Наханни: долина безголовых
Шрифт:
Все, что закрутилось после университета, тоже походило на водные гонки. Только на этот раз Зимин был в лодке один. Вернее, его партнеры так часто менялись, что единственным постоянным спутником казалось одиночество. Тогда Егору было плевать. Дерзкий, голодный до признания и славы, он греб изо всех сил. Греб, когда все тело и мозг ныли от усталости. Греб, даже когда упрямое течение возвращало его хлипкий плот обратно, к стартовой черте… И вот, он доплыл. С горем пополам, с кучей вредных привычек, с хроническим гастритом и бессонницей, он все же отстоял свое место под солнцем.
Препоны и трудности со временем забылись, а приятные
Усмехнувшись незавидным перспективам, Егор залпом выпил ледяной виски и тут же налил еще. Сознание приятно спуталось, а в районе солнечного сплетения разошлось тепло. Не меньше получаса журналист глядел в потолок, отгоняя всякие мысли. Ему совершенно не хотелось думать. Ни о прошлом, ни о работе, ни даже о том, сколько еще мороженного таится в морозильной камере. Голова стала пустой и гулкой. Именно так на Зимина действовал бокал виски натощак.
Пребывание в алкогольной нирване кончилось со звонком. Новое сообщение. Айрис, так и не дождавшись приглашения от нерадивого приятеля, сама инициировала встречу. Ее сообщение оказалось коротким, но симпатичным. Разбитое на абзацы, украшенное смайлами, не испорченное лишними запятыми – в этом вся Перри! Она, как никто другой, ценит прекрасное и выкладывается по полной, за что бы ни бралась.
Калеб сухо «окнул» в ответ, а вот Ким, напротив, развела целую беседу, которая довольно быстро вырулила в отправку фотографий с ее «детками». К слову, «детками» Ван называла, буквально, всех. Подобранных на улице псов, собственных детей, что уже давно не казались милыми и даже их, своих бывших однокурсников, повзрослевшая чирлидерша тоже звала этим гадким, ничего не значащим словом. Все как всегда. Точнее, все как последние десять лет, незаметно пролетевшие с того самого, должно быть, единственного по-настоящему счастливого дня в жизни Егора.
Отыскав золотую медаль и диплом в старой коробке из под обуви, Зимин отчего-то разрыдался и бездумно прикончил Джека Дэниелса, подчистую высосав его из горла. Подобная дерзость обычно каралась жутким похмельем, но сегодня у Зимина был повод. И даже два!
Уснуть тем вечером вышло без труда, сильно раньше обычного. Егор проспал до самого рассвета, ни разу не потревожив собственный покой и даже не сменив позу. Без малого девять часов полноценного отдыха легко сошли бы за очередной эпизод счастья, если бы не затекшая рука и череда реалистичных кошмаров. В них Уинтер босиком убегал по влажной земле от… пустоты. Возможно, от незлонамеренного невидимки или духа, чья плоть давно истлела – вспомнить точно не удалось, но проснулся Егор именно с этим словом во рту. Пустота.
– Не так уж это и страшно звучит наяву! – заключил он, несколько раз повторив сочетание семи букв.
Егор не знал, мучаются ли его университетские друзья от безрадостных мыслей и снятся ли им кошмары о пустоте, или они живут свою лучшую жизнь без оглядок на прошлое и сожалений… Однако предстоящая встреча дарила надежду. Надежду встретить давних единомышленников и хоть ненадолго почувствовать себя прежним, то есть, живым и оптимистично смотрящим в будущее. Это ведь по-прежнему реально?
Терзать себя хотелось бесконечно. Но для начала пришлось сожрать целый блистер аспирина. Как и ожидалось, посиделки с Джеком Дэниелсом не сошли Зимину с рук. Голова трещала по швам, а во рту стояла отвратительная горечь. Happy Sunday, motherf*ckers!
***
Егор неторопливо плелся в сторону «Donkey D» – гадюшника, в котором десять лет назад «фантастическая четверка» каждую пятницу напивалась вдрызг. Это было весело, почти бесплатно и неизменно душно. Старый засранец Феликс, не то владелец паба, не то единственный в мире человек, согласившийся там работать, вел себя обескураживающе грубо. Не здоровался, бодяжил напитки и регулярно забывал о сдаче. Зато не стеснялся трясти у лица ведерцем с чаевыми.
Весьма специфический сервис! Подобное, как сегодня принято выражаться, токсичное поведение, в шальные студенческие годы представлялось забавным. Минимум раз в неделю лучшие друзья приходили в «Donkey D» посмотреть новый акт в этом театре одного наглеца. Теперь же, годы спустя, Егор совершенно иначе видел прошлый опыт. Встречать человека, столь цинично нарушающего этические нормы, не хотелось вовсе. Возможно, так проявлялось возрастное занудство, а может и банальная тяга к комфорту, которая тоже развилась с течением лет. Как бы там ни было, Зимин поморщился от мысли, что ему вновь придется терпеть на себе взгляд поросячьих глаз Феликса, но что поделать? Калеб, Айрис и Ким давно на месте, о чем дважды упомянули в общем чате.
– Ну что, Гош, вспомним молодость? – сам себя подколол Зимин. – Ты ведь так этого хотел…
Дверь заведения открылась, выпуская хмельного визитера. Егор уступил дорогу, а после сам прошмыгнул внутрь.
– Легок на помине! – язвительно раздалось из полумрака. – А мы как раз о тебе говорили…
– Ким, детка, столько лет прошло, а ты по-прежнему думаешь только обо мне! – Зимин на ходу стянул джинсовку.
– И не мечтай, – усмехнулась брюнетка с густо подведенными глазами. – Просто ты всегда и везде опаздываешь. Спорим, даже на собственные похороны вовремя не заявишься?
– Если продолжишь так же искрометно шутить, я умру сильно раньше, чем планировал, – холодно произнес Егор, но тут же сорвался на улыбку.
– Приветствую! – Калеб поднялся и протянул жилистую ладонь.
– Иди-ка ты в жопу, Янг! Еще бы я с тобой за руку не здоровался! – Зимин уверенно подался вперед. – Иди обниматься!
– Ты все такая же язва, – усмехнулся Калеб, крепко сжимая старого приятеля.
– Мы попросили закуски. Сырная тарелка на всех, гренки, орешки. Пиво тоже скоро будет. Помню, ты любишь светлое нефильтрованное… – Перри отчего-то заметно смущалась.
– Ты просто лучшая! – качнул головой Егор, опускаясь на единственный свободный стул. – Так, о чем вы тут болтали?
– О том безумном предложении, что ты сделал Айрис.
– Ты про предложение руки и сердца на третьем курсе? Да, согласен, идейка была отстой!
И без того растерянная Перри окончательно залилась краской.
– Уинтер, ты просто невыносим! – протянула Ван. – Я о твоей задумке сплавится по реке в Канаде. Признайся, ты был пьян?
– Возможно, – ухмыльнулся Егор. – Но это не меняет дела. Я все еще намерен оказаться там с вами, даже если для этого понадобится раскаленный утюг…