Находка для шпиона
Шрифт:
– Вот что, – сказал, наконец, Бублик и долил себе остатки вина, – может Жужу и права. Пока эта пробка не улика. – Я облегченно вздохнула. Однако эффектно выделенное «пока» насторожило. – Поэтому её надо отдать надежному человеку… – не вставая с места, он потянулся, сцапал с полки полиэтиленовый пакет и, упаковав пробку, протянул мне. – Ну, твоему соседу… Что на Петровке служит…
Я много чего от него ждала, но…
– Соседу? Это что, Юрке что ли? Лапкину?
– А у тебя много соседей в МУРе работает?
– Да он пошлёт меня на фиг вместе с вашей пробкой!
– Почему чушью? – неожиданно встряла Лиса. – Он же, как раз, занимается преступлениями, имеющими широкий общественный резонанс… или как там? А Аркадий явно был не последним человеком в большой корпорации…
Так мы препирались ещё минут пятнадцать, однако каждый вероятно в силу усталости и позднего времени бредил всё больше и больше.
– Всё! – наконец заявила я. – На дворе ночь и велосипед нам все равно не изобрести. А мне домой позарез нужно, у меня утром встреча с шефом. Если опоздаю, он меня прибьёт… Поехали, Бублик!
– Подождите, подождите! – всполошилась вдруг Лиса. – Вы что, хотите бросить меня одну? Спятили? Я боюсь!
Она принялась трясти Бубликова за плечо. Тот поглядел на меня кротко аки агнец. И тут до меня дошло, что на мысленные изыскания журналиста ушло никак не меньше бутылки красного и за руль он теперь не сядет. А мы на его машине, значит, в лучшем случае, я довезу его до дома, а сама отправлюсь дальше на перекладных. Всё это здорово смахивало на сговор.
– Ну, уж нет! – взъерепенилась я, возмутившись наглой привычкой манипулировать мной по своему усмотрению. – Я не останусь! Давай, Лиса, ключи от своей машины, ты всё равно как Ленин в Шушенском!
Та слабо посопротивлялась, убеждая, что совесть не позволяет ей отпустить меня одну в столь поздний час. Но когда я пояснила, что после увольнения ей придется взять меня на иждивение, она взглянула на проблему под другим углом.
– Хотя и не очень поздно… И до твоего дома не очень далеко… И дорога хорошая…
Тут в Бублике всё же неожиданно проснулась совесть, и мы с ним активно препирались минут пятнадцать, хорошо не подрались. Обругав напоследок безответственного журналиста, я прихватила вещички и спустилась в гараж. Вздыхая и бормоча, Лиса услужливо тащила следом ключи от машины.
– Анечка, документы под козырьком… Не гони… Позвони, когда доберёшься… – Находка открыла двери, потом ворота и я вырулила на улицу. – Не забудь пробку Юрке отдать! – крикнула она вслед, я кивнула и прибавила газу.
***
Ночь, притаившаяся за окном машины, как говорится, соответствовала обстоятельствам. Луна, как и положено в ночь после совершения убийства, на небе отсутствовала. Хрумкающая грунтовка, освещаемая слабым остаточным светом фонарей дачного посёлка, впереди резво втыкалась в чёрную громаду застывшего леса. Немытые фары Алискиного «Опеля» не первой молодости беспомощно шарили по дороге, словно пробираясь на ощупь и явно боясь потеряться во тьме. Я в какой-то мере разделяла их опасения, поэтому для поддержания духа разговаривала вслух.
– Между нами говоря, машину иногда следует мыть… Или хотя бы протирать световые приборы. Особенно, если едешь не сама, а кто-то другой… Например, лучшая подруга… В конце концов, машина не моя… и если я соберу сейчас в лесу все пни и колдобины – это не моя проблема!
Молчаливые еловые великаны, покачивая длинными мохнатыми лапами, со всех сторон обступили съежившийся «Опелёк». Я пришибленно умолкла, размышляя, зачем же всё-таки нелёгкая понесла меня в ночь, и что с шефом ровным счётом ничего бы не случилось, если бы я приехала после обеда.
Но худо-бедно, общими усилиями мы кое-как осилили пару километров лесного массива и вывернули на шоссе. Глянув вправо-влево, я преодолела, наконец, страх перед темнотой и притормозила. Шустро выскочив наружу, быстро протерла заляпанные фары и, юркнув на сидение, перевела дух. Ночной лес и безлюдные загородные шоссе я, мягко говоря, не люблю.
Света мои манипуляции особо не прибавили, зато на душе отчего-то стало спокойней. Я включила музыку. Находка всегда любила рок-н-роллы, и через пару минут стало почти весело. Вероятно, именно поэтому блеснувший впереди свет не произвел на меня большого впечатления. Приглядевшись внимательнее, я вспомнила, что там пост ГИБДД. Я сбросила скорость и оказалась права.
– Стар… сер… бат… быков… ваш… прва и док…ты на машину… – заунывно протарахтела возникшая возле моего окна фигура с полосатым жезлом.
Переводить затейливую головоломку не требовалось, поскольку для начала все инспектора на дороге хотят от водителей примерно одно и то же. Я выключила музыку и, словно собачка из будки, с заискивающей улыбкой глянула на старшего сержанта. Отчего все работники автоинспекции вызывали у меня именно такую улыбку, оставалось загадкой и для меня самой.
– Пожалуйста… – я протянула ему права и резво сунулась за солнечный козырек за обещанными документами.
На руки свалилась доисторическая квитанция о замене резины. Я ещё раз похлопала по гладкой поверхности и натянуто улыбнулась.
– Шмелёва Анна Алексеевна… Документы на машину, ОСАГО, пожалуйста… – вяло протянул гаишник, подсвечивая фонариком права и не проявляя ко мне ни малейшего интереса. Я в этот момент активно шарилась по салону. – Попрошу документы… – повторил он, глянул мне в лицо, и в глазах робко загорелось нечто подобное азарту. – Нет документов на машину?
– Конечно, есть! – фальшиво вознегодовала я. – Одну минутку!
Судорожно перебирая, что могла перепутать с козырьком от солнца любимая подруга, я судорожно заворочала извилинами.
«Бардачок! – осенило меня. – Хотя у Лисы он предназначен исключительно для сбора хлама, почему бы не засунуть туда же и документы?»
Поскольку интерес инспектора к затребованной документации уже достиг апогея, я без раздумий дёрнула пластмассовую защёлку и принялась наугад шарить в куче всевозможного барахла. В образовавшуюся щель из бардачка вывалилась здоровенная железяка, пребольно ударив меня по пальцам. Я в сердцах чертыхнулась. В следующее мгновение салон осветил луч фонарика.