Наёмники 2. Дождливая Осень
Шрифт:
– Понял тэйвар.
Гем отправился вперёд и, достигнув не большой рощи, подозвал разведчика.
– Где ты их видел?
– Вон там, под пригорком.
– Поехали.
– Гем тронул коня и, проехав не больше тридцати стамов, увидел всадников, они похоже собирались остановиться на привал, но заметив лодинитов, быстро уселись на коней и тронулись в их сторону. Гем остановился, его заинтересовал вымпел, развивающийся на копье одного из воинов.
– Это что там, на флажке намалёвано?
– Спросил он.
– Птичка какая-то йёр.
– Какая ещё птичка?
– Шегин! Это Чирок тэйвар! Это он!
–
– Вдруг обрадовался Гем.
– Ну, теперь-то я до него доберусь.
– Полусотня в клинки, за мной!
– И лавина всадников рванула на повстанцев.
– Одумайся тэйвар! Их больше!
– Но тщетны были крики Сахрара, он дал шпор коню и, нагнав одного из бойцов, проорал тому в ухо.
– Молнией за Арвиром!
– Понял!
Всадники сшиблись, заржали кони, сразу несколько человек пало с обеих сторон, однако подлетевший тысячник быстро навёл среди своих бойцов порядок.
– Первый десяток, второй, арбалеты, остальные оттеснить врага от тэйвара!
– Нет! Стоять!
– Орал Гем. Чирок вместе с двумя людьми прорвал строй лодинитов, и кинулся на Гема.
– Тэйвар!
– Сахрар вонзил шпоры в коня и через мгновение оказался рядом. Одного из повстанцев сшибли стрелой из арбалета, со вторым схлестнулся тысячник, а Чирок сошёлся с Гемом. У тэйвара и так перед глазами от напряжения точки плавали, а тут ещё такой мастер как Чирок насел на него, он только и успевал поворачивать коня да подставлять щит под тяжёлую палицу своего заклятого врага. После четвёртого удара рука отнялась и сама по себе отпустила щит, Гем рванул клинок, пытаясь достать горло Чирка, но тот завалился на заднюю луку седла и меч, зацепив наплечник, прошёл мимо.
– Чёрт!
– Прорычал Гем пытаясь выпрямиться, но Чирок ударил ему щитом чуть выше наруча, заставив его ещё больше склониться, и со всего маху опустил палицу на задник шлема. Тэйвар кулём свалился на землю.
– А-а!
– Взревели обрадованные повстанцы и в минуту опрокинули два десятка лодинитов.
– Первый десяток в клинки! Второй к тэйвару!
– Крикнул Сахрар, а сам, разогнав коня, налетел с боку на Чирка, опрокинув того на землю. Разбойник сориентировался быстро, махом соскочив с падающей лошади, он метнул щит в морду коня Сахрара, и сам бросился на него. Конь взвился от боли, чуть не выронив своего седока, и тут с обеих сторон налетели всадники. Завязалась страшная рубка, клевцы, перначи, мечи, копыта, оскаленные лошадиные морды, вопящие от страха и ярости люди, всё смешалось. Одно мгновение казалось, что в этом железном смерче выжить просто не возможно, но Сахрар каким-то чудом сумел вытащить оттуда бесчувственного тэйвара, взвалить его на коня и увезти прочь.
Лодиниты дрогнули, налетевшая полусотня Арвира на какое-то время сумела подвинуть повстанцев, но Чирок, снова севший на коня, зарубил сотника и рассеял хвалёных бойцов тэйвара Гема. Лодиниты, те, что выжили, разлетелись в разные стороны.
– Нет, не может быть.
– Чирок сам обходил место недавней свалки в поисках того, кого ненавидел чуть меньше чем марвелина.
– Неужели вытащили?
– Его увезли йёр, тот темнорожий в позолоченном шлеме.
– Сказал один из бойцов.
– Куда!?
– Да кто его знает? В Боулек наверно.
– Я спрашиваю в какую сторону дубина!
– А, обратно в лес.
– Все по коням, нужно раздавить эту змею, пока мы ещё можем это сделать.
– Успокойся Чирок, - сказал ему подъехавший воин с бляхой сотника на груди - нам нужно собрать раненых и похоронить убитых.
– Поверь Дирча, это важно.
– Не согласился Чирок.
– Если мы упустим Гема, нам этого многие не простят, или ты забыл, скольких наших братьев он замучил в своих застенках?
– Нет, брат, не забыл, но нужно дождаться подхода основных сил, Гем наверняка ехал на переговоры к Мавею, а значит, вёл с собой не одну сотню бойцов.
– Да, и дерутся они как верпы, вон, сколько наших положили.
– Поддержал сотника Конгелд, десятник личной охраны Чирка. Предводитель вздохнул, если бы он не научился подчинять свои желания делу, то давно бы болтался в петле на главной площади Боулека.
– Тогда вышли разведку, нам нельзя упускать такого шанса.
– А если Мавей будет не доволен?
– А что мне Мавей? Или ты думаешь, я дал бы ему сговориться с Буторком?
– Не думаю, что граф пошёл бы на сговор, не поговорив предварительно с тобой, но уничтожить послов, это...
– Это не послы Дирча, это кровопийца Хамай и изверг Гем идут покупать нашего союзника.
Фотий сидел в одном из кабаков расположенных близь казарм городского ополчения, и так как тут в любое время толклось немало вооружённого народу, то отыскать его здесь было весьма проблематично. Скрепя сердце он стащил с себя полковничью кирасу с таким же шлемом, который заменил купленной в бронном ряду простой капеллиной. А вот новенькую кольчугу двойного плетения с длинными рукавами, снимать не стал, слишком дорогая была вещь, и теперь на фоне кожаных панцирей ополченцев, он был всё равно, что селезень среди серых уточек.
Ополченцы, почуяв в нём человека не простого, с разговорами не лезли, и старались держаться подальше.
Фотий вздохнул, налил в кружку вина, за последние двое суток ему пришлось сменить шесть кабаков, и выпить столько, сколько он за неделю не выпивал. А как не пить, сидя среди пьющей солдатни? Оп поскрёб бакенбард, вздохнул, опрокинул очередной стакан и скривился, вино уже не лезло. Давно можно было придумать, куда податься, но рухнувший в одно мгновение привычный мир, никак не хотел собираться из осколков старого, и полковник находился в самом настоящем ступоре. То, как он приложил тэйвара о стол, поставило жирную точку в устоявшемся укладе его жизни, и Фотию стало до того обидно за те тридцать с лишком лет отданные армии, за бессчетные раны, за лишения и невзгоды, что одновременно хотелось и зарубить кого-нибудь и повеситься.
Полковник опустил голову на руки и, закрыв глаза, потёр лоб, виски, а когда открыл их, то увидел перед собой какого-то неприятного типа, в тонкой кожаной куртке без рукавов одетую на шерстяную рубаху.
– Здорово Фотий.
– Улыбнулся тип и потянулся за вином.
– И тебе не хворать.
– Полковник отставил бутылку подальше.
– Да-а.
– Сочувственно протянул тип не переставая улыбаться.
– Эк тебя сердешного без казармы-то плющит. Тяжко небось без приказов жить?
– Фотий уперевшись в этого неприятного человека тяжёлым взглядом, молчал. Что-то в его ухмылке показалось знакомым, и когда тип не выдержав взгляда дёрнул шеей, узнал.