Наградная медаль. В 2-х томах. Том 2 (1917-1988)
Шрифт:
Мы приехали с шапкозакидательскими настроениями, это не секрет. Подумаешь, какие-то там партизаны, душманы… И вдруг нарвались на хорошо вооружённую, прекрасно организованную, фанатически настроенную силу. Под нами земля горела. Мы были в тех районах, которые официально считаются освобождёнными в 1982 году. Но в роли преследователей были они, а не мы. Мы от них бегали. Проводили разведывательную работу и спасались, как могли. И всё потери, потери… Каждый раз на волосок от смерти. Конечно, от этого звереешь и теряешь человеческий облик.
Два раза я уже не надеялся выжить. Прижали к стене. Всё уже… Патронов осталось три рожка. Что такое три рожка?! И тут темнота. Там очень быстро темнеет. Ушли. Другой раз вижу — конец. Стреляю, как в тумане: слёзы в глазах. Жалко умирать в двадцать лет. И тут наши боевые вертолёты… Вывезли нас ребята.
Тут
Вернулись ребята из Афгана — как жить? Многие пошли, как я, работать в милицию. Не только в Москве, но и в других городах. Я, после Высшей школы МВД СССР, четыре года проработал в Московском уголовном розыске. Но и в милиции я не нашёл того, чего хотел. Там ещё сохраняется старая система, полная зависимость от начальства, невозможность проявить инициативу. Да разве только в милиции? Это всюду. Даже в КГБ в начальниках сидят дети и родственники высоких лиц, скажем, сын и зять Алиева, сын и зять Рашидова, что ни генерал, то родственник… И сидит такой зазнавшийся тип не на своём месте, дела не знает, как правило, но зато попробуй ему возразить, не согласиться с его мнением! Быстро вылетишь, и это в лучшем случае. Вот и живёшь в постоянном конфликте с самим собой, идёшь на компромисс со своей совестью. А здесь, в «Алексе», я чувствую себя совсем иначе, я свободный человек. Бумаг мы не пишем, планов на будущий год не составляем, а имеем возможность проявить себя, свои способности. Вот тебе стратегическая задача, решай её сам. Решил — хорошо, получи за это приличные деньги, не справился — пеняй на себя. Любят говорить, что мы пришли в «Алекс» только для того, чтобы срубить побольше денег. Но деньги не так нынче зарабатываются. Просто мне нравится эта работа. Кто я был? Капитан милиции и всё. А теперь я руковожу оперативным отделом управления. Пришёл работать рядовым детективом, проявил себя — и пожалуйста. У меня свой голос, своё мнение в общем нашем хоре. И он, этот хор, мне нравится, я уважаю этих людей, мне с ними хорошо работать. Ну и, наконец, главное. Преступность растёт, милиция уже не справляется с организованной преступностью, хотя и работает много, не жалея сил. Техническая оснащённость у мафии куда выше, чем у милиции. А мы, «Алекс», помогаем правоохранительным органам бороться с нарушителями законов, с преступностью, в том числе и с организованной.
Нам пока не дают оружия. Но это нас не останавливает. Пусть преступник вооружён, а я нет…
Сейчас человека судят не по крепости рук, а по силе ума. Как сказал один преступник, с пистолетом, с каской, с бронежилетом и автоматом и дурак сработает. Конечно, при оружии и хорошем оснащении проще проводить операции, но ты сумей без оружия, без прикрытия, без официальной поддержки властей, один… Попробуй-ка! Тут нужна хорошая физическая форма, постоянные тренировки нужны. Самбо? Каратэ? Нет. Все виды спорта закостеневают в своих правилах, а у нас жизнь полна неожиданностей. Мы отрабатываем рукопашный бой, тут всё — и бокс, и самбо, и каратэ, и даже мало известные приёмы японской борьбы. И, конечно, лучшие наши оперативники и детективы — это «афганцы».
Да, Вас интересовала медаль «За отличие в воинской службе», — вспомнил вдруг начатый разговор Молоканов. — За что я её получил. Если коротко — за труд, за добросовестное отношение к своим армейским обязанностям. За то, что выкладывался на учебных занятиях, не жалея сил, что, собственно, и сохранило мне жизнь там, в Афгане. Так что награда эта мне особенно дорога. Вот, пожалуй, и всё.
