Наёмники 2. Дождливая Осень
Шрифт:
– Веркель знает что такое! Да я хоть завтра могу отправиться за всем остальным!
– Как это для вас не печально, но уже поздно.
– Отчего же!? Всё это я сам и спрятал, вернее, перепрятал, но всё было в моих руках, я просто их не взял.
– Рут стал немного отходить от такого кардинального заявления Моро.
– В том-то и дело, что САМ НЕ ВЗЯЛ, именно на это старейшины первым делом обратят внимание, и знаю, врать вы не станете.
– Ещё чего не хватало, - Рут глянул на Моро исподлобья и усмехнулся - да и вы молчать не будете.
– Увы.
– Развёл руками
– Это что же выходит?
– Спросил Рут тихо.
– Люди зря надеются? Может мне, и в правду лучше было в Бреги не "спасаться"? И ещё выходит, что мне и в Хоне нечего делать, а? Странно всё это, неправильно.
– Почему зря? Люди должны верить, и к тому же меч и медальон просто так в руки бы не дались абы кому. И в Хон нужно ехать, вы же всё-таки Ханэдав...
– Да что такое, в самом деле!
– Рут соскочил с перил.
– Ради Вечного Неба и Бескрайнего Леса! Вы это..., определитесь уж как-нибудь!
– Всё решат старейшины.
–
Тут на пороге трактира появился Бизон, на своих собственных ногах, к тому же изрядно выпивший. Он зыркнул по сторонам, увидел отхожее место и заковылял туда, попеременно хватаясь то за живот, то за голову, то за грудь.
– Это..., как это?
– Не понял Рут.
– Что ты с ним сделал Борхус?
– Спросил он у вышедшего следом балара.
– Нажрался, свинья.
– Отрывисто сказал он.
– Вот и всё лечение.
– А ещё он всю комнату за...гадил!
– Я-то думала, что он помирает, а он!
– Сунулась следом Верейка, но тут же скрылась под грозным взглядом Ханэдава.
– Да - а, кому, чего.
– Покачал головой Рут и даже цокнул языком.
– Кому до сортира добраться, а кому корону с головы долой.
– Борхус увидев расстроенного Ханэдава спросил.
– Что-то случилось?
– Да как сказать? Я, понимаешь, Ханэдав, но вроде, как и не Ханэдав.
– Рут поправил перевязь с мечём, топнул по доскам.
– Ну и крылечко, ити его мать.
– И зашагал со двора куда-то на улицу.
– Чего это он?
– Снова спросил Борхус. Моро вздохнул.
– Он не тот Ханэдав.
– И шарахнул ливень, прямо так, без всякого грома и молний.
– Как не тот? Другого-то нет, этот последний.
– В том-то и дело. Потому он и предстанет перед вождями, а они уж решат, что с ним делать.
– Моро надвинул капюшон, и собрался было уходить.
– Он же собрал все реликвии...
– Атрибуты власти собрал не он, а его отец, и не мне вам говорить балар о проведении, предначертанном и судьбе. Случай играет с нами, и для старейшин его поступок, это знак. Я зайду завтра.
– Моро развернулся и ушёл.
Рут шагал кривыми улочками городка, не разбирая дороги, а ливень старался изо всех сил остудить его разгорячённую голову, но пока что у него не очень это получалось. Зато мостовые он вымыл начисто, ни клочка сена, ни шлепка чего другого, плохо пахнущего на них не осталось.
– Вот бы и мне так.
– Сказал Рут вслух и запрокинул голову, подставляя лицо крупным каплям холодного дождя.
– В конце концов, меч и медальон у меня.
– Его взгляд упал на деревянный хлам, сваленный у арки проходного двора, который никаким ливнем не смыть.
– Вот-вот.
– Вздохнул он.
– Всякую мелочь дождик смоет, а конкретное говно ты должен выносить сам.
– Он в сердцах шарахнул по луже ногой и, поскользнувшись, чуть не растянулся по мостовой. Перед глазами мелькнула вывеска кабака.
Глава 5.
В душном подвале питейного заведения народу было что-то уж очень много, и практически все были при оружии, а средний возраст контингента составляли мужики годами лет за сорок. Про некоторых можно было с уверенностью сказать, что это бывшие вольные бойцы, у других в одежде и оружии читалось их армейское прошлое, третьи не поддавались никакой классификации, и могли быть кем угодно, вышедшими в отставку бойцами дворянских дружин, самими дворянами, или вообще, какими-нибудь разбойниками.
Рут огляделся и с удивлением обнаружил Сандра и Хомпу сидящих за столом в компании какого-то долговязого, тощего бойца. Годами, этот тип, был немного старше Даала, весь затянут в проклёпанную кожу, с видавшими виды топором и тесаком на поясе. Похоже, это и был Моргел Краквин.
Он сидел, привалившись спиной к стене, в одной руке держал стакан, а вторая его рука покоилась на рукояти тесака. Ещё Рут обратил внимание на кисти его рук, они были широкие как лопаты, сухие и жёсткие, как старая доска, а в чутких и длинных пальцах, больше подходящих музыканту или щипачу, чувствовалась немалая сила. Такими пальчиками самый крепкий грецкий орех можно превратить в труху.
В данный момент Сандр что-то усердно втолковывал ему, тыча толстым пальцем в плохо оструганные доски стола, а Буй-Бык, не отрывая взгляда от пышнотелой подавальщицы, потягивал вино. Казалось, он ни на что не обращал внимания, но это только казалось, его меч был чуть-чуть выдвинут из ножен, а глазами нет-нет, да и пробегал по залу. Рута это заинтересовало, он ещё раз оглядел посетителей кабака, и заметил нескольких человек, позы которых были немного неестественны. Отдыхающие люди не сидят так, что бы можно было мгновенно вскочить, и руки они держали не на стаканах, а свободно, поближе к оружию.
Рут подсел к двум с виду армейским ветеранам, поближе к выходу.
– Э-э.
– Сказал один из них.
– Тебя кажется, никто не приглашал.
– Да я и не навязываюсь, просто больше мест свободных нет.
– Нет, значит, и вали отсюда.
– При всём уважении к вашим сединам, хамить мне не советую.
– А то что?
– Один из ветеранов придвинулся к Руту, и случайно засветил пояс с бронзовыми бляхами, на которых скалились шакалы. Оп-па! Аж сердце немного зашлось от неожиданности. Доринские шакалы в марвелле Баттербит, откуда? И вспомнил слова Моро о наёмных убийцах и клоачниках. Уж, не по его ли душу? Но нет, типа "армейский" ветеран смотрел в глаза Рута уверенно, но без всякой нотки узнавания в глазах.