Нагуаль
Шрифт:
А я бы точно и под протокол любого копа описала бы, кто меня догонял и кто сталкивал, если такое, конечно, творилось. Уж не поэтому ли Джеймс приковал меня? Не только чтобы «выбивать правду», как усиленно создавал впечатление, но и чтобы устранить как обвинителя? Поэтому и решил, что потеря памяти – умный ход? Предполагал, что, избежав его таким образом, я прямиком в полицию побегу? Может, именно поэтому был уверен, что убежать хотела?
И этот новый брак, которого он якобы хочет по словам брата. Уже есть кандидатка или же мой пока еще нынешний муж готов жениться на ком угодно, лишь бы не на мне? При мысли, что у него
Меня снова затрясло, пришлось сделать несколько глотков невкусной холодной воды. Нет, Кевин все придумал! Ясно же, что он ревнует меня к брату, замуж, видимо, давно уже зовет, а я, то есть Фэй, все ломалась. Это он хочет мой брак разрушить, он, а не Джеймс! К нему надо тщательнее присмотреться и даже из благодарности за спасение нельзя доверять. Никому нельзя доверять. Но, конечно, этого и не показывать.
Когда я с совершенно другим, уверенным выражением лица выпорхнула из ванной, Кевин стоял, прислонившись плечом к косяку приоткрытой балконной двери, почти полностью копируя меня, когда «пряталась» там с шампанским от страстной атаки Хантера. Услышав шаги, он обернулся, и я одарила его улыбкой, которую, по моему мнению, изобразила бы Фэй.
– Спасибо, что спас меня, Кевин, – проворковала я и тут же прикусила язык, потому что его брови удивленно поползли вверх.
– Кевин?! – он расхохотался. – Господи, Фэй, да ты меня уже тысячу лет Кевином не звала! Только Фоксом.
Черт. Черт, черт, черт! Джеймс ведь тоже твердил мне про какого-то Фокса, но, ошарашенная подозрениями в его виновности, я напрочь забыла провести в голове эти причинно-следственные связи. Да уж, Кристиночка, шпион из тебя никудышный, да и откуда бы сноровке взяться, ведь судя по памяти тебе еще вчера было двадцать лет. Ничего, будет мне наука.
– Тысячу лет не называла, – невозмутимо пропела я, подошла ближе и легонько щелкнула его по носу, – а теперь назвала. Для приятного разнообразия.
Он ухмыльнулся, уже без прежнего изумления, а я мысленно поставила себе плюсик в копилочку – как легко, оказывается, сходят с рук промахи, если прикрываться капризной и взбалмошной Фэй! Нет, мой расчет верен, раз Фэй, то есть я, требовала только новые вещи, с чего бы ей вообще не творить, что только взбредет в голову?
Кевин отвернулся, я проследила за его задумчивым взглядом и увидела осколки от бокала. Шампанское на палящем солнце давно высохло, оставив только несколько пятен на плитке.
– Хантер разбил.
– Ничего, – фыркнул он, – закажет себе специалистов по клинингу, уберут.
– Точно, – поддакнула я, а сама боязливо оглянулась на дверь: не могла отделаться от ощущения, что Джеймс явится с минуты на минуту.
Кевин перехватил мой взгляд.
– Хантер в офис уехал. Матери сказал, что надолго. Не нервничай.
– Отлично, – кивнула я и скорчила жалобные глазки: – Увези меня отсюда, а?
– Так я только того и жду, – легко согласился он, но когда я сделала шаг, схватил и придержал за руку. Заглянул в лицо пытливо. – Я бы прыгнул, Фэй. Почему ты все время во мне сомневаешься?
Я перевела взгляд на балкон, за которым опускался теплый майский вечер. В доме напротив, том самом, с зеркальной оконной стеной, понемногу включали свет. Они оба мне врут? Они оба говорят мне правду? Кого из
– С чего ты взял, что только в тебе сомневаюсь? – высокомерно поинтересовалась я и отняла руку.
Закрывая дверь, Кевин решил похвастаться передо мной.
– Ты даже не удивилась, откуда у меня ключ, дорогая.
Я отстранено пожала плечом, вошла в лифт и сделала вид, что тщательно изучаю состояние кожи лица в зеркале. А что мне еще оставалось?
– А он у меня давно, ты не знала? – продолжил он. – Хантер как-то пускал меня переночевать, когда я ремонт у себя делал, а я слепок сразу снял. Как знал, что пригодится.
Я поймала в зеркальном отражении его взгляд и внезапно почувствовала, что он изменился. Что-то сделала не так? Или сказала? Или моя интуиция опять подводит? Могу ли я себе доверять после провала с Джеймсом? Почему мне кажется, что Кевин начал что-то подозревать?
Отвернувшись от зеркала, я прислонилась к холодной поверхности спиной, медленно подняла глаза и тихо сказала:
– Я и не сомневалась, что ты что-то придумаешь. Ты же мой герой, Фокс.
Его красивое гладкое лицо дернулось, глаза тут же загорелись, руки легли на мою талию.
– Ты ж моя девочка…
Кевин прижал меня к зеркалу в долгом поцелуе, но его губы после рта Джеймса казались мне другими. Пустыми. Безвкусными. Да и не хотела я никого целовать, пока не обнулилась, не отошла до конца от пережитого. Но не могла. Не имела права не ответить на поцелуй. Фэй бы ответила. Поэтому я обняла мужчину за шею, тесно прижалась всем телом к нему, ощущая мгновенно восставшую плоть, ладони на едва прикрытой тонкой блузкой коже, горячее дыхание, вкус ментола.
– К черту все, Фэй, – облизнул он губы, чуть отстраняясь. Зрачки подернулись мутной пеленой желания. – Поехали ко мне. Я был без тебя слишком долго.
– Не сегодня, – мягко, но непреклонно уперлась я руками в его грудь, – мне нужно отдохнуть.
Лифт звякнул, сообщая, что привез на нужный этаж, но Кевин, казалось, этого не услышал.
– У меня отдохнешь. Я тебя так расслаблю… м-м-м, поверь, детка, ты не пожалеешь…
Но даже под угрозой разоблачения я не могла заставить себя лечь в постель с мужчиной еще раз за один день. Я пришла к решению притворяться Фэй, но в чем-то оставалась прежней Кристиной, и она во мне встала на дыбы.
– Я сказала, отдохнуть надо! – возмутилась я, отталкивая его уже сильнее. Вышла первой из лифта, обернулась и припечатала аргументом, который, на мой взгляд, не остановил бы только безумца. – После Хантера отдохнуть, понял?
На миг на лице Кевина промелькнуло выражение безудержной ревности и боли, но безумцем он все-таки не был, потому что уже через секунду засиял солнечной улыбкой:
– Понял, Фэй. Не дурак.
Несмотря на напускное веселье, он не разговаривал со мной весь путь до стоянки, но там я на миг отвлеклась от других мыслей, впервые задумавшись над новым вопросом: а понимаю ли я, насколько велико состояние моей новообретенной семьи? Кевин водил двухместный спортивный автомобиль глубокого синего цвета, и мне едва удалось сдержать вздох восхищения, но сразу же вспомнилось, что одну машину я разбила, другую Джеймс поцарапал при непонятных обстоятельствах и, похоже, до сих пор не водит, потому что забирать он меня приехал не на светлом, а на красном «Порше».