Медаль
Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 мая 1976 года. Поскольку награждение медалью продолжается, учесть точное число награждённых на настоящий момент не представляется возможным.
В положении о медали сказано:
Медалью «Ветеран Вооружённых Сил СССР» награждаются военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск, безупречно прослужившие в Вооружённых Силах СССР 25 и более календарных лет.
Виссарион Виссарионович Григорьев за руководство Днепровской флотилией в операции «Багратион» был награждён орденом Нахимова I степени. О тех славных днях я и попросил рассказать вице-адмирала.
— Летом 1944 года, в июне, началась стратегическая операция «Багратион» в Белоруссии. Активное участие в этой операции приняла Днепровская военная флотилия под моим командованием. Я был тогда ещё в звании капитана 1 ранга. Флотилия прибыла на Днепр с Волги. Она была передислоцирована с Волги на Днепр осенью 1943 года по железной дороге и из Волжской переименована в Днепровскую.
Основные корабли флотилии — бронекатера, плавучие батареи, полуглиссеры и тральщики. Что представлял собой бронекатер? Небольшой боевой корабль 30—40 тонн водоизмещением, вооружённый танковой башней с 76-миллиметровой пушкой. Два авиационных мотора давали ему скорость 35—40 километров в час. Броня противопулевая и противоосколочная, любой снаряд прямым попаданием пробивал её. Экипаж катера состоял из 8—10 человек. Таких бронекатеров было у нас более тридцати.
Плавбатарея — совсем уж интересное сооружение: брали два обыкновенных плавучих понтона водоизмещением по 10 тонн, соединяли их деревянным настилом — вот и судно. На каждом понтоне ставили по два автомобильных мотора с загребными винтами, получалась самоходка. На ней устанавливали морскую дальнобойную батарею, 100-миллиметровую пушку с дальностью стрельбы в 24 километра. Мощное орудие, армейские части таких не имели. Морские орудийные расчёты были у нас с большим опытом, стреляли точно, виртуозно, чем восхищали армейских артиллеристов. Судёнышки совсем небольшие. Но мы называли плавбатареи своими речными линкорами, бронекатера — крейсерами, а миноносцами — лёгкие фанерные катера-полуглиссеры весом всего в тонну, вооружённые одним пулемётом М-1. Эти лёгкие катера развивали скорость до 60 километров в час. Кстати, именно они в 1945 году штурмовали на Шпрее Берлин и дошли до рейхстага.
Флотилия была оперативно подчинена командующему 1-м Белорусским фронтом Рокоссовскому. В начале боевой операции «Багратион» командующий приказал флотилии взаимодействовать на реке Березине с 65-й армией генерал-полковника Павла Ивановича Батова. 24 июня началось Бобруйское сражение. Флотилии было приказано прорваться через оборону немцев. Для нас задача непростая: враги перегородили реку бонами, фугасными заграждениями. Но наши сапёры разминировали их, корабли прорвались по мелкой и заболоченной реке вверх по течению на 40 километров в глубину фронта и сорвали немцам переправу, с помощью которой они пытались вырваться из нашего окружения. Успех давался нам большими потерями. Из каждого такого боя возвращалась только половина состава судов и людей. Ведь катера шли по узкой реке. Их поливали огнём из автоматов, пулемётов, миномётов, орудий.
После этого было приказано прорываться дальше, на Бобруйск. Корабли мощным рывком добрались до железнодорожного моста в центре самого Бобруйска и помогли 65-й и 48-й армиям закрыть котёл. 30 тысяч немцев было уничтожено и пленено. За Бобруйск флотилия впервые была представлена к награде, Верховный Главнокомандующий объявил персонально мне и другим руководителям дивизионов и соединений благодарность.
Вслед за Бобруйской операцией флотилии было приказано совершить восьмисоткилометровый переход от Березины на Припять. Мы вышли по Березине в Днепр, дошли по нему до устья Припяти и по ней поднялись вверх до города Лунинец, опорного пункта немцев. Этот город мы взяли штурмом вместе с 61-й армией генерала Белова.