Шрифт:
Пролог
Астра Инкогнита: Звёзды Гало 049.933.М41
Питера Квиллема тошнило, чувство, к которому он удручающе привык, несмотря на годы, проведенные на службе Инквизиции: род занятий которой, по самой природе вещей, вел к укреплению желудка путем повторяющейся демонстрации мерзостей, которые скрутили бы более чувствительную душу.
В бытность свою аколитом, а с недавних пор и следователем, он открыл резервы ментальной и духовной силы, которые
Он глубоко вдохнул рециркулированный воздух, воняющий застарелым потом и кишечными газами, и включил маневровые реактивные двигатели крошечного шаттла, стабилизируя медленное падение, которое начало беспокоить его внутреннее ухо.
Как только звезды вокруг него успокоились, он почувствовал, что нарастающая волна дурноты отступает, и слабо вздохнул с облегчением, на секунду затуманив обзорный иллюминатор перед ним, пока дух машины климатической установки не распознал и не компенсировал незначительное увеличение влажности.
Когда тонкий слой бронекристалла вновь очистился, вся ширь галактики открылась ему, сияющая спираль, пылающая богатым теплым светом с тысячей тонких оттенков.
Отсюда, с самого края, он лицезреть священные владения Императора во всей их полноте, совершенстве, чистоте и красоте, горящие как маяк в вечной ночи бесконечности.
На мгновение Питер задумался о том, как Он на Земле способен осознать всё это, но сразу отогнал мелькнувшую мысль как бесполезную и граничащую с ересью.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Питер? — Голос в воксе был сух, точен и тщательно смодулирован, и даже не видя лица своего наставника, следователь отлично мог его себе представить.
Говоря, инквизитор Гриннер почти незаметно склонил бы голову набок, его обманчиво спокойные голубые глаза моргнули бы под очками, как будто бы ответ мог оказаться неожиданным и информативным.
— Я в порядке, Инквизитор.
— Спасибо, что поинтересовались, — быстро добавил он.
Гриннер разумеется знал о его восприимчивости к пустотной болезни, как, казалось, знал обо всем, и его сочувствие было несомненно искреннем.
Тем не менее, как всегда он назначил задание по полевым исследованиям одному из своего окружения, предпочитая оставаться в своих апартаментах на борту корабля, с которого вылетел шаттл, и спокойно оценивать добытую оперативниками информацию.
Огромный интеллект Джорджа Гриннера был в своём роде оружием столь же мощным, как и штурмовой болтер, встроенный в силовую броню, которую он носил в редких случаях, когда считал свое личное вмешательство необходимым. Оружием, отделяющим правду ото лжи, выведывающим тайны, столь глубоко потаённые, что о них никто даже не подозревал, и он предпочитал не отвлекаться, когда это было возможным.
С другой стороны, Питер полагал, что он должен гордиться, что Гриннер так часто на него полагался.
Это был знак веры инквизитора в его способности, награда, не дающаяся легко.
Вернувшись мыслями к делу, Питер отвернулся от чудес царства Императора не без некоторого чувства облегчения.
Хоть вид целой галактики был, несомненно, потрясающ, но созерцание его вызывало также и тревогу.
Миллиарды звезд за его спиной не были заселены одним лишь только человечеством, они кишели неисчислимым множеством видов ксеносов, каждый из которых был угрозой, что подтачивала изнутри сердце Империума.
Ордо Ксенос, в котором служили Питер и его наставник, защищал его как мог, но задача была колоссальной, а ответственность практически безмерной.
Взгляд в бесконечность доставлял мало удовольствия.
Здесь звезды были немногочисленны и широко рассеяны, но тьма всё же была запятнана точками света, в большинстве своём галактиками, подобными той, что пылала за его спиной.
Все они, несомненно, тоже кишели жизнью, но не было никакой возможности выяснить, какая из них скрывала пока еще нераспознанную угрозу для Империума, если таковая действительно существовала.
Но чёрная пустота между ними была по-своему ещё более пугающей.
В ней могло скрываться практически всё что угодно, что наглядно доказал флот-улей тиранидов, столь неожиданно врезавшийся в восточный рукав несколько столетий назад.
Там.
Одна из светящихся точек почти незаметно плыла на неподвижном фоне остальных, и Питер снова включил маневровые двигатели.
Понемногу пятнышко выросло, обретая форму и четкость, и Питер сосредоточился на показавшемся потрепанном грузовом судне, отмечая как можно больше подробностей, дабы отвлечься от мути в желудке.
Приблизившись, он осторожно облетел вокруг него, проплывающие антенны ауспексов и двигательные отсеки были похожи на холмы и долины изъеденного металла.
"Никаких признаков внешних повреждений", — сообщил он по воксу, хоть Гриннер это уже знал.
Свежий нарост маячил в поле зрения над уровнем металла, и с очередным порывом маневровых двигателей он поплыл к нему, узнав штурмовой шаттл, отправленный инквизитором около часа назад.
Немного скорректировал свой курс, он отметил взглядом новую деталь — толстый металлический люк шириной около метра, через который проходила дугой вторая "а" в названии судна, "Эддиа Стабилис.
— Их орудийные порты по-прежнему закрыты.
— Действительно.
Подтверждение Гриннера ничего не говорило о том, что он думает, но Питер подозревал, что тот был далёк от удивления.
Сигнал бедствия, полученный ими с грузового корабля, был искажен паническими воплями, но не содержал упоминания о присутствии поблизости другого судна.
Он почувствовал, как его пульс несколько ускорился.
— Ты уже можешь видеть наших коллег?
— Да.
С огромным облегчением Питер заметил бронированную фигуру, стоящую рядом с открытой дверью небольшого грузового отсека и державшую болтер наизготовку поперёк груди, несмотря на то, что "Эддиа Стабилис" и казался безжизненным.