Накануне
Шрифт:
– Никак нет, товарищ майор. Во – первых, я уже говорил – такое массовое движение с целью именно перекрыть границу – не скроешь. Даже если их не успеют оповестить, столкнувшись лоб в лоб с заслоном, они, наверняка, не будут вступать в бой, а развернутся. Сил заслона вряд ли хватит на их задержание. А к приходу мангруппы они могут оторваться от преследующего заслона и уйти обратно. А что ещё хуже – в этом случае неизбежны жертвы с нашей стороны. При моём плане мангруппа выходит на некие «учения» в тыл и только с наступлением темноты передислоцируется к месту засады. Обстановка будет совершенно ясна и доступна для разведки врага. Если эта разведка и сообщит о передвижениях, ничего страшного – наша цель просто скорректирует маршрут. Это даже нам на руку, так как наши гости сразу пойдут в нужном нам направлении.
– Ну, тогда можно пойти ещё одним путём. – Майор явно не хотел, чтобы план этого выскочки был принят сразу и на «ура». По всей видимости, он уже почувствовал в нём угрозу. – Мы разворачиваем силами застав и комендатуры широкую сеть секретов. Их задача – пропустить сквозь себя банду и сообщить нам, где именно они прошли. И тогда маневренная группа встретит их.
– К сожалению, товарищ майор, этот вариант ещё более не приемлем. – С этими словами капитана майор просто побелел, но всё- таки сдержался, дослушал до конца, увидев, с каким вниманием слушает доводы капитана полковник.
– Ответьте мне на вопрос: сколько у нас в отряде мобильных и компактных радиостанций, которые может взять с собой секрет?
– Ни одной, – ответил за майора полковник.
– Следовательно, пограничнику в секрете, когда мимо него пройдёт группа нарушителей, необходимо дождаться, когда они удалятся на километр или около того, иначе он не сможет скрытно передвигаться. И потом скрытно и тихо доставить сообщение. Где в это время будут нарушители? Кого и где будет брать мангруппа?
– Так. Мне всё ясно. Я прекращаю дебаты. Вариант капитана Старикова мне нравится. Времени у нас нет. Надо срочно отправлять комендатуру, чтобы их резервная застава после обеда уже начала шуметь и светить в установленных местах. Всех прошу остаться пока здесь. Перерыв пять минут. – С этими словами полковник подошёл к столу, бросив на него так и не прикуренную папиросу, взял трубку телефона:
– Начальника штаба – ко мне. Срочно. Свяжитесь с комендатурой в Витлинках, пусть будут на связи у телефона. По секрету скажите, что будет учебная тревога, пусть, пока их не вызовут, начинают собираться. По заставам Витлинской комендатуры сообщить, что ввиду учений комендатуры в ближайшие двое суток формировать усиленные тревожные группы. Минимизировать движение по границе, максимум пограничников включить в число тревожной группы. Приказы оформите позже. Сейчас всех оповестить.
Ещё минут сорок ушло на утряску всех нюансов плана – начальник штаба сразу оценил замысел капитана и, обладая более точными знаниями местности, внёс некоторые незначительные коррективы. По завершении начальник отряда отдал приказ комендатуре, куда выдвигаться. В отряде была так же объявлена учебная тревога для маневренной группы. Начальник мангруппы вошёл с докладом в кабинет начальника отряда.
– Товарищ полковник, маневренная группа для проведения учений построена. Начальник маневренной группы старший лейтенант Мякишев!
– Садитесь, Мякишев, – начальник отряда посадил за большой стол лейтенанта, где уже у груды карт сидели начальник штаба подполковник Симохин, капитан Стариков и майор Климчук.
– Учений не будет. Будет боевая задача. Но о том, что она боевая, до двадцати ноль-ноль никто в вашем подразделении, кроме Вас и лиц, которых мы сейчас определим, знать не должен.
– Товарищ капитан, доведите до старшего лейтенанта замысел операции.
