушить человека, питонов. Дадли быстро нашёл самую большую змею в террариуме. Она могла дважды обмотаться вокруг машины дяди Вернона и смять её до размеров мусорного бака… только в настоящий момент она была не в том настроении. Точнее, она крепко спала.