Наказы особого сыска
Шрифт:
– Нет у тебя и твоих людей другого выхода, - обратился к нему Хилков, - кроме как с нами на Москву идти.
– Это чтобы вас охранять?
– скривился Рябой.
– Он прав, - поддержал товарища Матвей.
– Тут вы будете вечно на ножах. А мы в Москву заберем и воеводу, там с ним поступят по справедливости. А сюда нового пришлют. А вы, уж коли готовы бороться за нее, за справедливость - так что бы не делать это по правилам? Я предлагал тебе пойти в стрельцы. Вот и записывайтесь, будете новой полусотней.
–
– С народом посоветоваться надо. Вы как, народ?
– А что?
– отозвался один из тех, что стояли возле него.
– Как ты скажешь, то и ладно.
– Да, родных да близких у меня не осталось, можно и в Москву, - поддержал другой.
– Ну, так вы передайте там, чтобы собрались, где условлено, - Сидор спешился.
– А чтобы воеводу на Москву доставить, это я завсегда! Даже самому не жалко в петле болтаться - если он рядом висеть будет!
– Тогда выступаем немедленно, - Хилков прошелся по посаду до ворот острога, заколотил в них.
– Воевода ваш задержан и будет доставлен в столицу, - объявил он изумленному стрельцу.
– До присылки нового воеводы старшим в крепости будет голова первого десятка стрельцов. Как там его? Петр Антипов. Блюсти порядок, службу нести исправно, - и, развернувшись, махнул рукой собравшимся:
– Можем отправляться.
Из города их вышло почти два десятка. Раненого стрельца уложили на подводу, предоставленную сердобольными посадскими, у них же удалось запастись снедью на дорогу. Хилков с Матвеем ехали впереди, Сидор распоряжался своими.
– А не боишься, что удерет?
– Иван качнул головой в сторону Рябого.
– Нет. Не век же ему разбойником быть? Может и послужить.
– А что мы дома начальству докладывать будем?
– Да то и доложим. Что первая челобитная, на воеводу, была правдой, а вторая, от самого воеводы - враньем. Вот, и воеводу доставили, как главного виновника.
По дороге к ним присоединялись новые люди, и к тому селению, где они останавливались по дороге сюда, подошла уже почти полусотня.
– А с Сидором-то что делать будем? Куда там на Москве эти разбойничьи хари? Или ты думаешь, они о своих делах забудут, начнут приказам подчиняться?
– Ты глянь, как они сейчас подчиняются!
– Матвей указал на почти безукоризненный порядок, царивший в войске Рябого.
– Ну, а что делать с теми, кого он грабил? Они ведь тоже могут до царя дойти!
– Но ведь Сидор прав! Нельзя недоимки выбивать после ратного разорения, всегда после военных лет дают время, чтобы в себя прийти, а долги прощают!
– А как с купцами быть? Они-то тут причем?
Матвей смущенно замолчал.
– Да, с купцами это он дал маху, - признал он. - Но, может, вернет им награбленное - и разойдутся полюбовно?
Он повернул коня и поехал к Сидору.
– Слушай, - начал он, смущаясь.
– Чтобы правда забыли все,
– А, и ты туда же?
– нахмурился Сидор.
– Тоже чужого добра захотелось?
– Да не мне! Что ты тут со своими местными владельцами не поделил - это ваше дело. А вот с купцами неудобно получилось. Они ведь могут и выше пожаловаться!
– С купцами-то? Да; но нечего им цены задирать, когда у людей есть нечего. Они себя не обидят, не переживай. Что двух купчин их навара лишил - за то я и ответить готов.
– Только ли двух?
– не поверил Матвей. - Других твоих недоброжелателей на Москве не встретим?
– Да кто ж их знает? Но коли встретим - договорюсь с ними как-нибудь. Это тебе не Трифон Иванович... А вот и он, легок на помине!
На холме рядом с дорогой застыл отряд боярина, точно провожал уходящего врага.
– Ну, прощай, приятель!
– Сидор махнул рукой, и тут же с холма прозвучал залп.
Несколько человек упало. Должно быть, от отчаяния, что враг уходит навсегда, Трифон Иванович отдал приказ, бросив своих людей в безнадежный бой.
Матвей помчался было строить ратников, как учили - но почувствовал, что его тоже неудержимо клонит куда-то вбок, и выпал из седла...
... Пришел он в себя в доме старосты. Над ним склонились сам староста, Иван Хилков и Сидор Рябой. Глаза у всех были тревожными.
– Ты, получается, мне второй раз жизнь спас, - пробормотал Рябой, заметив, что Матвей пришел в себя.
– Друг мой Трифон Иванович в меня ведь целил, когда ты передо мной проскакал и пулю его в себя принял.
– Это я не нарочно, - попытался улыбнуться Матвей, но улыбка вышла жалкой.
– Ребро сломано, - заметил Хилков.
– А что Трифон?
– Удрал, что ему будет? - отмахнулся Сидор.
– Но ты не волнуйся. Я новому воеводе обскажу, что да как.
– А зачем далеко ходить?
– вдруг замер Хилков.
– Не надо тебе на Москву ехать. Мы обо всем доложим. Людей сейчас везде не хватает, а ты ведь местный? Я, как боярин, могу тебя сделать дворянином. Пошлю Шеину на утверждение, а он, думаю, не откажет, когда мы ему все расскажем. Так что будет тебе грамота, - он подозвал старосту с требованием чернил и бумаги, - от царского приказа, что ты назначаешься воеводой Тамбова. Ну, а уж как себя поставишь - от тебя зависит.
Сидор недоверчиво поглядел на боярина, но тот уже лихо строчил грамоту. Хилков вообще не любил пользоваться услугами писарей, считая их безграмотными лодырями, и обычно писал сам.
– Ну, вот, - он протянул лист бывшему разбойнику.
– Со своими недругами сам теперь разбирайся. Только помни, что мы за тебя в ответе. И ежели что - можем и вернуться.
Матвей смог, наконец, изобразить улыбку и подмигнул Рябому.