Награда для Иуды
Шрифт:
– Ну, а теперь настал, как говориться, момент истины, – прищурился Мальгин. – Ты наберешь телефон Елисеева. Скажешь, что появилось неотложное срочное дело. Он должен приехать сюда немедленно. Все телефоны твоего босса слушают менты. Поэтому я очень надеюсь, я искренне верю, что тебя осенит вдохновение. Ты найдешь правильные слова. И тем спасешь свою шкуру. Помни: одна случайная оговорка, один только намек и…
– Я все понял, – кивнул Алексеенко.
Глава четвертая
Мальгин встал справа от Алексеенко, вложил
– Ты справишься, – прошептал Мальгин.
– Але, Максим Павлович? – голос хозяина мастерской звучал спокойно. Но нервное возбуждение выдавала кисть правой руки. Лежавшая на столе, она подергивалась так, будто по телу пропускали разряды тока. – Это беспокоят из ателье. Костюм уже готов. И вы можете забрать его в любое время. Желательно сегодня. Потому что с завтрашнего дня мастер уходит в отпуск. Если, скажем, длинноваты брюки или рукава пиджака, прямо при вас мастер все подгонит. Мы работаем до девяти вечера. Подъедите? Вот и хорошо, спасибо. Ждем.
Положив трубку на стол, Алексеенко вытер ладонью лоб.
– Он приедет. Примерно через час.
– Умница, – похвалил Мальгин.
И тут раздался звонок с парадного входа. Засветился экран монитора. На пороге стоял Сергей Пузырев. Он мял зубами жвачку и смотрел куда-то вверх, в темное вечернее небо.
– Откроешь по моей команде, – приказал Мальгин. – Кринку из коридора, и ты нажмешь кнопку.
Он вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Дошагал до выключателя и, положив руку на кнопку, крикнул:
– Открывай.
Щелкнул замок, Мальгин выключил свет. Входная дверь открылась. На темно сером фоне лестничного марша возник силуэт человека и тут же пропал. Пузырь захлопнул за собой дверь.
– Блин, что с лампочкой? – громко сказал он.
Мальгин задержал дыхание. Шаря рукой по стене, Пузырь, боясь оступиться в темноте, сделал несколько осторожных шагов вперед, к выключателю. Свет вспыхнул. Пузырев на секунду зажмурился, а когда открыл глаза, увидел в нескольких шагах от себя Мальгина. Держа одну руку за спиной, он стоял у дверей хозяйского кабинета и смотрел на молодого человека, как на покойника.
– Привет, Пузырь, – сказал Мальгин. – На кладбище ездил?
Свет снова погас. За одну короткую секунду Пузырев не успел ни удивиться, ни испугаться. Но успел попятиться к уже закрытой двери, сунуть руку под пиджак, вытащить из-под брючного ремня ствол. Согнув руку в локте, приготовился пальнуть навскидку. Оставалось лишь снять пушку с предохранителя и нажать на спусковой крючок. Мгновение, одна короткая секунда. Но именно этой секунды и не хватило. Грохнул выстрел, Пузырь почувствовал, как огнем обожгло правый бок прямо под нижним ребром. Новый выстрел, и пуля попала в голень. Нога подломилась, пистолет выскользнул из пальцев, как намыленный.
Пузырь сел на пол, шаря руками в темноте, он искал пистолет. Свет снова загорелся. Мальгин сделал несколько шагов вперед. Теперь Пузырь видел свою пушку, но дотянуться до нее уже не мог. Повернувшись боком к своей жертве, Мальгин пнул пистолет с такой силой, что тот отлетел далеко, в темный конец коридора. Пузырев отталкиваясь одной ногой от пола, оставляя за собой широкий кровавый след, продолжал ползти к закрытой двери, будто там, с другой стороны, его ждала вечная жизнь.
– Ну, Пузырь, что скажешь? – Мальгин встал над своей жертвой, опустил пистолет. – Говорят, на днях ты хорошо потрахался? Но халява кончилась.
– Я не хотел, – Пузырев, истекая кровью, быстро слабел. – Мне приказали. Нужна мне эта телка, как попу гармонь.
Мальгин ничего не ответил, только отрицательно помотал головой, словно ответил самому себе на какой-то вопрос. Он приподнял ствол и дважды выстрели Пузыреву в пах. Третью пулю всадил в лоб, точно между глаз. Быстрыми шагами вернулся в кабинет.
– Уходим на улицу, – сказал Мальгин и грозно посмотрел на Алексеенко. – Поторапливайся.
Первым в коридор вышел Плотников. За ним Алексеенко, переступая через труп Пузыря, он отвернулся, даже глаза зажмурил, словно не хотел заглядывать в собственное будущее. Шествие замыкал Мальгин. Он выключил свет, запер входную дверь и остановился на второй ступеньке.
– Я оставил мобильный телефон этого деятеля, – он показал пальцем на Алексеенко. – Ему будут звонить, а ответить некому.
– Хрен с ним, с телефоном, – махнул рукой Плотников. – Вернешься – дороги не будет.
Перешли на противоположную сторону улицы, взяли вправо, к машине припаркованной у обочины, под кроной старого тополя. Мальгин сел за руль. Заднее сидение заняли Плотников и Алексеенко, ни на секунду не забывавший о стволе, приставленном к его бедру.
– Без четверти девять, – сказал Мальгин. – Место тут спокойное. И ждать осталось недолго.
– Недолго, – как эхо повторил Алексеенко.
…Замерщик Иванов пробудился от дремоты, услышав где-то рядом несколько сухих хлопков. Он сел на диване, зевнул, соображая, что это за шум, но путных мыслей не приходило. Иванов встал, надел рубашку и, встав перед косеньким мутным зеркальцем, висевшим на стене, повязал галстук. И тут вспомнил, что задремал на диване, не допив стакан чая и не доев слоеную булку. Подойдя к столу, он в три укуса разделался с булкой, влил в себя остывший чай и, смахнув со стола крошки, облачился в пиджак. И снова остановился перед зеркалом. В коридоре послышались чьи-то голоса, только слов разобрать нельзя. Наверняка начальник собачится по телефону с женой.
Иванов осмотрел коморку, проверяя, все ли на месте, подхватил портфель, крутанул ключ в замке и, погасив свет, вышел в коридор. Темнотища кромешная. Голосов больше не слышно. Видно, Алексеенко только что отправился домой. Но что это за странный запах? Запах кислой гари. Может, начальник бросил окурок в урну для бумаг. Но окурки и горелая бумага пахнут иначе. Иванов, встревоженный не на шутку, вернулся в свою коморку, зажег свет и поставил портфель на диван. Крадучись, проскользнул в коридор, принюхиваясь на ходу, направился к входной двери, остановился на секунду возле мужской уборной, чтобы включить свет в коридоре.