Наездники
Шрифт:
– Я не мог добраться до телефона. Телефон в конюшне, а Фен и ветеринал все время были в стойле Харди, это совсем рядом. Послушай, я не могу говорить долго, ветеринар все еще тут. Я должен увидеть тебя завтра, пусть даже на пять минут.
– Тебе будет трудно уехать, раз Харди еще болен. Я приеду сама.
– Так и в самом деле будет лучше, спасибо. И прошу тебя, киса, не плачь больше!
На следующий день они виделись действительно всего четверть часа.
Джейк выглядел страшно уставшим. Он не ложился спать. Харди еле стоит на ногах, сказал он, но сегодня утром он уже настолько лучше, что смог укусить ветеринара. Так что, похоже, он будет в порядке. Наблюдая за лицом Джейка, когда он говорил о лошади,
Они прошлись по буковому лесу, вдыхая запах дикого чеснока. Вольф убежал вперед, а они шли за ним, и Джейк подбирал сбитые псом колокольчики, чтобы Элен забрала их домой, и они простояли еще несколько дней.
Джейк и Элен присели на упавшее дерево. Элен опустила голову, судорожно вцепившись в букет колокольчиков. Сегодня она заколола волосы, подобрав их кверху. Джейк одну за другой вынул из ее прически все булавки, и волосы упали Элен на спину сверкающей рыжей волной.
– Не закалывай их больше, ладно? Это напоминает мне о том, какой ты была до того, как… – он запнулся, – до того, как я узнал тебя по-настоящему.
Потом Джейк сказал более жестким тоном:
– Послушай, давай раз и навсегда выясним одну вещь. Ты достаточно долго была замужем за жокеем, и должна знать, каково это – работать с лошадьми. Я никогда не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что окажусь у телефона точно в такой-то момент времени.
– Я знаю, – сказала Элен дрожащим голосом. – Но я так не уверена в себе…
– Мне это известно, – сказал Джейк, коснувшись рукой ее подбородка и поднимая ее лицо кверху. – И я хочу вернуть тебе эту увереность. Но только если ты дашь мне возможность сделать это, и с самого начала поймешь, что если я тебе не позвонил или не пришел на встречу – то это искючительно потому, что не смог. Вчера я чуть с ума не сошел от беспокойства за Харди, но все равно я сто раз в последний момент отдергивал руку от телефона, так мне хотелось позвонить тебе. А ведь это было бы чистым безумием, потому что Тори в любой момент могла взять параллельный телефон в кухне. Нам с тобой и без того достаточно трудно найти возможность видеться друг с другом, не надо усложнять все еще больше. Ладно, конец лекции. Я не стану тебя целовать, потому что я выкурил сто сигарет за последние сутки, и не хоу вызвать у тебя отвращение еще до начала нашей любви.
– Ты не можешь вызвать у меня отвращение, ничем-ничем!
Она бросилась к нему в объятия, наполовину смеясь, наполовину плача.
Джейк обнимал ее долго, не говоря ни слова, только гладя Элен по волосам. Затем он сказал:
– Завтра я уезжаю в Уэльс на три дня. Почему бы тебе не приехать ко мне? Мы пообедаем вместе.
– Это будет замечательно!
– Или я мог бы заказать номер для нас в гостинице поблизости.
Он почувствовал, как Элен сжалась.
– Не знаю…
Как могла Элен объяснить ему, что он так отчаянно важен для нее, что она не вынесет, если он покинет ее столь быстро! А она не сомневалась, что Джейк покинет ее тотчас же, как только обнаружит, как безнадежна она в постели.
– Почему нет?
– Я еще плохо тебя знаю.
Джейк рассмеялся.
– Нет лучше способа узнать друг друга по-настоящему.
