Наивный Робинзон v. 2.0
Шрифт:
«Мой первый огонь, за столько дней!» — подумал я.
Когда дрова прогорели, я поставил на угли трофейную кружку и бросил в нее три мушкетных пули, дополнительно обложил кружку дровами, минут через десять свинец расплавился, и я вылил его на подсохшую к тому времени форму. Выступы на отливке получились слегка не ровные, я аккуратно подравнял их ножом. Оттиски получились замечательные!
Полюбовавшись на свои новые документы, я сложил их в тубус и отправился искать место для тайника. Найдя приметный валун, я выкопал рядом с ним яму, примерно по пояс глубиной.
Притащил сундук, опустил его в яму, долго не мог решить, как поступить с мушкетом, так как в сундук он не входил, в конце концов, обернул его штанами и рубашкой, заткнул ствол пыжом и просто положил его на дно.
«Надеюсь, он не сгниет до моего возвращения, почва песчаная», — подумал я.
Вернулся к лодке, выпил кружку вина, съел кусок солонины, поджаренной на огне, похрустел зачерствевшим хлебом и завалился спать. Утром сходил на гору, осмотрелся и так как никого не увидел, решил отправляться в путь.
Стащил лодку в воду, замел свои следы на берегу. На речке набрал свежей воды и на веслах вышел в открытое море. Ветер дул в сторону материка, поэтому решил поставить парус. Как это сделать я определился еще на берегу, ставишь мачту в специальное отверстие киля, через блок на верху мачты на веревке поднимаешь рею с предварительно привязанным к ней парусом, вшитые в нижние углы паруса веревки привязываешь к металлическим крюкам прикрепленным бортам лодки.
Управлять парусом с непривычки неудобно, но принцип простой. Подтянул рею повыше, площадь паруса увеличилась, скорость стала больше. Угол поворота к ветру, регулируем, подтягивая левую или правую веревку, сам при этом сидишь на корме и подруливаешь рулем.
«Может быть, настоящие моряки меня поправят и обзовут лодку — шлюпкой, а веревки — канатами, но я человек сухопутный и мне простительно».
– подумал я.
До города добирался два дня, погода была спокойная, ветер попутный, по дороге никого не встретил, ночевал в лодке, бросив якорь у берега, все безопасней. На третий день плаванья заметил бухту, на берегах которой располагался город, вход в бухту охранял каменный форт с десятком пушек.
Спустил парус, убрал мачту и на веслах направился к берегу. Впереди меня к причалу плыл двухмачтовый парусник, на вантах суетились матросы, раздавались крики команд, на берегу стояла толпа встречающих.
«Красота! Только оркестра не хватает!» — восхищенно подумал я.
Сам городок меня не впечатлил, так большая деревня, тысяч на десять жителей. Пока я подплывал к берегу, корабль успел причалить. На берегу раздавались приветственные речи, кто-то кого-то обнимал. Решив, что лучшего времени не будет, так как до меня никому нет дела, я причалил чуть в стороне, привязал лодку к мосткам и выгрузил на них свои небогатые пожитки. Сам взобрался следом.
Мои надежды, что на меня никто не обратит внимание, не оправдались. Заметив меня, ко мне направился хлыщеватого вида офицер с двумя солдатами, которые были вооружены мушкетами с примкнутыми штыками. За ними увязался господин, судя по хитрым и бегающим глазкам явно таможенник. Подойдя, офицер обратился ко мне с несколькими фразами, произнесенными требовательным тоном.
Я развел руками и сказал:
— Не понимаю!
Офицер, что-то сказал таможеннику, тот в свою очередь, тоже о чем-то меня спросил, явно на другом языке. Я только разводил руками и повторял волшебную фразу. Офицер, все больше раздражаясь и повышая голос начал что-то требовать, тыкая руками в сторону лодки, ружья и меня, но ничего нового от меня не услышал.
Привлеченная скандалом вокруг нас стала собираться толпа. От всеобщего внимания офицер еще больше воодушевился и начал выговаривать мне презрительным и высокомерным тоном, после чего ткнул меня в грудь стеком. Конечно, за время своих скитаний я немного пообтрепался, но это еще не повод меня оскорблять.
Я решил, что если справлюсь и заставлю себя уважать на глазах половины города, то моя легализация в этом городе пройдет без сучка и задоринки. Ну а если нет, то гнить мне в тюрьме.
«Впрочем, тюрьма меня и так ждет, по-видимому, меня приняли за бродягу или кого похуже».
– подумал я.
Спокойно наклонившись и не делая резких движений, я достал из сумки и одел поочередно: парадный китель, фуражку, портупею, прицепил саблю. На сгиб левой руки положил футляр с дуэльными пистолетами. Встав по стойке смирно и сделав лицо кирпичом, я обратился к присутствующим лицам приветственной речью, в которой пожаловался на свою нелегкую судьбу, выразил уверенность в гостеприимстве этого славного города и неудовольствие от действий официальных лиц, которые пристают к честным путешественникам.
Глаза у присутствующих лиц потихоньку округлялись, толпа вокруг нас росла. Бедные, видно у них мало развлечений, а тут такое чудо в перьях. Закончив говорить, я резким движением открыл футляр и продемонстрировал пистолеты окружающим.
— Ты! — я ткнул рукой в офицера. — Берешь это! — я указал рукой на один из пистолетов.
— Я! — я ударил кулаком себя в грудь. — Беру это! — я указал на второй пистолет.
— Мы! Стреляемся! — я вытянул руку вперед и изобразил звук выстрела.
— Один из нас умрет! — я резанул себя по горлу ребром ладони.
Офицер, надулся и покраснел как помидор, что-то скомандовал солдатам, солдаты прицелились в меня из мушкетов. Не обращая внимания на почти уткнувшиеся мне в грудь штыки, я сделал шаг вперед и опять протянул офицеру, футляр с пистолетами.
Тут раздался чей-то голос и между мной и офицером вклинился невысокий, полный человек, которого держала под руку такая же невысокая и полненькая дама. Судя по драгоценностям, которыми они были увешаны как новогодние елки игрушками и роскоши одежды, парочка была птицами высокого полета.
Толстяк, что-то резко скомандовал, солдаты убрали мушкеты и вместе с офицером встали по стойке смирно, обернувшись ко мне, он указал рукой на пистолеты, а потом на мою сумку. Внимательно посмотрев ему в глаза, я кивнул и положил пистолеты в сумку. Достал тубус с документами и протянул его толстяку, тот развернул документы и стал их изумленно разглядывать.
«А что, мне самому нравиться! Не зря старался!» — подумал я.
Толстяк, поманил меня пальцем и пошел в сторону самого большого здания на набережной. Пожав плечами, я подхватил свои вещи и пошел следом за ним. Офицер с солдатами пошли следом. В здании мы зашли в огромный кабинет, толстяк с хозяйским видом устроился за большим столом.