Стариков, в который раз за последний час, проговорил что, как и почему, что от кого требуется. Закончил он словами:
– От вас, товарищ старший лейтенант, прямо сейчас необходимо определить, кто из ваших бойцов немедленно будет отправлен для организации ложных засад.
– У меня найдётся четыре – пять человек, не больше. Тут, я думаю, лучше привлечь заставских – они лучше знают местность.
– Не скромничайте. Для ваших бойцов заслон – один из самых частых видов наряда. В кои – то веки им предстоит сидеть в нём не совсем тихо. Я бы даже сказал, совсем не тихо, что только облегчит задачу, – попытался подбодрить его Стариков.
– В том – то и дело, что заставить сидеть тихо – сложно. Но шуметь вдвоём, так, как будто вас десять, не каждый может. Разрешите вызвать отделённого командира Петрова? Он опытный боец, служит тут третий год, кроме того, сибиряк – охотник. Я думаю, что он точно справится, может, он назовёт кого-то, кто ещё точно сможет. Тут ведь от этих бойцов зависит вся операция.
– Вызывайте – разрешил начальник отряда.
Старший лейтенант подошёл к окну, распахнул его, высунулся по пояс в окно – оказывается группа стояла на плацу прямо под окнами: – Отделённый командир Петров!
В ответ прозвучало на плацу: – Я!
– В кабинет начальника отряда! Бегом!
Через пару минут в дверь постучали, и вошёл высокий широкоплечий боец. В качестве форса к обычному ремню через плечо, на манер офицерской портупеи, у отделённого был пропущен ремешок от нагана. Хоть и нарушение устава, но на подобные шалости у хороших бойцов, особенно сверхсрочной службы, начальство смотрело сквозь пальцы.
– Отделённый командир Петров по вашему приказанию прибыл!
– Товарищ полковник, разрешите, я введу в курс? – подал голос капитан.
– Разрешаю.
– Садись. – Стариков хлопнул ладонью по стулу, стоящему рядом, и быстро изложил ту часть задачи, которая ложилась на плечи ложных засад. Старший лейтенант, кажется, с какой-то мольбой взглянул на Петрова.
– Слушай, Василий Алексеевич, я знаю – ты смогёшь. Но надо человек восемь собрать, чтобы тоже смогли. Кто?
– Зачем восемь? Я тут вижу два фланга этого вашего загона. Как воронка в фитиле для карася. Так вот на правый фланг этого фитиля, действительно, надо не меньше двух ложных заслонов. Итого четыре человека. А вот левый фланг я вдвоём с одним бойцом беру на себя. Тут большое количество холмиков и ложбинок – есть где скрытно передвигаться. Ночка будет, конечно, та ещё, набегаемся вдвоём-то, зато ещё людей освободим. Себе в помощь прошу рядового Порошина, он хоть и молодой, но башковитый. Из него толк будет. А на другой фланг старшими Сухинина и Мелкумяна, в подчинение им, думаю, Карпова и Горидзе, только Горидзе с Мелкумяном вместе нельзя, обязательно сорвут операцию, а порознь они – дельные ребята.
– Ты уверен, что закроешь участок почти в шесть километров? – спросил начальник отряда, подняв вверх брови, так что шрам растянулся на всё лицо.
– Так, товарищ полковник. Вы учтите ночную слышимость! Если правильно и в нужном месте чихнуть, на два кило'метра будет слышно. Потом, главное, тихонько перейти. Ну, и я в нужных местах оставлю свежие следы присутствия людей. Сам я не курящий, но прихвачу с собой окурки и, подогрев их спичкой, брошу как свежие, где надо. Где-то бумажку оставлю или тряпицу белую, чтобы в темноте видно было, где-то свежую ветку сломаю. Человек знающий сразу поймёт – тут кто-то только что был, или ещё есть. А их проводник должо'н быть знающим в таких вот делах.