Наг для мятежной Дюймовочки
Шрифт:
— К-какой портал? — растерялся Думдук.
Но его уже никто не слушал. Миндяйка подорвалась с места и подняла кубок величиной с мою голову:
— Идем спасать Зою! — выкрикнула орчанка, но никто из орков не среагировал. — Сестру моей подруги! — добавила она, но адекватной реакции не добилась. Прищурилась, а потом оскалилась и заявила: — Идем грабить нагов!
В зале ненадолго повисла тишина, а потом орки дружно и радостно взревели:
— Да!
Грабить кого бы то ни было явно было их любимым занятием. А Миндяйка посмотрела на меня, подмигнула и завопила еще громче:
— За искусство, за любовь, за свободу!
— Да! — снова вторили ей орки под радостный звон кубков.
Глава 14. О том, как это было
Порывы ветра сбивали с ног, внезапно начавшийся снег залеплял глаза и не давал кадилу в руках бегавшего рядом орчонка толком разгореться, но Думдук продолжал самозабвенно скакать вокруг костра и бить колотушкой в бубен. Булькало ритуальное варево, огонь под ним то почти затухал, то разгорался с неистовой силой. Думдук танцевал. Он был готов так скакать хоть сутки, лишь бы у него получилось задуманное. Вот только на это он рассчитывал мало.
То, что от него требовала Миндяйка, было за гранью его возможностей. Нет, его отец, или бывший шаман, может, такое и осилили бы, но у него самого не хватало знаний. Вот и оставалось бедолаге бить в бубен и взывать к духам предков. Провала ему не простят, несмотря на заслуги по организации свадьбы вождя.
Должен-то ему вождь, а Миндяйке никто не запретит свернуть ему шею. Не женщина — огонь! Он бы сам от такой не отказался, но боялся, что физически не выдержал бы проявлений ее страсти.
В племени достаточно красивых орчанок, и многие в последнее время начали поглядывать в его сторону вполне благосклонно, двое даже издалека погрозили ему кулаком, отчего сердце молодого шамана забилось чаще. А вчера одна орчанка ударила его в плечо, и он даже дышать на мгновение перестал от нахлынувших чувств. Сегодня за столом она снова грозила ему кулаком.
И вот из-за какой-то там Зои все может пойти прахом.
Нет! Он этого не допустит!
Думдук с неистовой силой заколотил в бубен, воззвал к духам и… ему откликнулись!
— У-у-у-у-у, ну ты-ы-ы и-и-и насты-ы-ырный! За гра-а-ань докрича-а-ался! — провыла в его ушах метель.
— А! Чего? — чуть не сбился Думдук с ритма.
— Ну-у-ужно чего-о-о?
Думдук сглотнул, не веря своему счастью. Духи предков впервые ответили на его призыв. Собравшись с мыслями, подстраиваясь под ритм своих скачков, орк продекламировал:
— Скрываясь за тенью,
Завесой сокрыта
Прекрасная дева
Горюет убито…
— Чего-о-о?! — удивились духи.
— Скрываясь за тенью,
Завесой сокрыта
Прекрасная дева
Горюет убито.
И нужно пробиться
К прекрасной зазнобе,
Нашинковать всех в кашу,
Присыпать песочком, — изо всех сил старался шаман.
— Так си-и-ильно наню-ю-юхался? — удивился один дух.
— А мо-о-ожет, по жи-и-изни приду-у-урок? — подхватил другой.
— Не тро-о-ожте ма-а-альчика, он про-о-о-сто волну-у-уется и кни-и-ижек про дре-е-евних ры-ы-ыцарей перечита-а-ал, — вмешался третий голос, вроде женский.
Ну и что, что перечитал? Других у него не было. И эти-то в руки попали случайно — прошлый шаман сказал сжечь, а он себе оставил. Сверстники с пришлым орчонком общаться не хотели, вот он и находил отдушину в этих книжицах. Хорошо, что мама когда-то его читать научила.
— Ты норма-а-ально скажи-и-и, чего-о-о тебе ну-у-ужно? — спросил тем временем дух.
Думдук остановился, но продолжил подскакивать на месте и бить в бубен, боясь потерять ритм и связь с духами.
— Человечку одну найти нужно и открыть к ней портал.
— А ху ху-у-у не ху ху-у-у? — удивились все духи разом.
— Или ху, или подвесят за этот самый ху на ближайшем суку, — грустно в ритм скачкам ответил орк.
Духи завыли, зашептались, повеяло жутью, даже куцый хвостик на макушке Думдука встал дыбом.
— Волос ее сестры-ы-ы возьми-и-и и в ва-а-арево ки-и-инь… Вы-ы-ыпей. Учу-у-уешь. Ма-а-агу челове-е-еческому переда-а-ай чу-у-увство — пусть о-о-он порта-а-ал открыва-а-ает.
Думдук мало что понял из услышанного, особенно про чувства, но переспросить не получилось — метель завыла с новой силой, духи расхохотались, заулюлюкали и пропали, а огонь под ритуальным варевом потух окончательно.
Шаман остановился, отдышался, почесал когтистой пятерной затылок, пригладил хвостик и, взяв котелок в руки, пошел в шатер, где пировали орки. Волос так волос. Но на всякий случай решил просить сразу пучок. А то мало ли… не почувствует чувство…
Перед входом в шатер задумался. Подозвал подмерзшего орчонка с кадилом, подсыпал ему туда ритуальной травы, нюхнул, взбодрился и тычком направил пацана внутрь шатра. Пусть у всех наступит просветление… Не ему же одному терять связь с реальностью — разговор с духами предков еще нужно переварить.
Зоя грустила. Серые стены камеры, куда ее доставили после того, как она на остатках магических сил гоняла своих похитителей по замку и сжигала все, что попадалось под руку, надоели так, что хотелось выть. Ее деятельная натура не могла выдержать долгого заточения.
А ведь поначалу казалось, что получится вырваться — наги и маги разбегались с ее по пути по счету «раз». Но магический выброс в кухне, где над ней издевалась кухарка, оказался слишком сильным. После этого требовался хороший отдых, но обстоятельства вынудили кидаться огненными шарами, и в какой-то момент она просто отключилась, а придя в себя, увидела, что лежит на топчане в этой камере.