Награда для Иуды
Шрифт:
– У меня замерщик легкий на ногу. Одним духом слетает туда и обратно. Уже завтра утром займется этим делом. Вас устраивает утро? И прекрасно.
Алексеенко не сиделось на месте. Он поднялся на ноги, прошелся по кабинету.
– А цвет кузова какой?
– Изумрудный металлик, – посетитель продолжал сосредоточено мусолить образцы ткани.
– Салон кожаный? Хорошо. Какого цвета? Очень важно, чтобы цвет и фактура чехлов правильно сочетался с цветом самой машины и салоном.
Но Алексеенко не суждено было удовлетворить интереса. Дошагав до противоположной от стола стены, он повернулся,
– Повернись к стене, держать лапы над башкой, – скомандовал Плотников. – Теперь опустись на колени. Пальцы растопырь. Прижми ладони к стене, упрись в нее лбом, отвернись в угол, расставь ноги. Замри в этом положении. Если дернешься, заорешь – сдохнешь.
– Если я заору, никто не услышит, – бархатным голосом ответил Алексеенко. – Здесь полуподвал. Очень толстые стены и перекрытия.
– У кого кроме тебя есть ключи от этой сральни?
– Ни у кого. Только у меня. Я прихожу первым и ухожу последним.
– Как открыть входную дверь отсюда, из твоего кабинета?
– Левый монитор контролирует парадный вход, правый – служебный. Рядом с мониторами красные кнопки. Нажимаешь, и дверь открывается. Но можно открыть дверь и другим способом. Просто повернуть фигулину на замке.
Алексеенко стоял на коленях, стараясь не шевелиться, вслушивался в звуки, и старался понять, что происходит за его спиной. Вот скрипнула кожа хозяйского кресла. Значит, человек уселся на его место, выдвигает ящики стола, шарит в них своими граблями, что-то ищет. Шорохи, пиканье мобильного телефона.
– Можешь спускаться, – сказал Плотников в трубку и нажал красную кнопку.
Снова шорохи, человек хлопает ящиками и дверцами стола. Нашел, сволочь. Бросил на столешницу «Браунинг» и две коробки с патронами. И, кажется, толстую записную книжку со всеми телефонами и адресами.
– Если вы за деньгами, то они в сейфе, – сказал Алексеенко. – Ключи в верхнем ящике. Недельная выручка на нижней полке сейфа. Возьмите все. Денег немного, но… Сколько есть. У меня есть перстень с камнем.
– Заткни пасть. Отвечать будешь, когда я задам вопрос. А деньги можешь засунуть через ширинку себе в штаны. И поджечь.
Хозяин мастерской слышал, как в комнату вошел еще один человек. Алексеенко не смел повернуть головы, взглянуть на этого второго, хотя любопытство и страх съедали душу. Он с тревогой думал, что гости пришли вовсе не за деньгами. Это дурной знак. Тогда с какой целью они здесь, и что это за люди?
– Посмотри на меня.
Алексеенко узнал голос Мальгина. Подняв голову, посмотрел снизу вверх. Мальгин наклонился, больно придавив подметкой ботинка голень ноги, стал похлопывать ладонями по спине и груди Алексеенко, засовывать ладонь в его карманы. Предметы, что находил в одежде, летели на пол. Ручка с золотым пером, выкидной нож, бумажник, мобильный телефон, связка ключей. Сейчас Алексеенко не испытывал ни унижения, ни боли. Он лихорадочно соображал, что может предпринять человек, оказавшийся в его положении. Все время, пока продолжался обыск, Плотников с пистолетом в полусогнутой руке стоял за спиной хозяина,
– Все, он чистый, – сказал Мальгин и обратился к Алексеенко. – Что, я оказался немного быстрее вас? Хотели увидеть меня завтра на похоронах? А я уже здесь, сам пришел. Ты рад?
– Рад, – прошептал Алексеенко.
– Кто кроме тебя находится в мастерской?
– Никого. Я один. Мастериц я отпустил, потому что работы мало. Менеджер в отпуске.
– Ты упоминал какого-то старика замерщика, – сказал Плотников.
– Он бегает по заказчикам. Сегодня уже не вернется. Пожилой человек, у него артроз и еще сто одна болезнь.
– Ты сказал, что он легкий на ногу.
– Соврал, – шмыгнул носом Алексеенко.
– Сейчас проверю.
Он вышел из кабинета, вытащив пистолет, прошел вдоль коридора, стучась подряд во все двери, дергая их за ручки. Заперто, не слышно ни звука. Кажется, в мастерской действительно никого нет. Мальгин вернулся в кабинет, подошел к стоявшему на коленях хозяину и ткнул пистолетным стволом ему в ухо.
– Слушай сюда. Сейчас все будет зависеть только от тебя. Останешься жить или сдохнешь. Если будешь умным, проживешь до ста лет. Ну, а дураки молодыми умирают. Вставай, садись в свое кресло.
Алексеенко неуверенно поднялся, кося взглядом на письменный стол. Пистолет с патронами и толстая записная книжка куда-то исчезли. Видно, их сунул в свой портфель тот гад, что назвался Плотниковым. На столе лежали карточки по учету кадров с вклеенными фотографиями сотрудников, рассортированные в три стопки. В первой стопке – швеи и замерщик Иванов. Во второй – четыре бойца, погибших от рук Мальгина. В третьей – три парня, оставшиеся в живых и готовые пришить Мальгина и его сообщника при первом же удобном случае. Вот как, Алексеенко, стоя в углу на коленях, подыхая от страха, даже не услышал, как его сейф открыли и выпотрошили.
– Вот эти три рожи числятся в твоей мастерской закройщиками или менеджерами по продажам, – Мальгин показал пальцем на три карточки по учету кадров, отложенные в сторону. – Я знаю, что на самом деле все они наемные мокрушники, мясники. Теперь вопрос. Подумай, перед тем, как дашь ответ. Кто из них насиловал, пытал и убил ту девочку, Ольгу Антонову?
– Все они, по очереди, били и трахали ее, – не задумываясь выпалил Алексеенко. – Я не мог их остановить. Они ничего не хотели слушать, как звери. На халяву и уксус сладкий, а девчонка была хорошенькая, свежая, такая…
– Захлопни пасть ты, тварь поганая, знаток девочек, – Плотников, не выпуская из левой руки пушку, одним движением сгреб со стола все документы в свой безразмерный портфель. – Ты к ней, конечно же, не прикасался?
– Пальцем ее не тронул. Я вообще не хотел насилия, но меня никто не слушал. Команды отдавал Елисеев. Он приезжал сюда, и все видел своими глазами.
– Почему в твоем сейфе десяток моих фотографий?
– Если сам все знаешь, зачем спрашивать? Мне не известно, что вы не поделили с Елисеевым. Только он тебя почему-то недолюбливает. Считает, что с тобой трудно ужиться в одном городе.