Награда наёмника
Шрифт:
— Ясно, — оборвал товарища Валер, — пора убираться отсюда.
— Двинемся сразу же с восходом солнца, — спокойно произнес северянин.
Стоило небу слегка порозоветь на восходе, как «барсы» начали собираться в путь. Позавтракали они еще в темноте. Забросив мешки и сумки за спину, солдаты ждали приказа на выдвижение. По лагерю нервно прохаживался Хасан. Сотник не желал мириться с потерей двух бойцов. Если бы не варвар, «барс» давно бы перевернул весь Могамлиб. Но вот на улице показалась фигура человека в длинном одеянии. Он шел
— Это вождь? — нетерпеливо спросил Хасан.
— Не знаю, — ответил Конан. — Все самталы на одно лицо.
Не стесняясь волшебницы, шемит зло выругался. Воин очень нервничал и постоянно хватался за рукоять меча. Киммериец опасался, что в порыве гнева сотник зарубит несчастного.
Местных жителей на улицах становилось все больше и больше. Толпа росла на глазах. Число самталов перевалило за две сотни — и кто знает, что спрятано под их длинными одеждами. Северянин в знак внимания поднял левую руку. «Барсы» тотчас заняли оборонительную позицию.
— С чем связана такая враждебность? — поинтересовался приблизившийся Самду. — Мы пришли попрощаться с гостями.
— У нас исчезли два человека, — пояснил варвар.
— Они не исчезли, — бесстрастно сказал вождь. — Два ваших воина изъявили желание остаться в Могамлибе навсегда. Им понравились наши обычаи…
— Ложь! — не удержался от резкой реплики Хасан. — Мои люди не способны на такое предательство.
Конан внимательно смотрел на реакцию самтала. В темных зрачках полное спокойствие. Мужчина развернулся к толпе и жестом подозвал кого-то к себе. Два человека направились к лагерю шемитов. Они остановились рядом с Самду, и киммериец сразу заметил, что у них более светлая кожа, чем у всех прочих.
— Наши новые братья сами все расскажут, — вымолвил вождь. — Покажите свои лица.
Мужчины сняли платки, и «барсы» увидели потерявшихся товарищей. Потупив взор, один из них проговорил:
— Прости, Хасан. Мы устали от походов, сражений, крови и постоянной вражды. Здесь такая жизнь, к которой стремится любой человек. Мир, покой, сытость! Если хотите, присоединяйтесь к нам.
— Трусливые мерзавцы, — презрительно выдохнул сотник. — Убирайтесь прочь с моих глаз!
Перебежчики закрыли лица и двинулись в сторону толпы. Вскоре они растворились в одинаково одетой толпе самталов. Самду развел руки в стороны, тем самым словно отстраняясь от случившегося. Местные жители никого не уговаривали, не убеждали. Люди сами выбирают свою судьбу…
Путешественникам ничего оставалось, как покинуть Могамлиб. Перекинув через плечо сумку, киммериец первым зашагал прочь.
— Надеюсь, вы не держите на нас зла, — крикнул вдогонку вождь.
Северянин остановился, обернулся и с усмешкой на устах заметил:
— Это ваш мир, живите, как хотите.
— Благодарю, — самтал почтительно склонил голову.
Вытягиваясь в колонну, отряд уходил все дальше и дальше от деревни. Шемиты сохраняли молчание, пытаясь осознать происшедшее. Подобных случаев раньше среди «барсов» не было.
К варвару приблизился Аджа.
— Куда теперь? — спросил кушит. — К Ксухотлу или Свазли?
Конан с раздражением
— К Ксухотлу. Не будем ничего менять.
Улыбнувшись, чернокожий наемник отошел в сторону. Его место тотчас занял Валер. Сзади двигались волшебница и Исайб.
— Ты не поверил Самду? — уточнил аквилонец.
— Дело не в нем, — вымолвил варвар. — Меня настораживает сама деревня. Вождь говорил о могущественном покровителе. Без сомнения, речь шла о Шадаре, боге саванн. А я с опаской отношусь к богам, которых не знаю. Вспомни Краа. Голод и забвение превратили его в безжалостного убийцу.
— Может, все это домыслы местных жителей? — с сомнением в голосе проговорил наемник. — Красивая легенда. Память о былых годах…
— Нет, — отрицательно покачал головой Конан. — Селена сразу почувствовала сильную магию вокруг Могамлиба. А ночью девушка чуть не умерла. Вовремя проснувшийся Исайб отогнал от нее какую-то черную тень. Те парни, что остались в деревне, выглядели необычно. Побелевшая кожа, отсутствие эмоций на лице, неровное дыхание. К сожалению, я не разглядел их глаз… Это кое-что бы прояснило.
— Почему ты не сказал об этом Хасану? — удивился Валер. — Сотник сумел бы вырвать правду у своих людей.
— И как бы повели себя самталы? — спросил киммериец. — Нам только не хватало еще одной кровавой драки! Не очень-то верится, что местные жители безоружны. Когда слишком часто говорят о мире и дружелюбие, обычно готовят удар в спину. Уж лучше потерять двоих человек. Жертва досадная, но необходимая.
— А я согласен с Хасаном, — усмехнулся аквилонец. — Надо было перетряхнуть Могамлиб и устроить маленькое побоище! Смерть ближних хорошо развязывает языки.
— Валер, ты чересчур жесток, — иронично заметил северянин.
Путешественники шли достаточно быстро — сказывался длительный отдых. Как бы то ни было, а воины хорошо выспались в деревне и плотно поели. Оставляя позади лигу за лигой, отряд неуклонно двигался к Ксухотлу, столице тлацитланцев.
Солнце палило нещадно, но привыкшие к жаре шемиты не обращали на это ни малейшего внимания. Постепенно настроение «барсов» поднималось. В конце концов, их товарищи имели право на подобный выбор. Кто не хочет жить в мире и покое?..
Около полудня Конан остановил людей на привал. Пришла пора перекусить и утолить жажду.
Открыв флягу, Угрис сделал большой глоток, но тотчас закашлялся и отбросил емкость в сторону.
— Какая гадость! — выдохнул десятник, отплевываясь.
— Что случилось? — не понял киммериец.
— Вода стухла, у нее привкус дерьма и мертвечины, — вымолвил позеленевший шемит.
Северянин поднял флягу, поднес ее к носу и мгновенно отпрянул — ужасная вонь резала обоняние. Солдаты начали проверять запасы. Вся вода, набранная в Могамлибе, испортилась.