Он позвонил Элен на следующий день, сказал название гостиницы и время, когда он предположительно будет там. Джейк не собирался наседать на нее, но чувствовал интуитивную убежденность, что просто необходимо как можно скорее увлечь Элен в постель. Не только потому, что он чертовски сильно желал ее, но и потому, что он чувствовал: ему не удастся продвинуться в возвращении Элен уверенности в себе, пока он не доберется вплотную до ее персональных комплексов. Несколько раз до него доходили сплетни, что Элен фригидна. Джейк в это не верил. Фригидность – это чересчур простое объяснение; термин, которым частенько бросаются мужчины в адрес женщин, которые их больше не любят и не испытывают к ним влечения. Джейк считал, что Элен прсто очень сильнп напугана Рупертом в сексе, но не фригидна.
Он хотел бы иметь возможность проводить долгие часы рядом с Элен, разговаривать с ней, успокаивать ее, давать ей возможность почувствовать себя в безопасности. Но у него было так мало времени. Если он намерен попасть в Лос-Анджелес, он не может терять ни секунды. Поэтому он и настоял, чтобы она провела с ним ночь в гостинице.
Элен сидела в сумерках у себя в спальне. Погода была безветреной. Снаружи до нее доносились голоса овец, перекликающихся с ягнятами. Птенцы городских ласточек под карнизами повелительно кричали на родителей, чтобы те быстрее несли им мошек. Вишни в белом цвету сияли в полумраке. Резкий запах дикого чеснока, долетавший из леса, грозил заглушить нежный сладкий запах розового ломоноса, который проникал в окно спальни. Подошвы туфель Элен были желтыми от грязи. Она весь день бесцельно бродила по полям, сдувая пух с одуванчиков. Завтра в это же время она будет в постели с Джейком.
Никогда в жизни Элен еще так не боялась. Она хотела бы иметь возможность молиться, но как она может просить Бога помочь ей быть лучше в постели с мужчиной, который ей не муж? Она все еще не придумала себе алиби на завтрашнюю ночь. Чарлин уже собиралась уходить, так что ей придется просить посидеть с детьми кого-то из конюхов. Раньше она всегда оставляла номер телефона, по которому ее можно найти, но она никак не могла оставить телефон «Нирвана Мотель»! И как ей пронести тайком чемодан в машину? Придется опять услать детей на пикник.
Еще хуже: Элен как раз сидела на краю постели и подравнивала себе волосы на лобке, когда в комнату вошла Чарлин со свежевыглаженной одеждой в руках. Элен поспешно сделала вид, что она подстригает ногти. Да и вообще, какой смысл был подравнивать волосы на лобке, если все, что под ними крылось, это неприятности? Снова и снова Элен вспоминались и терзали ее слова Руперта: «Ты – как чертова замороженная курица. Каждый раз, когда я засовываю руку к тебе внутрь, я ожидаю найти там куриные потроха».
И она так сильно похудела за последнее время. Лечь с ней в постель – все равно что со скелетом. У Элен раскалывалась голова от боли, и она приняла лекарство, которое ей дал Джейк. Постепенно боль утихла, и Элен почувствовала себя спокойнее. Может быть, раз он сумел найти средство от ее головной боли, он вылечит и ее фригидность?
Но Элен словно преследовала какая-то злая судьба. выезжая из пенскомба на следующий день, она вдруг почувствовала, что у нее начлась менструация. Элен была так занята своими мыслями, что совсем забыла, что менструация вот-вот должна начаться.
Она бросила взгляд на часы. Было уже слишком поздно попытаться позвонить Джейку на соревнования. Она могла бы позвонить в «Нирвана Мотель» и оставить там записку, что не приедет. Но это означало, что она не увидит Джейка, что было ужасно. Она должна поехать. Может быть, они посидят немного в баре – он наверняка не захочет, чтобы она в таком состоянии осталась на ночь – и она вернется домой.
Было так тепло, что на Элен было только желтое платье без рукавов, желтые сандалии и белый шелковый шарф на голове, чтобы волосы не приходили в беспорядок. Элен ехала очень быстро, чтобы не опоздать на встречу. Ее так мучили боли в низу живота, что она почти не обращала внимания на чудесный вечерний лес, на высокие травы вдоль опушки, на невероятно сильный запах дикого чеснока – как постоянное присутствие Диониса.